И всё. Ни дыхания Зноя, ни Дорога.
У меня внутри всё перевернулось. Как же так… Ещё позапрошлой ночью, когда я разговаривала с мамой, они оба явно были здесь. Она не направила бы меня по ложному следу. Куда делись?..
Куда, Шамир?
Мир, конечно, смолчал.
Я собралась, отказываясь признавать поражение – и опоздание, – и ощупала каждый оплавленный камешек, каждую трещинку на полу. Вёртка не отставала. Но в комнатке мы не нашли ничего.
Ни-че-го.
– Вёрт, – я посмотрела на свою помощницу, – здесь не может быть так… чисто. Любые чары оставляют следы, – и я вспомнила, как Дорог писал – как кровоточили его пальцы. – Осмотри стены колодца. Обшарь каждую трещинку. Парень исписался до крови. Найди. Хоть каплю. Хоть полкапли.
Она выскользнула из комнаты, а я подошла к пролому и обернулась. Если бы я сбежала от Зима в тот момент, когда мы выбрались из ущелья – успела бы?.. Прикоснулась к стене и поняла: нет, не успела бы. Лишь заплутала бы в заснеженных холмах без карты и знания местности. Стены остыли – дыхания Зноя здесь нет уже несколько дней.
Зато оплавленные дома до сих пор раскалённые.
Я стремглав вылетела из пролома.
– Вёрт, ищи! – крикнула своей спутнице, а сама ухватилась за верёвку и быстро полезла наверх.
И вовремя.
«Вернись!» – горячим ветром пронеслось по колодцу отчаянное.
Я схватилась за верёвку, добавила искр и взлетела по стенам. Ухватилась за шершавые края колодца и выскользнула наружу, едва не столкнувшись с говорящей. Нема прижалась спиной к колодцу и в ужасе смотрела на…
– Что это?.. – я сглотнула.
Она испуганно замотала головой: мол, не знаю. И я не знала.
Это действительно была только тень – на снегу. От оплавленных домов текли тонкие подвижные ручейки теней, сливаясь в нечто… единое. В какую-то, забери её Тропа, реку. Она бурлила, как варево на большом огне, лопалась вонючими пузырями. И медленно приближалась к нам.
Я на всякий случай взобралась на колодец и оттуда протянула руку Неме. Говорящая, подобрав юбку, ухитрилась ловко взобраться за мной и замереть на узком бортике.
– Ничего не делай, – хрипло предупредила я. – Неизвестно, как оно отреагирует на чары. Не будем торопиться.
И справимся. Иначе мама отправила бы сюда не меня, а искру посильнее. А мне бы и словом не обмолвилась.
Я внимательно наблюдала за каждым теневым шевелением. За бегом ручейков, за постепенным разбуханием «реки». И когда часть ручейков «иссякла», когда их осталось два, когда от «реки» потянулись новые ответвления, до меня дошло.
Это же посмертная тень.
Мы творили их из крови, и они получились багряными, человекоподобными. А эта… Из чего слеплена? Что за чёрная дрянь? Не то сила без крови, причём не от одного носителя, не то… не знаю.
Но в одном уверена: в огне брода нет, а от солнечного жара не спрячешься даже под землёй.
Я выманила из колодца клубок искр и добавила ещё, пока в моих руках не засияло горячее солнце. Тень сразу же замедлила движение и подобрала «ответвления». Я мстительно улыбнулась: попалась! А чтобы не спряталась опять в своём укрытии, чтобы выжечь полностью…
Пара искр – и дома вспыхнули, объятые живым огнём. Ещё пара – и вокруг тени загорелся сначала снег, а потом – земля. И следом в небо взлетело небольшое солнце. В деревушке стало светло как днём, снег потёк талыми ручьями. А вот тень – нет, не растеклась и не начала испаряться. Нагреваясь, она съёживалась, как подпалённая нитка. И я не тушила пламя, пока от тени не остался неподвижный оплавленный ком.
Я спрыгнула на дымящуюся землю и приблизилась к остаткам тени. Из чего её всё-таки сделали?.. Ком, покрытый копотью, оказался небольшим – в колодезное ведро поместится. Я огляделась. Снег вокруг брошенных домов растаял, но огонь заодно с ним спалил и все потерянные вещи – одежду, еду, корзины. Но вот ведро, помятое, чёрное и закопчённое, я нашла.
Нема тоже спустилась и мелкими шажками, боязливо, подобралась к остаткам тени. Из её ладони вырвался тонкий тусклый луч, и ком в считанные мгновения был разрезан на несколько смолистых кусков. Говорящая, подобрав юбку, присела, рассмотрела каждый и встала. И тем же лучом написала на земле: «Кровь».
– Чья? – я подняла брови.
Нема хмуро коснулась чарами одного куска, нанизав его на луч, как на нож, подняла и придирчиво рассмотрела. И я заметила, как с него закапало чёрным.
Кусок полетел в ведро, и говорящая снова написала на земле: «Похоже, твоих друзей. Твоих помощников».
«Переплавленные» паразиты… Возможно. Хотя я никогда не видела, какого цвета у них кровь. Но других вариантов нет.
Остатки тени один за другим перекочевали в подставленную ёмкость, и я жестом попросила Нему отойти подальше. И уронила на ведро солнце, сжигая всё дотла, чтобы ветру и земле даже пепла не досталось. Коротко полыхнуло – и мир снова погрузился в ночную тьму. А от тени-на-снегу осталась только наша с Немой память.
«Что внизу?» – написала на земле говорящая и посмотрела на меня встревоженно.
– Ничего, – угрюмо ответила я, отводя глаза. – Парень исчез. Если моя подруга найдёт хоть каплю его крови, я отыщу Дорога. А если нет… – и дёрнула плечом.
Нема понимающе вздохнула и показала на оплавленные дома: «С ними что делать?»
– А где жила Мирна? – я вспомнила о насущном.
Говорящая показала – через дом от оплавленного.
Я выдохнула: цел. И опустилась на землю. Вокруг меня вспыхнул солнечный круг, и в разные стороны разошлись лучи. По-хорошему, это надо делать посреди деревни, но… Хватит светить. И если мелкая гадость осталась – лучи всё выжгут. И заодно дома подплавить до непонятной формы – просто камни, и в их подполах как следует всё подчистить.
Закончив, я встала и встретила восхищённый взгляд.
«Я всегда знала, что вы живы, – написала Нема. – Но не верила, что повезёт встретиться. Если вы вернётесь, у нас есть шанс».
– Нам не нужно возвращаться, – я улыбнулась. – Мы никуда не уходили. Мы следим за всем, что происходит. И всегда рядом.
Она улыбнулась в ответ, стёрла написанное и вывела: «Дальше куда? В дом Мирны?»
– Да, – я кивнула. – Она просила найти и изучить её записи.
Нема погасила луч и отправилась по расчищенной дороге к дому. А я подобрала свои вещи и оглянулась на колодец. Вёртка всё ещё искала – и надеюсь, найдёт.
И, кстати, о посмертных тенях. Пока вокруг никого, надо тряхнуть Тихну. И отпустить, если она больше ничем не поможет.
Говорящую я догнала у крыльца, который она без труда очистила от снега тёплым ветром. И очень легко вскрыла дверь. Видимой защиты на доме не обнаружилось – зато стояла невидимая. Прежде чем шагнуть за порог, Нема царапнула о сучковатый косяк палец, и её кровь подмигнула золотом, расписала старые доски дверного проёма мерцающими символами. Я повторила ритуал и вошла в крошечные, сырые и тёмные сени. И сразу же почувствовала, как всё здесь знакомо – пространство, запах, ощущения.
