Он поднялся, превращаясь на ходу в фалангу. Пошел к танцующим в кустах самцам. Широко зевнул, разминая челюсть. Приблизился к жаркой схватке, схватил одного из асоциальных типов за плечо.
Тот чуть обернулся, не глядя, ткнул кулаком в морду человека-арахнида. Причем так сильно, что, к великому удивлению Каны, он вынужден был отлететь назад и натолкнуться на ствол молодого тополя. Дерево неодобрительно затряслось. Кана поднялся и потер скулу.
— Ты еще откуда взялся? — закричал боксер, отвлекшись на новую помеху. — Канай отсюда, пока ребра через задницу не выдернул!
В общем, вечер, судя по всему, удался на славу. Получилось не только поупражняться в акробатике, но и почесать кулаки о челюсти местных гамадрилов.
Кана подскочил к тугодуму, продолжающему выкрикивать в его адрес угрозы, и, в свою очередь, врезал ему в живот, лицо и в ухо. Сразу тремя кулаками. Не сдерживая сил.
Последствия были таковы, будто он бросил петарду в банку с тараканами.
Противник сбил с ног своих товарищей, захватив попутно и несчастного юношу в очках. Девушка испускала совсем уж пронзительные вопли, на уровне явно выше ста децибел.
— Ты че творишь? — закричали соплеменники его врага, ворочаясь на земле. Все они так и не смогли разобрать во мраке, с кем в действительности им пришлось столкнуться.
Они с трудом поднялись и бросились на Кану. Отважный рыцарь, не давший девушку в обиду, продолжал благоразумно лежать на земле и глядеть оттуда за ходом битвы. Кажется, он потерял очки. Также на поле битвы валялось бренное тело глупого боксера.
С двумя его приятелями Кана расправился еще быстрее. Одному сломал верхнюю конечность, беспечно отданную прямо в хелицеры на растерзание.
Другого развернул задом и дал мощного пинка в пятую точку. От ускорения несчастный напоролся на газон, перелетел через него и упал на тротуар. С трудом поднялся и хромая, побежал прочь, крича:
— Пацаны, я за подмогой, держитесь, не сдавайтесь!
Кана усмехнулся. Вояка, которому он сломал руку, катался по земле и вопил во все горло. Кана обратился снова в человека и подошел к очкарику. Протянул руку, помог встать. Защитник прекрасного пола уже успел нацепить окуляры на нос и изумленно рассматривал нежданного помощника.
— Мне кажется или ты был чуток повыше ростом? А еще у тебя было несколько рук…
— И несколько ног, — добавила девушка, подбежав к парню и укрывшись под его локтем. — Он реально какой-то странный.
— Это вам в темноте показалось, — объяснил Кана. — Стресс, нервы, у страха глаза велики, как говорится.
— И все же… — пробормотал парень.
Агрессор со сломанной рукой прекратил завывания. Он сидел на земле и постанывал. Девушка посмотрела на него и прагматично заметила:
— Нам надо сваливать отсюда. Вдруг тот урод и вправду приведет приятелей?
Раненый прекратил стонать и с ненавистью процедил:
— Это точно. Наши ребята тусуются в «Синем скорпионе». Сейчас вся шобла прилетит сюда и порвет вас на куски. Особенно тебя, волосатый дебил.
— Ты меня напугал, я аж память потерял, — ответил ему Кана. — Видишь, колени трясутся.
— Я полагаю… — сказал парень девушки, поправив на носу очки и почесав брюшко. — Что нам надлежит прислушаться к их обещаниям и удалиться отсюда со всей возможной…
— Это точно, — перебил Кана. — Валите отсюда, пока они не вернулись. Квота героев на сегодняшний вечер исчерпана.
— А ты, о многорукий Шива? — спросил парень. — Неужто останешься?
— Мне надо сделать пару звонков. Конфиденциальных. Это еще один резон, чтобы вы поскорее ушли.
Но рыцарь в очках заупрямился.
— Мы не можем оставить тебя в опасности. Мы будем сражаться плечом к плечу и одолеем врага.
Кана вздохнул. Как же достали эти очкарики, не к месту рвущиеся в бой.
— Послушай меня, балбес. Шуруй отсюда, пока ноги целы.
Девушка присоединилась к уговорам, погладив милого по героическому плечу:
— Пойдем, мой барсик, сейчас здесь станет жарко.
Кажется, храбрый кавалер прислушался к голосу разума и был готов ретироваться, но слишком поздно.
Скверик наполнился шорохом травы, стуком ботинок по асфальту, нецензурными речевыми оборотами. Из-за кустов и стволов деревьев, словно волчья стая, полезли постояльцы «Синего скорпиона». Много, десятка полтора.
— Ну все, вам кранты! — злорадствовал хулиган со сломанной конечностью.
Гадливо скалясь, его собратья окружили Кану и незадачливую парочку.
— Ого, да вы, ребята, времени не теряли, — сказал Кана, озираясь.
— Я позвоню в полицию, — дрожащим голосом предупредила девушка и полезла в сумочку.
— Кажется, мои очки сегодня пострадают, — решил вслух ее парень. Он снял очки, сложил дужки и сунул в карман. Затем выставил кулаки и встал в боксерскую стойку. Похвальная, но безрассудная храбрость. В кольце врагов, окруживших троицу, послышались смешки.
— Я предлагаю разойтись по-хорошему, — сказал Кана и начал превращаться в фалангу.
Он как раз попал под свет одинокого фонаря, и оказался освещен, как певец на концерте. Все, и враги и друзья, с немым удивлением глядели на метаморфозу полуголого защитника угнетенных.
— Последний раз предупреждаю, — Кана щелкнул хелицерами и аудитория вздрогнула от резкого звука.
— Это что за херомантия такая нарисовалась? — поинтересовался один из лиходеев. — Че за клоунада?
— Ты кто такой? — тоже спросил очкарик, опустив руки и позабыв о боксерской стойке. — Я же говорил, что ты был какой-то другой.
— Какая, нахер, разница! — резко возразил другой из нападавших, здоровенный лысый бугай. — Делаем их быстро, и валим отсюдова. Вот этого, волосатого, рубим первого.
В руках у большинства нападавших возникли биты, цепи и ножи. Почти одновременно они бросились в битву, издавая при этом боевой клич индейцев Южной Америки.
Кана оттолкнул в сторону отважного очкарика и девушку, кажется, снимавшую все происходящее на камеру. Не для спасения, а чтобы не путались под ногами. Чуть присел, и взмыл в прыжке над головами хулиганов.
Пролетел над ними, опустился за спинами и накинулся на ближайших разбойников, потерявших его из виду. Учитывая кровожадность и многочисленность врагов, Кана не стал себя сдерживать. Началась кровавая потеха.
Хелицеры вспороли спину, шею и живот трем противникам по очереди. Раненые завопили, призывая мамочку на помощь.
Кана отбил удар биты, перекусил ее пополам, а затем сбил с ног другого противника. Ударил третьего, четвертого, пятого. Посетители ночного клуба разлетались в стороны, как кегли в боулинге.
