Стоял теплый, безмятежный вечер. Эмилия перешла дорогу от гостиницы и по набережной направилась к белому, как мел, маяку. По одну руку возле пристани покачивались лодки всевозможных калибров с торчащими мачтами без парусов. Каждую укрывали брезентовые разноцветные чехлы. По другую – кормилась парами стайка лебедей, и только одна птица плавала в одиночестве. Ее Эмилия одарила сочувственным, понимающим взглядом.
Не так давно она написала Теду, позвала к маяку, как выпадет минутка между встречами. Ответом было короткое «да».
Улизни от охраны, пусть понервничают.
Не вариант.
Ну попробуй. Хоть на пару минут станем обычной парой.
Не пожалеешь.
Ладно. Люблю тебя.♥
Любит? Для вида написал. Играет роль мужа. А вот бы и вправду от чистого сердца…
Эмилия подошла к одной из пяти зеленых скамеек вдоль набережной и примостилась с краю. Впереди бил в небо фонтан Же-До – водяной столб в сто сорок метров над водной гладью. Ветерок подхватил облако брызг и приятной прохладой рассеял на ее разгоряченное лицо.
Вскоре послышались мягкие шаги по бетону набережной. Рядом присел Тед и потянулся чмокнуть Эмилию. От волнения ей чуть не стало плохо.
– Задержали, прости, – начал он. – Так к тебе хотелось, честно… Вырвался ненадолго.
Другая купилась бы, Эмилия – нет.
– А охрана где?
– Не знаю. – Он подмигнул. – Сказал, что приму душ в номере, а сам через черный ход… Все ты, хулиганка, надоумила!
– Тед, кто я такая? – вдруг выдала она. – Я знаю, что ты мне лжешь.
Он побледнел.
– Ты чего это? Что случилось? Тебе нехорошо?
Краем глаза Эмилия заметила женщину – не Бьянку, а мать с ребенком. Где же тогда Бьянка? По плану они с Адрианом должны были появиться с минуты на минуту и поговорить с Тедом начистоту.
– Я в курсе, что у меня не амнезия. И что ты – не тот, за кого себя выдаешь.
Он оторопел.
– Я рассказал тебе правду!
– Правду, значит?
– Чистейшую!
– А о браке нашем зачем соврал?
Тед замялся на миг – слишком долгий миг. Теперь веры его словам точно быть не могло.
Едва он открыл рот, сбоку что-то блеснуло. Длинный стальной стержень со свистом рассек воздух и вонзился в череп Теду.
Тот обмяк на спинке скамейки, затем грудой cтёк на землю. Эмилия с воплем отскочила на полметра, не удержалась на ногах и тоже упала на набережную. Затем на всех четырех отползла, пока не уперлась спиной в перила.
– Тед! – просипела она и перевела взгляд на молодую мамашу, сунувшую орудие убийства обратно в карман пальто.
Стержень! С таким же Эмилия набросилась на продавца в магазине техники. В итоге, правда, так и не пустила его в ход…
Женщина невозмутимо зашагала прочь, увлекая за руку ребенка.
Эмилия уставилась на труп Теда. Дыру в макушке стержень пробил максимум в полсантиметра, но в мозг вошел на половину своей длины. Из ручейков крови по волосам медленно, но верно натек вокруг головы багряный ореол. Тед издал последний хрип с пеной на губах и закатил глаза. Вместо темно-карих зрачков в глазницах теперь красовались два блестящих белых овала.
– Убила, убила, убила… – бормотала Эмилия. – Я убила…
Удар нанесла не сама, но от охраны-то уговорила сбежать. И вправду: убила!
– Что же я наделала?!
Глава 39
Флик, Олдборо, Саффолк
Современного вида дом Элайджи не шел ни в какое сравнение с консервативными соседскими.
Обитый черной рифленой сталью, он стоял чуть ли не вплотную к самому морю. Здесь, на месте бывшей пригородной парковки, новых домов было наперечет, и этот резко выделялся на фоне остальных. Рабица по пояс отделяла лужайку от песчаной тропки, ведущей к галечному пляжу. Даже издалека первый этаж с панорамными окнами просматривался насквозь. Если Флик сюда переедет, совет «скрыться на самом видном месте» заиграет новыми красками.
Она в нерешительности подступила к двери. Зачем только приняла приглашение? Чего вообще хочет Элайджа? Слишком она увлеклась им, пора образумиться. Как-то в одном онлайн-журнале одиноких людей делили на четыре «не». К своему огорчению, Флик тогда узнала в одной себя.
Согласно антропологическому исследованию Брайтонского университета, те, у кого нет ДНК-партнера, делятся на следующие категории:
«Не нагулявшиеся» – заводят отношения в свое удовольствие и пока что не готовы пройти тест.
«Не стесняющие себя» – сдали тест и в ожидании результата ведут активную половую жизнь.
«Недоверчивые» – предпочитают искать любовь традиционным способом или уже счастливы в отношениях.
«Невезучие» – прошли тест, но не могут быть со своей второй половинкой. Причины разные: болезнь, географическая удаленность, сильная разница в возрасте, нежелание менять религию или ориентацию. В глазах большинства – категория изгоев, неспособных познать истинную любовь, и оттого достойных жалости.
Флик – «невезучая». Дело даже не в том, что судьба свела ее с маньяком, ныне вообще мертвым. Для большей части общества она теперь навеки пария. Что же Элайджа? Хочет интрижки в ожидании второй половинки? Скорее всего, «недоверчивый», подсказывало чутье. А еще оно твердило, что если Флик сейчас постучится в дверь, головной боли в ее и так непростой жизни прибавится.
– Ну, долго еще будешь мяться? – съязвил Элайджа через динамик звонка.
У Флик подскочило сердце.
– Ты что, подсматривал? – вскипела она, багровея.
– Всего десять минут.
Неужели Флик так долго простояла на пороге?
Домофон прожужжал, дверь открылась. Глубоко вздохнув, она вошла и по длинной прихожей добралась до Элайджи. Он стоял наверху стеклянной лестницы в заляпанной футболке, шортах и заношенных кремовых кедах. Руки были сплошь в белой пыли.
– Идем, ты мне нужна, – с ходу выдал он.
– Вот так сразу? Мы едва знакомы, – отшутилась Флик.
– Хотел бы тебя соблазнить – вымыл бы для начала руки. Я ведь писал на фотке: прошу помощи.
Первым делом Флик огляделась на предмет западни и только затем пошла за Элайджей. Встретил ее огромный, чуть ли не с весь первый этаж, зал с грохочущими рэп-битами. Здесь и там у стен стояли недописанные картины, панорамная крыша была полузакрыта.
– Пробую себя в новом амплуа, – сказал Элайджа.
Он дал Флик защитные пластмассовые очки, зубило и подвел к мраморной глыбе на столе посередине зала. Глыбе предстояло стать головой – мелом на ней были наметаны глаза, уши, губы.
