— Алю пошел искать, — ответил Лёха. — А где был Савелий Иванович? Почему с Соней пошел Кирилл? — разыграл дурака Маркелов, за что получил обиженный взгляд от Вовочки.
— Савелию Ивановичу тоже было интересно про дельтапланы, — ответила Евгения с таким видом, будто имела в виду другое.
Наверное, намекала, что интерес Савелия Ивановича был обращен к более достойному объекту, чем его супруга.
— Мне кажется, — Бурундук снял с доски пешку белых, и Женя тут же забрала его пешку взамен, — она просто споткнулась. Или неудачно оперлась на ограждение, — предложил свои версии Субботин, разглядывая доску. — Она выглядела довольной и даже счастливой, когда мы приехали. Не нужно усложнять, мне кажется, — и он увел коня, который оказался под ударом из-за последнего хода бухгалтерши.
— Наверное, ты прав, — согласился Маркелов. — Я накрутил. Не буду вам больше мешать.
И он удалился с крыши.
Итак, Сава находился в зоне видимости. А вот местоположение Бурундука остается под вопросом. Женя его не видела. Его местоположение известно только с его же слов, а пока он играет в шахматы, отследить, как реакции относятся к игре, а какие — ответам на вопросы Маркелова, невозможно.
У Валентина бы еще спросить. Но теперь это будет сложно. Разве что раскрыть карты и сказать, кто он и зачем здесь. Но это в крайнем случае.
Штык обошел базу и даже дохромал до пляжа, но на Саву нигде не наткнулся. Смирившись с тем, что придется ждать до обеда, он поплелся к себе в номер. На двери Яницкой всё еще висела табличка «Не беспокоить». Маркелов постучал в дверь. Аля не ответила. Постучал еще раз.
— Аля, это я, Алексей, — громко сказал он. — У тебя всё нормально?
Из глубины номера послышались шаги.
— Леша, со мной всё нормально, я просто хочу побыть одна, — сказала Яницкая через закрытую дверь.
— Ты поела?
— Да, спасибо. Я пойду займусь своими делами, — траурным тоном произнесла Аля, и Маркелову снова стало стыдно за всё, что он сделал и не сделал.
Он пошел к себе и включил телек, чтобы хоть немного отвлечься.
Как назло, разболелась нога.
Короче, день выдался паршивый. Пинкертон с Холмсом из Штыка получились так себе, и это отдавливало самолюбие. Оставалось ждать обеда.
…Но и обед не принес облегчения.
Зубковых за столом не было. Они, оказывается, арендовали машину и уехали кататься. И Альбины не было. Еду ей доставила в номер официантка в форменном платьице. Леха видел ее у двери в соседний номер. Валентин сидел с видом «К нам не подходи!». Он воротил нос от Маркелова, будто это Леха столкнул отдыхающую с площадки, чем создал менеджеру «Золотой рыбки» персональные проблемы. И ведь не врежешь ему, чтобы корону подправить. Хлыщ мгновенно вызовет наряд, и Штыка закроют именно тогда, когда он нужнее всего на свободе.
Пока выходило, что Алю столкнул Субботин. Он единственный из всех был без подтвержденного алиби. И во время посещения храма чисто теоретически у него было больше возможностей, чем у остальных. Это нисколько не мешало Вовочке любезничать с Женечкой. Инженер, видимо, решил взять реванш за проигрыш Белочки. Кирилл на его победы не реагировал, невозмутимо уткнувшись в смартфон.
Бурундук — существо хлипкое и пугливое, и с одной стороны это хорошо. А с другой — пара ударов, и он уже не подозреваемый, а опознаваемый в морге. Это уже плохо. Поэтому серьезный разговор Штык решил отложить до появления более веских оснований. То есть до возвращения Савелия Ивановича.
Зубковы, довольные и счастливые, вернулись уже ближе к четырем. Леха узнал об их приближении по урчанию мотора во дворе. Довольная и счастливая чета выбиралась из машины, нагруженная фирменными пакетами с забугорными надписями. Пошопились на славу. Штык решил, что если Зубковы нашли в этих краях бути́ки, шашлы́ки они тем более нашли, и решил перехватить Саву, как истребитель, на подлете, пока тот не укатил в ангар. То есть номер.
— Савелий Иванович, можно вас на два слова? — оторвал его Маркелов от любящей женушки. Высокие у них отношения, Штыку такого не понять.
— А, наш Супермен! Ищут пожарные, ищет милиция, ищут фотографы нашей столицы… — Зубков подошел и похлопал Леху по плечу.
— Я бы хотел пообщаться по одном вопросу без посторонних ушей, — попросил Штык.
— Ох, как всё серьёзно-то! Белочка моя, не теряй нас, если что — мы с Алексеем на крыше, — Сава улыбнулся по-голливудски широкой улыбкой и потащил Маркелова к лифту, прижав к себе, как дорогого родственника. — Ну, в чем дело? — хмыкнул он, когда они оказались в кабинке.
— Давайте на воздух выйдем, — сделал серьезный вид Леха.
С Зубковым всякие романтические версии про причины падений не зайдут. Нужно что-то для него более понятное и близкое.
— Я, Савелий Иванович, к вам за помощью, — «прогнулся» он. — Вы давно знаете Тяжелкова?
Зубков кивнул. Штык мысленно зафиксировал выражение его лица. Это была правда.
— Вы знаете, что перед предыдущими выборами им интересовались органы?
Вряд ли, вращаясь в одном сообществе, Савелий Иванович этого не знал.
— Да? — «удивился» Зубков, приподняв брови, но напряженные губы с приподнятыми уголками говорили, что удивление наигранное.
— Я могу вам доверять?
Зрачки непроизвольно качнулись вправо, выдавая колебание.
— Да, — правая щека дернулась вверх, углубляя носогубную складку и выдавая ложь собеседника. — Конечно.
— Тогда, пять лет назад, Тяжелков отдал своей любовнице электронный ключ доступа.
А вот теперь удивление Зубкова было искренним: брови взлетели наверх, нижняя челюсть на секунду отпала, расслабляя губы. Он впервые слышал о токене, хотя был не прочь наложить лапу на систему безопасности давнего приятеля.
— Я полагаю, что сейчас ты мне рассказываешь не просто так, — скорее спросил, чем констатировал бизнесмен.
Леха кивнул.
— Альбина хранила его в своей ленивице. Но когда Яницкая упала, кто-то похитил игрушку из ее сумочки. Я хочу узнать, у кого была такая возможность.
Зубкову совсем ни к чему знать, что токена к моменту похищения в игрушке не было.
— Так ты здесь, чтобы приглядывать за ключом? — догадался Сава.
— Можно и так сказать, — согласился Маркелов. Он не на исповеди, еще одна небольшая ложь во спасение Альбины ничего не изменит. — Мне нужно знать, где были обитатели базы в момент падения, и у кого из них была возможность это сделать.
Сава опустил глаза вправо вниз, погружаясь в ощущения — что ж, каждый погружается в воспоминания через свой алгоритм, а затем дернул зрачками влево вверх, вспоминая картинку.
— Соне стало нехорошо, и Кирилл вызвался ее проводить, — губы Зубкова дернулись в усмешке, над уголком рта углубилась полуарка носогубки, обозначая неправду или неполную правду. — Инструктор обвешивал лапшой Евгению, она была рядом со мной, — усмешка показала отношение Зубкова к бухгалтерше, но это была правда. — Владимир болтал с другим инструктором, ползая возле соседнего дельтаплана. Тебя не было. Остальные были на месте, — сделал вывод Сава без признаков лжи.
