– Что? – спросил он у меня.
– Пытаюсь понять, в чем подвох.
– Подвох? – переспросил чемпион года по невозмутимости. – Ах да... Деньги действительно нашлись в тайниках, на которые указал призрак покойного мэра. Но не все. Один тайник оказался пустым. Кто-то забрался в него до нас.
Я не поверила.
Нет, не в то, что кто-то ограбил один из тайников прежде, чем их нашли. Я не поверила в то, что это и был подвох. Слишком странным казалось поведение мужчины.
Да он себя вел… Да он себя вел так, как я себя веду перед тем, как сотворить что-то из ряда вон выходящее!
Семья булочника проживала в том же доме, где на первом этаже располагалась их лавка. Жозеф был сама вежливость и галантность. Открыв дверь, мужчина пропустил меня вперед, что, несомненно, лично для меня стало плюсом.
Мне первой довелось оценить выражения лиц хозяев, когда за моей спиной оказался следователь. И если пожилой мужчина встретил нас с добродушной улыбкой и прямым взглядом, то парнишка, стоящий за кассой, подпрыгнул едва не до потолка, явно разволновавшись.
– Парень что-то натворил, – шепнула я, медленно продвигаясь к витрине.
Ароматы стояли просто одуряющие, а золотистые корочки хлебобулочных изделий так и манили укусить за бочок. Сглотнув выступившую слюну, я премило улыбнулась, собираясь объяснить наше здесь появление, но меня опередили.
– Доброго дня, господа. Нам бы побеседовать.
– Господин следователь, говорите прямо, что мой обормот снова натворил? – поймал мужчина сына за ухо, подтащив его к себе поближе.
– Ну дедушка! Я ничего не делал! – завозмущался Крашти, а я с удивлением поняла, что ошиблась.
– Ваш внук действительно ничего не натворил. На этот раз. Но нам бы все же поговорить, и желательно в присутствии одного из родителей.
Я бы поспорила насчет первого утверждения. По взгляду парня, по мимике было видно, что он нервничает. Если его реакция была не связана с нашим делом, то была точно связана с каким-то другим.
Беседу Жозеф проводил в присутствии матери парня. Крашти вел себя дергано, скованно, говорил быстро и будто бы желал поскорее избавиться от нашего присутствия. Только мне так и не удалось произнести ни слова.
– После того как Рит ушел, мэр выписал нам разрешение. Я тоже надолго не задерживался: пришел помощник мэра, и меня выпроводили.
– А ты ничего странного не заметил? Может, еще кто в это время в мэрию заходил? Или вел себя кто-нибудь странно?
– Ничего странного. Никто не заходил. Если это все, можно я вернусь в лавку? Отцу по делам ехать нужно, а дед часто сдачу неправильно дает.
– Это все, но если ты что-нибудь вспомнишь…
– Да-да, – перебил Крашти ведьмака. – Сразу приду в здание городской стражи.
И сбежал, лишь белый фартук мелькнул в дверном проеме.
– Он точно что-то скрывает. Вполне вероятно, что не по нашему делу, но все же, – поделилась я своими ощущениями, едва мы вышли на улицу.
С удовольствием оторвав от круглого хлеба корочку, я с наслаждением вгрызлась в нее. Жена булочника целую корзину выпечки нам со следователем пыталась вручить, однако Жозеф был неумолим. Городская стража не берет взяток, даже если это просто благодарность.
Закапав слюной весь пол, хлеб я купила на свои кровные. Да просто невозможно пройти мимо свежей выпечки, когда стоят такие ароматы. Я и в ведьмовской школе когда училась, всегда в столовую рано утром прибегала, чтобы отщипнуть мягкого, еще горячего хлеба.
– Хотите? – предложила я, заметив, как странно на меня смотрит ведьмак.
– А хочу, – отщипнул и он кусочек, целиком закидывая его в рот. – Согласен насчет Крашти, но это подождет. Парни хоть и молодые, но на убийство не пошли бы ни ради денег, ни ради чего-то другого. Однако они все равно остаются под подозрением.
– Потому что были там в тот день, – согласилась я.
– И потому что могли иметь доступ к еде. В Кентерфиле принято дарить подарки в качестве благодарности. А что могут подарить сыновья булочника и кондитера?
– Выпечку. Но ведь есть же еще повар, секретарь и нынешний мэр. Наверняка у них тоже был доступ к напиткам и еде.
– Поэтому и они под подозрением. Начнем с повара?
Все трое подозреваемых сейчас находились в здании мэрии, так что именно туда мы и отправились.
Хлебный кругляш каким-то невообразимым образом исчез в наших руках, а точнее в желудках. Когда хотел, Жозеф вполне мог вести себя непринужденно, забывая о холодности и отчужденности. Даже его строгий, будто пригвождающий взгляд пропал, что еще больше убеждало меня в том, что ему от меня что-то нужно.
Ну не бывает таких радикальных изменений из ничего! Не верю я в такие подарки судьбы!
– А что необычного? Ничего необычного! Все как обычно было, – отвечала на наши расспросы повариха, работающая при мэрии не один десяток лет. – Подальше от кастрюль отойдите. Не дай бог волос упадет!
Сделав синхронный шаг назад, мы с ведьмаком едва не снесли стеллаж с посудой, но Жозеф вовремя успел поймать. Падающую меня. Стеллаж выровнялся при помощи магии.
– Простите, – неловко улыбнулась я женщине, высвобождаясь из тесных объятий своего временного напарника. – Так кто, вы говорите, был здесь в тот день?
– Да кого только не было! Мэрия – это вам не хухры-мухры. Тут люди работают!
Мы тонкий намек на толстое обстоятельство очень даже распознали, но дружно решили проигнорировать. Однако ничего путного больше женщина не рассказала. Лишь подтвердила, что последними посетителями являлись парни, а еще что в мэрии в тот день присутствовали и помощник, и секретарь.
Вторым опрошенным стал теперешний мэр. Он был единственным человеком за все время моего здесь пребывания, который искренне порадовался за пополнение в рядах городской стражи.
Только насторожила меня его невозмутимость. Мне показалось подозрительным то, как легко и беззаботно мужчина говорил о смерти того, с кем был близок на протяжении многих лет. Словно и не тронула его смерть бывшего мэра.
– Извините, не могли бы вы припомнить, были ли у мэра недруги, завистники или враги? – вмешалась я в разговор мужчин.
Мне уже надоело слушать о том, как хорошо, что деньги нашлись, и как плохо, что не все. Не хватало кругленькой суммы.
– Как же не быть? Наверняка были. Такая должность не подразумевает всеобщую любовь, госпожа ведьма.
– А можете перечислить имена и фамилии?
– Да в любой дом Кентерфила загляните. Будут вам и имена, и фамилии. Что же, я еще и за вас вашу работу делать должен? Если у вас все, то я бы предпочел вернуться к бумагам. У нас тут проверка на носу.
Я промолчала, но в голове пометку сделала, что с этим человеком лучше не иметь ничего общего. Неприятный тип. Таких за километр третьей дорогой облетать надо.
