– Мне кажется, она упала с сосны Культера. Видишь, как встопорщены чешуйки? Напоминает ананас, правда?
– Откуда ты так много знаешь о видах деревьев?
– Здесь особо нечем заняться, кроме как полоть кукурузу да читать. – Он подбрасывает шишку в воздух и ловит. И еще раз. И еще.
Во время очередного броска я пытаюсь ее перехватить, но лишь сбиваю на землю. Мы с Касом оба со смехом бежим ловить кувыркающуюся потерю. Он успевает первым. Я останавливаюсь, откидываю с лица волосы и изумленно выдыхаю.
Перед нами возвышается ограждение из сетки-рабицы, которое окружает нашу территорию по периметру. Сверху на заборе натянута колючая проволока.
В воцарившейся тишине слышно только стрекотание цикад.
– Нужно уходить отсюда, – шепчу я.
Каспиан приближается к заграждению, хватается за сетку одной рукой и встряхивает.
– Обычный забор, – комментирует он, сжимая другой рукой собранный для мамы букет.
– Внешний мир опасен. Мне будет спокойнее, если мы пойдем домой.
– Ты когда-нибудь хотела перебраться через ограду? Просто посмотреть, что находится там, снаружи? – спрашивает Кас, оборачиваясь ко мне.
– Нет, никогда! – Я отшатываюсь. – Пожалуйста, отойди от сетки. Ты меня пугаешь.
– Интересно, кто-нибудь раньше уже пробовал перелезть через забор? – Приятель осторожно кладет цветы на землю и хватается за проволочные ячейки обеими руками.
– Прекрати! Ограждение установили здесь неспроста. Мы и так уже провели тут слишком много времени. Нужно возвращаться. Я должна проследить, чтобы малыши не запачкали одежду.
– Не переживай. Я просто хочу проверить, сумею ли это провернуть. – Парень подтягивается на руках, просовывая ступни в крупные ячейки сетки.
– Кас, хватит! Что ты творишь? Спускайся!
– Да все нормально! Это легко! – отзывается он, подбираясь все ближе к верхней кромке забора. К Внешнему миру.
Я чувствую, как вспотели ладони, и вытираю их о платье. В кустах за оградой что-то шуршит, а деревья будто начинают надвигаться на нас со всех сторон.
– Пожалуйста, стой! Я поднимаюсь к тебе. – Я торопливо подбегаю к сетке и принимаюсь карабкаться наверх, стараясь не отрывать взгляда от забора и не обращать внимания на опасность снаружи. Пот течет по лбу, ладони горят огнем. Когда я приближаюсь к другу, то отрываю одну руку от ячеек, чтобы схватить его, но нога тут же соскальзывает.
Я лечу вниз и с размаху приземляюсь на копчик, едва не прикусив язык.
– Пайпер! – Каспиан спрыгивает с ограждения, подбегает ко мне и помогает подняться. – Ты в порядке? – На лице его написана тревога. – Прости меня. Я просто дурачился. Клянусь.
Я убираю руки за спину, чтобы не показывать, как они трясутся.
– Пожалуйста, никогда так больше не делай. – Я отряхиваю платье, которое, к счастью, не запачкалось, и поднимаю с земли букет. Один из лютиков переломился – должно быть, я на него упала, – так что вытаскиваю поврежденное растение из пучка. – Этот цветок безнадежно испорчен.
Кас берет желтый бутон и заправляет его мне за ухо.
– Видишь? Вовсе он не испорчен. Он идеален.
Я дотрагиваюсь до мягких лепестков и улыбаюсь. Сердце до сих пор бешено колотится.
Здесь Внешний мир нас не достанет. Ограда нас защитит.
Нужно лишь оставаться на правильной стороне.
Глава шестая
До
Отец утверждает, что люди верят не уму или сердцу.
Они верят глазам. А мы помогаем прозреть.
Родители выходят из спальни за час до ужина.
– Наступила пора снимать фильм, – произносит матушка.
Она обожает видео с запечатленными кадрами домашней жизни и постоянно смотрит его с остальными жителями поселения. А отец даже использует отснятый материал для привлечения новых членов Коммуны.
– Все любят наблюдать за счастливыми семьями, – не устает повторять мама.
Я проверяю одежду малышей. Генри с Сэмюелем осторожно чертили на песке ветками. Я наскоро осматриваю наряд братишек и с облегчением убеждаюсь, что они не испачкались. На Милли я натянула огромный передник, как только родители отправились отдыхать. Сейчас он весь в грязи, зато на платье нет ни пятнышка. Кажется, все выглядят вполне прилично.
Замечаю переодевшегося в костюм Томаса. Я несколько раз пыталась застать его одного, чтобы расспросить о жизни в поселении, но Сэмюель с Генри никак не желали оставлять гостя.
Отец держит видеокамеру на плече, пока мама расставляет нас на лужайке, как кукол.
– Давайте сыграем в салки, – предлагает она, оглядываясь на мужа. Тот одобрительно кивает. – Хочу видеть ваши улыбки и слышать смех. Веселее, энергичнее!
Матушка приглаживает волосы Карлы, ломкие от обесцвечивания. А стоящая сегодня влажность и вовсе превратила их в сплошное огромное пушистое облако на голове.
– Пайпер! Принеси ленту и сделай прическу сестре. Не могу смотреть на этот кошмар.
Торопливо вбежав в дом, я обшариваю нашу спальню в поисках белой тесемки, чтобы подходила к поясу. На столе лежит альбом для набросков Карлы, и я осторожно открываю его, прекрасно понимая, что строптивая девчонка убила бы меня, если бы застала за подглядыванием. В последнее время она стала крайне скрытной и угрюмой, и я предполагаю, что обнаружу соответствующие рисунки. Но ошибаюсь. Все они прекрасны: профиль Милли, озеро с контурами танцующих на берегу фигурок. Но больше всего мне нравится изображение лилии. Свет и тени переданы настолько замечательно, что я касаюсь листа, наполовину ожидая ощутить под пальцами мягкость лепестков настоящего цветка. Когда Карла была маленькой, то рисовала различные растения на камнях и прятала их для нас по всему саду. Мы так радовались каждой находке! Я осторожно закрываю альбом и улыбаюсь при мысли, что моя милая мечтательная сестренка до сих пор скрывается внутри подросшей девочки. Я ее не потеряла.
Спускаясь вниз по лестнице, я слышу, как тетушки сплетничают на кухне. Должно быть, им нелегко присматривать за чужими детьми. На самом деле они даже не являются нашими родственницами. Просто состоящие в Коммуне женщины. Большая часть последователей отца живут вместе с ним в поселении за многие мили отсюда. Я частенько размышляла, сами ли решили тетушка Джоан и тетушка Барб стать нашими опекуншами или им навязали эту обязанность.
– Он нашел еще одного, – шепчет старшая из собеседниц.
– И где же?
– Не знаю, но нам и этих хватает с лихвой!
Когда я вхожу, сплетницы резко поворачиваются.
– Ты должна быть на улице, Пайпер. Вы же вроде бы снимали видео, – гася сигарету, комментирует тетушка Барб.
Курить строго запрещено. Она нарушила правила. Обязательно нужно сообщить об этом отцу. Я демонстрирую ленту.
