Вырвавшись за ворота, Эмилия побежала по дороге к машине Бьянки, и тут сквозь общий гомон прорвалось одно-единственное внятное слово:
«Предательница».
Глава 47
Бруно, Аундл, Нортгемптоншир
Бруно оперся о перила недалеко от желтоватого здания, не сводя глаз с автоматических дверей.
Двадцать минут назад Карен Уотсон скрылась там вместе с девочкой в инвалидном кресле. Бруно следил за ними от самого дома и при них не рискнул выходить из машины. Молоток, забравший пять из шести жизней, остался лежать в бардачке. От него веяло чем-то особенным, неповторимым. Нож, пистолет ему не чета – ими убивают, а молотком сводят личные счеты. Молот – орудие разрушения. С силой замахнешься, с силой обрушишь один, второй удар… Искусство – не то что тыкать ножом плоть. Минус всего один: чисто и без шума им не убьешь. Но Бруно это не сильно заботило. Места он выбирал без свидетелей, без камер, следов не оставлял.
В коридоре за дверями показалась Уотсон, и у Бруно слегка зачастило сердце. Уткнув глаза в экранчик телефона, он направился прямиком к крыльцу и как бы случайно врезался в нее. Телефон полетел на землю.
– Ой, простите… – Бруно нагнулся за телефоном.
– Ого, я таких лет сто не видела, – Уотсон указала на допотопную «раскладушку».
– Вот так встреча! – воскликнул он и для пущей убедительности натянул на лицо улыбку.
– Здравствуйте.
Судя по лицу и сдержанному тону, узнала она его смутно.
– У нас собаки возле реки запутались.
– Ах, точно! – Уотсон хлопнула себя по лбу. – Я уж подумала, вы тоже из родителей…
«Тоже». Значит, девочка точно ее дочь.
Ее теплая улыбка обезоруживала, голос был мягкий и ровный. Бруно невольно подался ближе.
– Вообще-то да, из родителей, но мой пока здесь не учится, – продолжил он. – Скоро переедет ко мне. Вот, подыскиваю школу… А у вас?
– Здесь учится моя дочь Нора.
Бруно поднял глаза на вывеску с крупным «Спецшкола Аундла».
– И давно?
– Год, с нашего переезда сюда. Нора просто в восторге. Я поначалу раздумывала над школой помоднее, но эта, частная, дает больше возможностей.
– Я посмотрел две в Питерборо и одну в Стэмфорде. Так трудно решиться, скажите? Что угодно наговорят, лишь бы денежки из тебя вытянуть…
– Ну, за эту я ручаюсь.
– А не расскажете как-нибудь о ней поподробнее?
Уотсон замялась, явно пытаясь для себя понять, зовет ли он на свидание или искренне хочет совета. В итоге перехватила инициативу.
– А вы сейчас свободны? Мне с собакой гулять пора. Присоединитесь?
– Ну, раз вы сами предлагаете…
Идеальный вариант.
Уотсон открыла заднюю дверцу машины. Наружу выскочила Луна и тут же обнюхала его ноги. Женщина пошла с собакой чуть впереди, Бруно – следом, сквозь городок, территорию соседней школы и церковный двор. Обсуждали, какие мероприятия вне учебы спецшкола предлагает для детей с особенными потребностями. В конце концов заглянули в кафе на главной улице. Только тогда до них вдруг дошло, что они еще даже не представились.
– А где сейчас ваш сын? – Уотсон пригубила кофе.
– Вообще-то, у бабушки с дедом в Бате. Не хотелось для него лишнего стресса, пока ищу ему школу. А так Луи прямо сейчас в шотландском пансионате «Все могу», я оплатил неделю.
До чего ловко сочинял, аж сам удивился.
«Ты назвал его по имени, – шепнул голос в голове. – Ну и растяпа!»
Черт возьми, и правда! А всему виной Уотсон. Расшевелила что-то в душе, вот и потянуло впервые за много месяцев поговорить о сыне с реальным человеком…
– Нора только-только оттуда! – ответила она. – Скажите, замечательное место? Она только о центре и говорит.
– Если не секрет, почему вы отдали ее в местную спецшколу?
– У нее прогрессирующая оссифицирующая фибродисплазия. Генетическое. Такая патология у одного на два миллиона. Проще говоря, ее тело медленно каменеет – все ткани организма со временем превращаются в кость.
– Это лечится?
– Увы. Удаление кости только усугубит процесс. Одно успокаивает: Нора умница не по годам. И не скажешь, что ей только одиннадцать. При должной терапии врачи дают лет сорок жизни, вот только риск инфекции…
Фраза оборвалась на полуслове, и Карен устремила взгляд в окно, на дорогу возле кафе. Бруно захотелось взять ее за руку.
– А братья или сестры у Норы есть?
– Нет, она у меня одна.
Ни намека на семейное положение не выдала. Бруно, впрочем, этого и не требовалось. Он уже знал все о ее муже.
– А моя жена умерла. Мы с Луи вдвоем остались.
В этот момент заголосили ее смарт-часы.
– Ой, а который час? – спохватилась Уотсон. – Вы извините, у меня стоматолог на двенадцать…
Она уже достала кредитку из сумки.
– Нет-нет, я заплачу́. – Бруно придержал ее руку. – Это за советы насчет спецшколы.
– Ну нет, я так не могу.
– Давайте вы в следующий раз, а?
Карен на секунду – очень долгую секунду – поймала его взгляд. Сердце у Бруно тут же подскочило раз, другой, третий. Собравшись с духом, она заговорила не сразу.
– Если вы не заняты в среду после обеда, мы с Норой запланировали пикник у реки, где тогда встретились с вами. Приходите к четырем, посидим.
– С радостью! – ответил Бруно с неожиданной для себя искренностью. – Тогда до среды.
Уотсон хотела пожать ему руку, но он по ошибке подался вперед чмокуть ее в щеку. Она поздно спохватилась и на автомате повернула голову не в ту сторону; в итоге оба приникли друг к другу губами. Карен, сконфуженная не меньше Бруно, вывела собаку на улицу и зашагала по дороге.
– Ну ты и олух! – раздалось из-за плеча.
Рядом стоял Роджер Макалистер, покойный директор фармацевтической компании, совершившей прорыв в области борьбы с раком. Его ученые секвенировали геном раковых клеток и вдобавок разработали препарат, чем вывели лечение онкологии на новый уровень. Макалистер, впрочем, все скрыл от общественности: прежняя долгосрочная терапия давала хороший доход. Самое примечательное, что и закон оказался на его стороне.
– Кончай лыбиться, – продолжил он. – Почему она еще дышит? У тебя столько возможностей было, ссыкло…
Бруно молчал. Отголоски в последнее время поделились на два лагеря: одни стояли за него, других крайне возмущало его бездействие. Виной всему опять была Уотсон – чем ближе Бруно ее узнавал, тем вернее презрение уступало место пониманию. Убить Карен рука уже не поднималась. Он придумал новый план мести, но пока что не в деталях.
