– Прекрати, – сказал Вульф ему на ухо и бесцеремонно дернул. – Ты делаешь только хуже.
Вульф был прав, потому что из-за Джесса Морган потеряла свое спокойствие, и слезы потекли по ее щекам до того, как она успела быстро вытереть их рукавом своей туники.
Верховный скрыватель посмотрела на него, затем на Морган, на профессора Вульфа и на всех остальных, а потом произнесла:
– Артифекс, я полагаю, вы разберетесь с… этим. – Она кивнула своим солдатам. – Мы закончили. Помогите нашему новому скрывателю сесть в карету.
Командиры отрядов библиотечных солдат в унисон отдали команды, их голоса разнеслись эхом, отражаясь от камней, устилающих площадь. Верховный скрыватель забралась в карету. Затем там же скрылись Морган и остальные солдаты.
Карета тронулась с места почти что беззвучно, выпуская клубы белого пара, и, когда карета исчезла вдали, Джесс выдохнул, хотя не чувствовал, что задержал дыхание. Темная Железная башня по-прежнему грозно возвышалась вдалеке, а Александрийский серапеум сиял, купаясь в лучах солнца.
Джесс моргнул, когда Халила взяла его за руку, и заметил, что отряды солдат маршируют прочь, в сторону военной части и казарм, которые называли своим домом. Капитан Санти подошел к профессору Вульфу.
А руководитель Артифекса по-прежнему стоял на месте, наблюдая за ними.
– Вот так представление, – сказал он. – Трогательно. Я поражен вашей общей привязанностью к девушке, которую вы едва знаете.
– И правда, забавно, как быстро ты сближаешься с кем-то, когда все вокруг пытаются тебя убить, – сказал Дарио. Это прозвучало грубо и нагло и совсем непохоже на Дарио, который всегда думал о том, какое впечатление о себе создавал. Однако он был зол. Все они сейчас были злы.
Руководитель Артифекса это знал и одарил их широкой, холодной улыбкой.
– Вульф, – сказал он, – из-за вас был уничтожен поезд архивариуса. Архивариус очень… раздражен.
– У него есть еще один поезд, – ответил Вульф. – И он получил, чего хотел, не так ли? Я говорю о книгах, разумеется. Всех тех редких, ценных произведениях, которые мы сохранили для кодекса.
– Военные операции – и правда ваше истинное призвание. Опасное, однако. Так легко потеряться и сгинуть без следа в какой-нибудь миссии. – Улыбка не коснулась глаз руководителя Артифекса. – Я жду вашего отчета о студентах сегодня вечером.
Старик развернулся и пошел прочь, не дожидаясь ответа от Вульфа, который, по всей видимости, и не собирался ничего отвечать.
– Ублюдок, – непринужденно произнес капитан Санти. Теперь он стоял за спиной Вульфа. Он дождался, пока руководитель Артифекса уйдет подальше, чтобы не услышать их. – Все вы, пойдемте-ка. Выпьем, потом вернетесь в дом Птолемея, чтобы хорошенько выспаться ночью.
– Вы считаете, мы сможем уснуть? – вздохнул Томас. – Как мы можем спать, если понятия не имеем, что нас ждет?
– Я избавлю вас от этого, – сказал Вульф. Теперь его голос звучал почти что спокойно, однако все равно Джесс улавливал в тоне профессора нотки напряжения. – Я жду, что вы все придете в читальный зал Александрийского серапеума на рассвете. Свитки с вашими рекомендациями будут уже готовы.
– Но это будет завтра, – сказал капитан Санти. – Сегодня же я жив и свободен от работы и собираюсь выпить лишнего. Крис?
Вульф встретил его взгляд и сказал:
– Не могу позволить тебе напиваться в одиночку.
– Конечно нет, – ответил Санти и точно, как Вульф, загадочно улыбнулся. – Другого ответа я от тебя и не ждал.
* * *
Они нашли местечко в громадном комплексе казарм на территории военной части. От этого места было недалеко до парковочной площади для карет. И это оказался интересный опыт.
Джесс раньше даже представить не мог, что под одной крышей можно найти столько пороков. Речь о крепких напитках, разумеется; их Джесс ожидал увидеть. Однако немалая часть зала была отведена для тех, кто курил кальяны, разного рода табак и травку, и запах всего этого заполнял пространство и вводил в странный гипноз. И все же на другой стороне казармы стояли кровати и стулья, а художники набивали татуировки, изображающие разные символы, на голых руках, груди и других частях тела мужчин и женщин, которые, кажется, наслаждались болью или по крайней мере терпели ее, не издавая ни звука.
– Нам тоже надо такое сделать, – сказал Дарио и кивнул в сторону татуировщиков. – Каждому из нас.
– Это запрещено, – ответила ему Халила. – Только если хной.
– И я бы не хотел, чтобы что-то пачкало твою идеальную кожу, цветочек, – сказал Дарио. – Однако насчет остальных…
– Во всем мире нет столько вина, чтобы заставить меня сделать такую же татуировку, как у тебя, Дарио, – заметила Глен и направилась вслед за профессором Вульфом к столикам у бара.
С этого все и началось.
Первым исчез Томас. Джесс даже не заметил, когда тот ушел, просто в один момент поднял глаза и обнаружил, что стул Томаса пустует, в то время как остальные в очередной раз наполняют свои бокалы. Джесс воспользовался моментом, чтобы тоже сбежать с торжества домой.
Добравшись до своей комнаты в доме Птолемея, Джесс почувствовал себя так, словно прошел сквозь время и вернулся в какую-то другую жизнь. Оказался в мире какого-то другого Джесса Брайтвелла, хотя, если подумать, его не было в Александрии не так уж и долго. Он включил свет и моргнул в растерянности, потому что все вещи вокруг показались знакомыми и странными одновременно, точно все едва заметно изменилось или он изменился.
В комнате пахло пылью. Что неудивительно. Джесс проверил окно и обнаружил, что, несмотря на то что оно было закрыто, красноватая александрийская пыль собралась по краю бежевой подушки. Вероятно, во время их отсутствия в городе бушевала песчаная буря. Джесс стряхнул пыль с кровати, скинул свои ботинки и улегся на спину на ерзающий матрас. Когда Джесс закрыл глаза, ему показалось, он может оказаться где угодно. Снова в том поезде, в другой кровати. Вместе с…
«Не надо об этом думать, идиот». Он снова открыл глаза. Перед глазами все немного кружилось. Джесс выпил как минимум один лишний бокал перед тем, как сдался и позволил Дарио одержать верх.
Джесс только-только начал снова расслабляться, когда услышал слабый, загадочный стук, исходящий откуда-то снизу. «Томас. Томас и его чертова машина». Не то чтобы Джесс не восхищался изобретением друга, просто не в этот момент. Не тогда, когда ему ничего не хотелось так сильно, как поспать.
Ритмичные, приглушенные звуки начинали сводить с ума.
Джесс заставил себя подняться с кровати и снова натянул ботинки; те показались влажными и неприятными, однако он не мог спускаться по лестнице босиком. Александрия была не пустыней, но обитателей пустыни забиралось в город достаточно, так что ходить босиком не стоило. Скорпионы, пауки, змеи… даже в полупьяном состоянии Джесс не находил подобную участь привлекательной.
