Зато всё пространство между ними и деревней Князьково, что была по правую руку, оказалось наводнено людьми, а ближе ко мне так и конями. Тут располагалась ставка гвардии.
Перед моими глазами постепенно оживала история, которую я когда-то изучала…
Корпус Уварова и казаки Платова, оставались за моей спиной в дерене Криушино. Старые знакомцы появились вчера к вечеру с гостинцами. Бурно выражали радость от встречи и благодарили за помощь. Даже предлагали выделить кого-то для нашего охранения. Только с большим трудом удалось отказаться. Если история не сдвинется с колеи, в нашем месте французы не появятся, и именно по этой дороге российские войска будут отступать. Нам тут ничего не грозило.
Место удалось обустроить гораздо лучше, чем в Смоленске. Степанида обзавелась несколькими кострами, на которых что-то постоянно побулькивало. Кроме, естественно еды, тут же были развешаны котлы с чистой водой для мытья рук и отдельный, для кипячения инструментов. В нём была намешана хлорная известь. Для дезинфекции хлебным вином, его просто не имелось в таком количестве.
Поз зорким взглядом Руслана хранилась моя самая большая ценность, привезённая человеком Павла — небольшая бутыль гофманских капель, состоящих из спирта и эфира. Услышав о подобном, мысленно пообещала расцеловать жениха, как только увижу.
Дело в том, что сейчас обезболивать раненых было по сути нечем. Многие врачи на поле боя, пережимали сонную артерию, дабы пациент впадал в беспамятство. Но чаще всего оперировали на живую. Не многие выдерживали подобное. Большим мастерством считалось быстро отрезать повреждённую конечность, доставив как можно меньше страданий. Использовали большие ножовки, и самые «шустрые» умудрялись сделать это всего минут за семь.
Но… имелись и другие раны, помимо раздробленных рук и ног. А полностью вычистить оттуда грязь, то ещё мучение. Учитывая, что в Великой Армии, к примеру обрабатывали поверхность кипящим маслом… Страдания пациентов сложно даже представить.
Налюбовавшись пока ещё мирными видами, направилась обратно в лагерь. Отвар из липовой коры уже, наверное, готов. Нужно было попробовать сварить ещё и настои из привезённых трав. Мы использовали любую возможность избежать антонова огня.
Пока я рассматривала цветы и коренья, думая, что именно на этот раз использовать для варки, все всполошились. Обернувшись, увидела, что несколько гусар пересекли реку и направились в нашу сторону.
Передо мной тут же появился Егор, положив руки на заткнутые за пояс пистолеты. Руслан, оставивший пост у бутыли, расположился справа. Побросав работу, к нам подбегали инвалиды. Девушки, под руководством Ольги, встали к ним за спины.
Несмотря на такую не дружелюбность, гусар в чине подполковника остановив остальных взмахом руки, подъехал поближе и уже почти в лагере спешился.
Он был невысок с задорными тёмными вихрами, сходившими вниз пышными бакенбардами и смоляными бровями, сросшимися на переносице. На вид ему не должно быть более тридцати. Приосанившись, гусар подправил пальцем щегольские усы и заговорил.
— Простите за беспокойство, милые дамы. Но только заметив вас, я понадеялся хоть немного оттаять душой. Недавно увидел остатки родительского дома, который разобрали для строительства укреплений. О нет, мне не жалко ничего для Отечества, но боль от попрания моих детских воспоминаний, терзала душу.
Я положила руку на плечо Егора и немного сжала его, прося «выпустить» меня к гостю. Близ лежавшие места принадлежали только одному гусару — Денису Васильевичу Давыдову.
После знакомства, гости были приглашены к небольшому кухонному столику. Степанида потребовала себе отдельный для готовки и приёма пищи. Сколоченные обратно для операций столешницы вызывали у неё оторопь.
От похлёбки прибывшие отказались, но с удовольствием выпили бодрящего травяного чая. Часть из них участвовали в бое за Шевардинский редут
[50], о котором они нам и поведали.
Денис Васильевич довольно долго молчал, всё это время бесстыдно рассматривая меня. Затем неотрывно глядя мне в глаза произнёс:
Возьмите меч — я недостоин брани!
Сорвите лавр с чела — он страстью помрачён!
О боги Пафоса, окуйте мощны длани
И робким пленником в постыдный риньте плен!
Я — ваш! И кто не воспылает!
Кому не пишется любовью приговор,
Как длинные она ресницы подымает,
И пышет страстью взор!
О вы, которые там прелестьми гордитесь!
Не вам уж более покорствует любовь,
Взгляните на неё и сердцем содрогнитесь:
Она — владычица и смертных и богов!
Все вокруг завороженно внимали поэту, и только я не знала куда спрятать смутивший меня румянец. Услышав в наступившей оглушительной тишине, как вода с шипением выливается в костёр, вскочила и извинившись сбежала. Степанида с девочками поспешили мне на помощь.
С гостями осталась Ольга, с одной стороны от неё встал Егор, а с другой Гаврила Федосеевич. Своей троицей они старательно закрывали меня от Дениса Васильевича, который пытался заглядывать за их спины.
Видимо поняв, что возвращаться я не намерена, гости попрощались и уехали. Наверняка, они были у Платова. Давыдов должен был как раз подбирать казаков для своего отряда. Скорее всего они услышали там о «женском» госпитале и специально приехали поглазеть на нас. Впрочем, посещение останков отчего дома тоже вполне могло иметь место. Но не оно явно было целью этой поездки.
День перед сражением закончился в хлопотах и подготовке. Потому визит гусаров совершенно выпал из моих размышлений.
Следующее утро выдалось довольно холодным и промозглым. Все проснулись почти с рассветом и уже в пять утра мы услышали первые гулкие выстрелы орудий, при звуках которых Непоседа тут-же юркнул в дормез и более не показывался.
Наскоро позавтракав, стали готовиться. Сразу наплыва мы не ждали. По всему полю сражений были рассредоточены врачи, которые должны были оказывать первую помощь на месте. И потом уже раненых надлежало отправлять к нам. Но боюсь с таким количеством они вряд ли справятся, так что, и мы не будем изнывать от безделья.
Как помню, из курса истории, что нам преподавали в пансионе, сейчас и здесь в бою с обеих сторон общим числом сошлись около трёхсот тысяч человек. Армии по численности были примерно равны. Вечером, по словам очевидцев, поле будет усеяно трупами в несколько слоёв.
