— Не люблю больницы.
— Оно и видно. Дай мне слово, что возьмешь неделю отпуска и будешь сидеть дома. Иначе я вызову подкрепление. Не только Силлу, но и маму с папой.
— Незачем им лететь в такую даль.
— Все зависит от тебя, сестренка. Натали нахмурилась:
— Согласна на три дня!
— Неделя, и ни днем меньше! Узнаю, что вышла на работу хоть на час раньше, — буду считать, что ты нарушила условия сделки. Я ведь умею вести переговоры не хуже тебя! — Бойд ухмыльнулся. — Это у нас фамильное.
— Ладно, ладно, неделя. Какая разница? — Натали схватила стакан и стала жадно пить воду. Казалось, в эти дни ей никак не удается напиться. — До сих пор поверить не могу… Мой кабинет выгорел полностью. Половина принадлежащего мне здания в руинах… А стоит за всем один из моих заместителей. Ведь я ему так доверяла!
— Ты все уладишь, но только через неделю. Готорну за многое придется ответить. Он не знал, что вы с Раем поднялись наверх, но его это не спасет.
— А все жадность! — От злости руки Натали дрожали, и она не могла толком уложить вещи в чемодан, просто бросив их, она начала расхаживать по палате. Она по-прежнему была слабой, но в ней бурлила энергия, и она не в состоянии была усидеть на месте. — Он крал понемногу — то здесь, то там — и занимался биржевыми спекуляциями. Все терял и снова воровал деньги у компании… А поджоги он задумал только для того, чтобы уничтожить документацию и оттянуть ревизию. — Натали резко повернулась к брату. — Представляю, как он взбесился, когда я сказала, что продублировала все, что сгорело в пожаре на складе!
— Он точно не знал, где ты хранишь документы. Огонь пожирает все подряд, — заметил Бойд. — Места для поджогов он выбирал наугад и надеялся, что ему повезет. Если даже что-то уцелеет, начнется паника и ты отложишь ревизию, а он тем временем успеет вернуть то, что украл…
— Да, именно так он и думал!
— Он ведь не знал тебя так, как знаю я. Ты всегда все делаешь вовремя. Твой кабинет стал его последней попыткой. Он был в отчаянии, ведь его сообщника арестовали и все пришлось делать самому. Когда его арестовали и он узнал, что вы с Раем были наверху и его обвиняют в покушении на убийство, он все нам рассказал.
— Я ему доверяла, — прошептала Натали. — Просто не представляю, как я могла так ошибаться в человеке! Ведь мне казалось, что я хорошо его знаю!
Дверь открылась, и она повернулась посмотреть, кто пришел.
— Рад видеть тебя, Рай, — сказал Бойд, вставая и радуясь предлогу быстро и бесшумно удалиться.
Рай бегло кивнул Бойду и перевел взгляд на Натали.
— Почему ты не в постели?
— Меня выписали.
— Ты еще не совсем здорова!
— Извините. — Бойд подошел к двери. — Мне вдруг ужасно захотелось здешнего дрянного кофе.
Ни Натали, ни Рай не обернулись попрощаться с ним. Они продолжали хрипло переругиваться.
— Когда вы успели получить диплом врача, инспектор?
— Я помню, в каком ты была состоянии, когда тебя сюда привезли.
— Если бы ты потрудился заглянуть ко мне и узнать, как я себя чувствую, ты бы знал, что я уже выздоровела.
— У меня было много дел, — ответил Рай. — А тебе необходимо было отдохнуть.
— Я бы с гораздо большей радостью увидела тебя.
Он достал из-за спины цветы и протянул ей:
— Я здесь.
Натали вздохнула. Так сразу простить его? После всего, что она пережила из-за него! Нет, пусть он тоже еще немножко помучается! Подумать только, из-за чего он хотел ее бросить!
— Лучше подари свои нарциссы кому-то, кто в них нуждается.
Рай швырнул цветы на кровать:
— Пойду поговорю с врачом!
— Это совершенно излишне. Мне не нужно твоего разрешения, чтобы уйти из больницы. Ты ведь моего разрешения не спрашивал. И отдыхать мне не нужно. Я хотела одного — увидеть тебя. Я за тебя волновалась.
— Правда? — Приободрившись, он поднес руку к ее лицу.
— Рай, ты был мне нужен. Приходили многие, но ты, видимо, не испытывал потребности…
— Я работал, — вздохнул он. — Хотел поскорее собрать все доказательства вины этого сукина сына. Делал все, что в моих силах. Будь моя воля, я бы его убил!
Ей хотелось ответить что-нибудь язвительное, но, взглянув ему в глаза, она вздрогнула.
— Прекрати! — Натали в досаде повернулась к нему спиной, чтобы не видеть откровенной ярости в его глазах, и положила в чемодан халат. — Не желаю слышать ничего подобного.
— Я не знал, жива ли ты! — Он развернул ее к себе и больно сжал пальцами плечи. — Не знал! Ты не шевелилась. Я не знал, дышишь ли ты! — Вдруг он порывисто прижал ее к себе и зарылся лицом в ее волосы. — Господи, Натали, я никогда в жизни так не боялся!
— Все прошло. — Она положила руки ему на плечи. — Не думай об этом.
— Я не позволял себе вспоминать, пока ты вчера не проснулась. С тех пор я не могу думать ни о чем другом. — Чувствуя, как почва уходит из-под ног, он осторожно выпустил ее. — Прости меня!
— За что? За то, что спас меня? Что рисковал своей жизнью, чтобы я не пострадала? Ты закрыл меня собой во время взрыва. Ты пронес меня через огонь. — Она быстро покачала головой, не давая ему ответить. — Только не говори, что выполнял свой долг. Мне плевать, хочешь ты быть героем или нет. Ты мой.
— Я люблю тебя, Натали.
Сердце у нее растаяло и запело. Осторожно нагнувшись, она взяла нарциссы. Глупо тратить эмоции на гнев. Главное — они оба живы.
— Ты уже говорил это — до того, как нас прервали.
— Я еще кое в чем должен признаться. Знаешь, почему я оттолкнул тебя?
Глядя в пол, Натали погладила пальцем ярко-желтую трубочку цветка.
— Ты, кажется, уже перечислил все причины.
— Я перечислил отговорки, а не причины. Может, ты посмотришь на меня, пока я перед тобой пресмыкаюсь?
Она повернулась к нему, пытаясь улыбнуться:
— Рай, пресмыкаться не обязательно.
— Нет, обязательно. Ты ведь еще не решила, готова ли подарить мне еще одну попытку. — Быстро подавшись вперед, он заправил ей за ухо прядь волос. — В конце концов, я мог бы взять тебя измором, потому что ты без ума от меня. Но ты имеешь право знать, что тогда творилось в моей голове.
Натали тут же ощетинилась:
— По-моему, ты слишком самонадеян! Почему бы тебе не…
— Я боялся, — тихо сказал он, наблюдая, как ее глаза постепенно меняются. — Тебя, меня. Наших отношений.
Натали молчала, и он глубоко вздохнул.
— Не думал, что смогу в этом признаться. До тех пор, пока не понял, что такое бояться по-настоящему. Когда страх пробирает до костей. После того, что мы пережили вместе, бояться любви просто глупо.
