— Расскажешь, что случилось?
Мне очень, до зуда в ладонях, хотелось рассказать ему о своих сложностях. Просто для того, чтобы поделиться хоть с кем-то, но это означало бы, что придется признаться в собственных грехах и той большой маленькой лжи, что зависла между нами. Сказать, что я — Красная Злючка? Нет, к этому я была не готова.
— Ничего такого, что стоило бы упоминать лишний раз, — попыталась я улыбнуться. — У моей госпожи не большие сложности. Письма и приказы из дворца, бедные, лишенные самого необходимого, люди. Малое число охраны. Все как всегда.
— Но это было и при прошлой нашей встрече, — поймав мои ладони и заглядывая в глаза, напомнил Сальватор. — И в тот раз, тебя это столь сильно не волновало.
— Ты прав. Но теперь нам нужно отправляться в столицу, так как мою леди грозятся выдать замуж. И, кажется, готовы это сделать даже в ее отсутствие, — фыркнула я, только сейчас сообразив, что подобное событие, на самом деле, может случиться и без меня.
Если Ол с родней примут окончательное решение, ничего им не помешает назначить моего представителя и выдать замуж по собственному усмотрению. Нет, мне определенно было нужно явиться в столицу, как это и планировалось ранее.
Так что и в остальном следовало действовать так, как придумала изначально. Тем более, по коже уже волнами ползали мурашки удовольствия, вызывая то особенное тепло, от которого хотелось прижаться к Сальватору сильнее.
Посчитав, что все вопросы мы обсудили достаточно, я крепче сжала пальцы, потянув Сальватора дальше от поместья, вглубь леса.
— И куда мы, позволь узнать, — с интересом спрос ил мужчина, спокойно следуя за мной.
— Туда, где нам никто не помешает, — хрипло выдохнула.
— Полли, что ты удумала? — голос мужчины стал вдруг хмурым, напряженным.
— Мне нужно побыть с тобой наедине. Только не отказывай, пожалуйста. Я все продумала, все знаю.
— Полли, если я тебя верно понял, то это просто глупо, — Сальватор остановился, вынуждая меня повернуться к себе. — Для девушки твоего статуса важны только две вещи — приданное и невинность. Не стоит действовать опрометчиво и поддаваться глупому, сиюминутному порыву.
Чувствуя невероятную легкость и свободу, я улыбнулась. Светло и открыто.
— Это не сиюминутный порыв. И поверь, сейчас это самое верное из всех возможных решений.
— Но ты же понимаешь, что, будучи представителем опального рода, я не смогу на тебе жениться. Так что это все же не разумно.
— О, Сальва, — я шагнула ближе, легко коснувшись щеки, заросшей щетиной, пальцами, пытаясь передать всю нежность, что вдруг собралась где-то в районе сердца, — я это очень хорошо понимаю. И для меня здесь есть свои преимущества, о которых я, прости уж, пока не могу сказать.
В серых глазах, в глубине, что-то пылало, окутывая меня таким жаром, что я почувствовала себя по-настоящему ценной и желанной. Не как принцесса или наследница богатой семьи, не как дочь влиятельного придворного. Нет. Как девушка со своими страхами, упрямством и надеждами.
— И все же, ты удивительно создание, — пробормотал Сальва, видно что-то отыскав в моих глазах, что заставило его согласиться с моим решением.
Крепче сжав ладонь, уже он потянул меня вверх по склону, туда, где деревья были гуще, и где чаще попадались большие валуны, сотни лет назад рухнувшие частью скалы.
— Жаль, я не знал о твоих планах заранее, барышня. Тогда можно было подготовить все, как полагается, — пробормотал под нос мужчина.
— Я сама не знала, что решу, — так же тихо отозвалась, следуя за ним и чувствуя, как волнение, но уже другого толка, поднимается из глубины.
Остановившись под тонким, уже кое-где покрытым золотом, деревцем, в ложбине между валунов, Сальва огляделся вокруг. Место оказалось очень уединенным, каким-то почти волшебным. Солнечные лучи освещали пушистый мох, воздавая кружево из теней и бликов на земле и камнях.
Вопросительный взгляд мужчины заставил мен улыбнуться.
— Тут очень красиво, — искренне призналась, глядя на золотистые листья над головой.
— Не передумала? — спокойно, словно речь о покупке коровы, а не о судьбоносном решении для каждой девушки, спросил Сотватор.
— Нет. Я уверена, что так правильно. И я так хочу.
— Я мог бы возразить, конечно, если бы ты не была столь целеустремленной. И если бы не являлась ко мне ночами, — тихо пробормотал мужчина, подавая мне руку и помогая спуститься с того валуна, на который я забралась.
– Я снилась тебе? — это признание вызвало во мне какой-то восторг, заставив едва ли не подпрыгнуть на месте.
— И не один раз, барышня, — усмешка Сальватора была такой коварно-многообещающей, что я невольно залилась румянцем.
— И что же тебе снилось? — свистящим шепотом, тихо спросила я, глядя, как мужчины расстилает свой плащ и скидывает кожаную куртку, оставаясь в черной рубашке из тонкой шерсти.
— О, боюсь, что не могу этого рассказать честной барышне. Хм, — уперев руки в бока, повернувшись ко мне, Сальва окинул внимательным взглядом всю мою фигуру, — а вот показать, пожалуй, получится. Иди ко мне, барышня.
Раскинув руки, Сальватор словно давал мне очередную возможность передумать. Но я все решила еще раньше, так что смело шагнула в крепкие объятия, желая впитать все то тепло, что мог мне дать этот человек. Всю ту нежность, которая была мне не положена.
Поцелуи, яркие и томные, нежные и долгие не давали дышать, воспламеняя кровь. Жар, словно внутри меня пылают красные угли, расходился по всему телу, словно Сальва раздувал пламень, заставляя меня трепетать от самого простого, самого малого касания.
Я пропустила момент, когда шнуровку платья распустили, почувствовав только поток прохладного ветра, который тут же перестал щипать кожу, согретую теплым касанием.
— Ты великолепна, — тихо бормотал Сальва, спускаясь губами ниже, к шее, к кромке спущенного платья на плечах.
И я, слушая этот восторженный шепот, откинув все сомнения и волнения, чувствовала себя именно такой. А еще свободной и невероятно дерзкой. Кажется, мои попытки изобразить вредную принцессу, все же сказались на самом характере.
Хихикнув, решив, что сегодня мне можно все, я потянула за низ мужской рубашки, желая дотянуться до голой кожи, почувствовать, настолько ли она гладкая, как у меня. Сальватор на миг отстранился, помогая стянуть рубашку. Прохладные пальцы с дрожью коснулись широких плеч, пробежали по тугим мышцам.
— Ты такой твердый, — пробормотала я, получая истинное удовольствие от касаний, — такой горячий.
Сальва только усмехнулся, покачав головой, словно я сказала какую-то глупость. Но мне не было обидно. Было хорошо. Светло и радостно, как не было уже очень давно.
Потянув за ленту, Сальватор немного грубыми, но осторожными движениями распустил мои волосы, что черным водопадом рассыпались по плечам. Шершавая, жесткая ладонь прошлась по затылку, спустилась ниже. Скользнула по спине, окончательно стягивая платье вниз вместе с рубашкой.
