Глава 60
Бруно, Аундл, Нортгемптоншир
Бруно глядел на Нору, ожидая появления ее матери. Она сверлила его глазами с необыкновенной для одиннадцатилетки проницательностью.
– Где твоя мама? – спросил он. – Она же поехала забирать тебя из школы.
– Я сама приехала на микроавтобусе. Зачем вы залезли в мамины файлы?
– Неправда.
– Еще как правда.
– С чего ты взяла?
– Мой телефон утром сломался, и я взяла мамин запасной. – Она развернула телефон к Бруно. – Написано, что с другого устройства зашли в банковский счет. А у вас ее планшет.
– У меня тоже с телефоном беда. Я проверял почту.
Она нахмурилась.
– Не надо обманывать. Вы смотрели деньги и папины фотки.
Поймала с поличным. Отболтаться будет непросто.
– Твоя мама попросила кое-что сделать, – с ходу выдал Бруно.
Кресло Норы едва заметно подалось назад. Девочка не отводила от него колкий взгляд, как бы ожидая оправдания поприличнее.
– Как в школе? – попытался он сменить тему. – Какие вообще уроки по субботам?
Нора промолчала. От толпы Отголосков, все еще находящихся в доме, отделился нацист Циммерман.
– Скажи, пусть заткнет пасть и катит отсюда, – велел он. – Объясни, что бывает с теми, кто сует нос не в свое дело.
– Я звоню маме.
Девочка скомандовала телефону набрать номер Карен. Бруно, подскочив, вырвал его из рук. Тут она испуганно вздрогнула, и Бруно пришлось опуститься на колено до одного с ней уровня. Он рта раскрыть не успел, как коляска развернулась и устремилась к выходу. Выбора не было: бросившись следом, он толкнул ее в стену, но корпус коляски оказался настолько легким, что Нора перевесила и свалилась на пол. Отчетливо хрустнула кость.
– Господи! – ахнул Бруно и подхватил ее на руки – невесомую, как перышко.
Она молча вытаращилась на него, и в этот миг под рукой растеклось что-то теплое. Бедная девочка в ужасе обмочилась, а спустя миг вообще лишилась чувств.
Бруно застыл на месте. В ушах грохотал хохот Циммермана. Первым делом он с Норой на руках бросился к выходу, затем свернул на кухню, собираясь набрать «Скорую».
– Позвонишь, и тебе кранты, – продолжил Циммерман. – Копы будут тут как тут, едва она очнется. Отнеси ее в садовую беседку. Уотсон найдет ее не сразу, а ты к тому моменту уже улизнешь.
– Я ей что-то сломал!
– Ты о сыне лучше думай! Что с ним станет, если тебя швырнут за решетку?
Впервые Циммерман говорил дело. И впрямь, больше не оставалось ничего, кроме как положить ребенка на диван в беседке и прикрыть пледом.
– Мама скоро приедет, – прошептал он. – Все будет хорошо. Умоляю, ради бога, прости…
Подкатив к дивану коляску, он запер беседку и бросился прочь. В последний раз такой стыд глодал Бруно, когда он оставил сына в интернате, – но то было на благо Луи. Сегодняшней же выходке оправданий не существовало.
Глава 61
Чарли, Манчестер
После смерти Майло начался тот еще спектакль. Чарли пришлось призвать на помощь все свое актерское мастерство, чтобы убедительно сыграть роль скорбящего друга.
Он как штык явился на панихиду в реформистскую синагогу, затем на похороны и через неделю – на футбольный матч в честь погибшего. Ребята собирались теперь чаще: утешали друг друга, вспоминали, корили себя: как же так, не заметили, не поняли…
Товарищи не могли знать о люксе Чарли в той самой гостинице, откуда якобы спрыгнул Майло, и что полиция допросила его на предмет странностей в ту ночь. Гостиница славилась конфиденциальностью, и на этаже с именитыми постояльцами – этаже Чарли – не было камер.
Следователь вяло поспрашивал его о погибшем, получил такие же вялые ответы. Дело завели явно для проформы, потому что состава преступления толком не было – самоубийство и есть самоубийство.
– Он был самым уравновешенным из нас, – поделился как-то с Чарли раздосадованный Эндрю. – Зачем он это сделал, а? Почему? Жил такой полной жизнью!
– Всякий человек – загадка, – ответил Чарли. – Думаешь, что знаешь его вдоль и поперек, а у него куча скелетов в шкафу.
Спустя полчаса после убийства Майло Чарли залез в горячую ванну и нарисовал перед глазами замешательство друга в самое последнее мгновение. Такого фортеля не то что убитый, а сам убийца от себя не ожидал. Будь еще у Чарли эмоции, даже позавидовал бы, что приятель перед смертью испытал заветную невесомость, уподобившись птице.
Пошел слух, что отец Майло хочет основать фонд имени сына для психологической помощи молодым людям. Будет призывать делиться накипевшим. Чарли инкогнито пожертвовал кругленькую сумму – поступок в духе себя прошлого. Старый Чарли все увереннее становился для нового моральным ориентиром.
Если не с друзьями, то Чарли был на работе или с Аликс. После смерти Майло на внимание она не скупилась, и трудно было понять, то ли хочет утешить, то ли боится, что и у него на душе слишком тяжко. Если второе, то боялась не зря, однако излить ей душу Чарли не мог.
Вообще же смерть Майло не так уж его занимала. Мысли все больше возвращались к Карчевски и убитой Шинейд. Он взял в привычку время от времени покупать планшеты для разового выхода в Сеть через общественный вай-фай или чужие точки доступа, а после – сразу избавлялся от гаджетов, не оставляя лазеек для отслеживания.
Несколько раз в день Чарли из разных мест заходил на свои любимые конспирологические сайты в поисках сведений по Карчевски. Нашлась пара-тройка теорий, почему смерть его куратора пропала с радаров, только были они откровенным гаданием на кофейной гуще.
Сегодня он листал сайт с соседского незащищенного вай-фая. Уже собираясь закрыть браузер, последний раз пробежался по заголовкам:
# Вирусы рукотворны
У меня есть доказательства, что они созданы, чтобы управлять нами. Почему правительству наплевать?
#Правда о Стоунхендже
Его построила вымершая раса библейских великанов-нефилимов
#Иллюминаты существуют, вот доказательства
Они хотят разрушить устоявшийся миропорядок
#Хакерский коллектив – проект государства
Правительство ведет с его помощью этническую чистку
#ДНК-тест – липа
Из него намеренно раздули культ, чтобы нас контролировать
– За мои знания они убили бы, – прошептал Чарли и занес пальцы над клавиатурой с острым желанием выложить все: от педофилов в истеблишменте и патентованных вирусов до контактов с НЛО и теневого правительства.
