— Не отставай! — прикрикнул Гийон и нырнул куда-то под лестницу.
Дверь в подвал была распахнута настежь. Свет включен. Катерина ступила на стальную ступеньку и едва не согнулась пополам снова. Зажав нос рукой, и вдыхая кислород ртом, она подавила непрошенные позывы на рвоту и начала спускаться вниз.
— Здесь тоже нет спермы, — сказал Гийон, стоя возле тела.
— Может, ее не насиловали? — просила Сианна и отошла к стене, измалеванной чем-то, вроде черной краски.
— Когда ты будешь ее вскрывать?
— Сегодня, дай только здесь осмотреться.
— Позвонишь мне вечером и скажешь, что накопала.
— Это будет предварительно, ты знаешь.
— Знаю, Сианна.
— Где Маркус?
— Еще не приехал.
— Почему я не удивлен?
Все вдруг засмеялись, но тут же вдохнув полной грудью смердящий аромат, закашлялись.
— Он оставил послание на этот раз.
— Ублюдок вошел во вкус. Что там?
— Не могу понять, что за язык, — сказала Сианна, обращаясь к Рихтору.
— Кириллица, судя по всему. Сейчас позову Ено, — ответил Рихтор и достал из кармана сложенный вчетверо контактный обруч.
Кайлин посмотрела на стену, и без труда озвучила строки, написанные на русском языке:
"Спи спокойно, мой малыш,
Подкрадусь я, словно мышь.
Ты увидишь новый сон —
Возрождения свой стон.
Твоим криком упиваясь,
Сталью в тело вновь вторгаясь,
Я сотру с лица Земли
Оскорбления твои.
Твое тело не воспрянет,
Духом новым не восстанет.
Ты заснешь здесь навсегда,
Спи спокойно, дочь моя".
— Переведи, — буркнул на нее Гийон.
— Это — стихотворение. Могу лишь общий смысл передать.
— Ну, так передавай!
Она тяжело вздохнула и попыталась перевести дословно каждую строчку. Получилось немного коряво, но суть уловили все.
— Выходит, я был прав. Он из таких, как ты.
Кайлин невольно обернулась и с ненавистью посмотрела на Гийона.
— Я не убиваю людей.
— Ты пробужденная.
— Да, я — пробужденная, и, похоже, в этом мире пробуждение вызывает только ненависть и презрение.
— А чего ты хотела? Вы пришли сюда чуть более ста лет назад и сразу же начались беспорядки и серии убийств. Криокогенезация повреждает ваши мозги, и только единицы сохраняют ясность ума и адаптируются в обществе.
— Если я стою здесь, значит я — одна из этих единиц?
— Ты в своем уме, по крайней мере, так считают они, но про адаптацию говорить еще рано.
— Удивительно, как Маркус смог с вами ужиться.
— Маркус и в прошлой жизни многого достиг. Такие люди всем нужны.
— Значит, я не отношусь к ценным приобретениям?
— Сама ответь на этот вопрос: чего ты добилась за свою жизнь?
Она отвернулась от него и сжала маленькие кулачки. Кем она была? Чего она достигла? И как получилось, что в одно прекрасное утро ее "задвинули" в дальний угол и приказали молчать? Что она приобрела с этим? Деньги, что они пообещали, или уверенность в том, что умрет собственной смертью? Им даже не пришлось ее убивать. Болезнь к тому времени настолько прогрессировала, что она стала похожа на собственную тень, блуждающую между клиникой и своим рабочим кабинетом. Чего добилась она за свою прошлую жизнь? Многого, только не того, чего на самом деле хотела.
Катя приблизилась к покойнице. Темно-серое обнаженное тело, измазанное черной засохшей кровью, лежало на полу на животе. Волосы сбились клочьями на затылке, руки скрюченные и сжатые в кулаки, покоились по сторонам. Катерина обреченно посмотрела на нее.
— Вы все одинаковы. Вы презираете, хотя сделать ничего не можете. Вы приказываете, и мы выполняем. И каждый раз, использовав нас, вы не говорите "спасибо". Вам просто наплевать. Одна форма зависимости, окрашенная разными тонами возможных причин. Для нее, скорее всего, этим тоном была нужда. Наверное, кто-то из богатых сыграл с ней злую шутку, мечтая увидеть под собой и после смерти. Но шутка не удалась, и по непонятным причинам она осталась здесь одна, вынужденная зарабатывать тем, что лучше всего умела. Не мне судить. И не вам. И не ублюдку, который это с ней сделал.
Гийон, Сианна и Рихтор посмотрели на Кайлин. Они не все поняли, но ее предположение о способе добывать деньги жертвой, действительно немного их удивило.
— Почему ты решила, что она из эскорта? — спросил Гийон.
— Достаточно красива, вполне состоятельна, одинока, при этом вращается в кругу самых разношерстных и, очевидно, богатых мужчин. Кто она? Скорее всего — проститутка.
— "Невада", а не "проститутка".
— Называйте, как хотите. Суть не меняется.
Гийон посмотрел на Рихтора.
— Проверь списки зарегистрированных невад. Возможно, она принадлежала к Гильдии.
— Вам еще нужна моя помощь, или я могу идти? — спросила Кайлин, глядя в упор на Гийона.
— Твоя работа — анализировать, и рабочий день еще не окончен. Так что давай, работай.
— Ладно, — пожала плечами она и, присев на корточки перед жертвой, пальцами дотронулась до холодной плоти.
— Ты что творишь? — взревел Гийон. — Я же сказал ничего не трогать!
Ее голова медленно и верно начала кружиться. Она поднялась на ноги и, определив нужное направление, побрела к лестнице.
— Куда ты собралась?
— Плохо, — промямлила она. — Выйду, подышу.
— А я уже думал, что тебя не проберет, — заметил Гийон и ехидно улыбнулся.
Она слабо помнила, как попала на задний дворик дома через кухню. У нее только и хватило сил, что присесть на холодные ступеньки. Несколько человек из даниилов, что были здесь, обернулись к странно одетой пробужденной, которой явно было плохо.
— Кто это? — спросил один у другого.
— Одна из группы Гийона. Новенькая.
— Посмотри на нее, позорище какое-то.
— Тут уже все с него смеются. Маркус еще ладно, но это?
— Гийон всегда был на своей волне.
И хотя этим двоим и казалось, что они говорят достаточно тихо, Кайлин услышала каждое мерзкое слово, брошенное в ее адрес.
— Что-то она серой стала. Пойду, все-таки, Гийона позову.
— Иди, я к ней подходить не стану. Слишком страшная.
— Гийон, — позвал его один из младших даниилов, заглядывая в подвал.
