Мы едва не столкнулись!
Схватив Кота, я вместе с метлой юркнула в проулок между домами, чтобы спиной прижаться к холодной стене. Сердце билось словно сумасшедшее, но я не шевелилась и фамильяру пасть ладонью закрыла.
Госпожа Таль прошла совсем рядом с нами, а я наконец-то увидела ту, которую ведьма пророчила в жены своему сыну. А по-другому и быть не могло! Лучшая ученица курса! Да что там курса? Всей ведьмовской школы!
– А вы уверены, что она заинтересовала вашего сына? – с блистательной, вот просто лучезарной улыбкой спросила девушка, пальцами отбросив длинные золотые волосы себе за спину.
– Не уверена. Но то, что он кого-то самолично назвал невестой, уже прогресс. Такую возможность никак нельзя упускать. С мэром мы договорились, ведьмовское свадебное платье возьмем твое.
– Только перешить придется, а иначе подол будет волочиться и грудь висеть.
– Это да. Лягушек бы еще наловить…
Шайли Аштар лично мне никогда не нравилась. Не то чтобы мы конфликтовали в школе… Скорее обходили друг друга стороной. Я – потому что действительно и рядом не стояла с такими, как Шайли, – отличницами, суперведьмами и просто красавицами, а она…
Скорее всего, до этого дня и не знала о моем существовании, потому что таких, как я, просто не замечала.
Осторожно выглянув из проулка, я едва не заорала, дернув рукой.
– Ты чего кусаешься?!
– Ты мне… тьфу… нос и пасть зажала! Тьфу… – отплевывался Кот, а после еще лапами по высунутому языку прошелся. – Селена, ты когда в последний раз руки мыла?
– Тогда же, когда ты в последний раз лапы вылизывал, – брякнула я. – Что делать-то будем? Нас тут без нас замуж выдать собираются!
– Ведьма моя, ты смотри на это с положительной стороны. Практику-то он тебе в таком случае точно подпишет!
Махнув на фамильяра рукой, я поспешила дальше по улице, не забывая опасливо озираться по сторонам. Во второй раз я со своей потенциальной свекровью встречаться не собиралась, но, как избежать этой встречи, пока не придумала.
Перво-наперво сын булочника, а все остальное потом.
Я не хотела беспокоить родителей парня до тех пор, пока не буду уверена в своих обвинениях. Достав из кармана стандартный кристалл записи, активировала его и повесила на шею.
Такие кристаллы ведьмы часто использовали, чтобы запечатлеть что-либо. В основном это были выступления артистов или музыкантов, но я пошла дальше.
Если бы у меня не было таких кристаллов, никто бы никогда мне не поверил, что все, что происходило с моим участием, происходило само собой. Потому что слишком часто я влипала в неприятности, а если точнее, то ежедневно.
Заглянув в булочную, я поздоровалась с хозяевами и попросила запаковать мне шестнадцать булок хлеба, восемнадцать булочек с повидлом, три булочки с маком и один самый черствый багет.
Челюсть Кота с грохотом упала на пол.
– А багет-то вам зачем черствый, госпожа ведьма? – спросил хозяин лавки, упаковывая мои покупки в две большие коробки.
– Так от голубей отбиваться буду, а иначе до особняка мадам Боржуа в целости не донесу.
– Это к свадьбе вашей, да? – с любопытством поинтересовался Крашти.
– Какая свадьба? – опешила я.
– Ваша. Со следователем, – ответили мужчины хором, а после слово взял старший представитель семьи пекарей: – К нам госпожа Таль не далее как полчаса назад заходила и заказ оставляла, чтобы мы к десяти часам к центральной площади хлеб и каравай привезли. Мы таких размеров каравай еще ни разу не пекли, но будьте спокойны, все сделаем в самом лучшем виде! Да вашу свадьбу еще столетие вспоминать будут!
– Не дай верховная… – прошептала я, находясь в состоянии тихого ужаса.
– Что, госпожа ведьма?
– Покупки бы нам кто помог донести, – спас положение Кот. – А-то у меня, знаете ли, лапки.
– Так я и помогу, госпожа ведьма, – вызвался Крашти. – А это правда, что господин следователь в вас с первого взгляда влюбился?
Я кивала. Я кивала абсолютно на все и бездумно до тех пор, пока не очнулась близ центральной площади. Остановившись, вынудила притормозить и парня.
– Крашти, у тебя всего одна попытка рассказать мне правду о том, что произошло в тот вечер, когда ты один вернулся в мэрию и столкнулся на лестнице с господином Бельвганом.
Коробки в одночасье выпали из рук парня. Хлеб и булочки оказались на брусчатке под голодными взглядами голубей. Уже через секунду перед нами творилось настоящее птичье безумие, но я не обращала ни на что внимание, пристально следя за Крашти.
Первыми словами парня было:
– Я не убивал.
Чтобы не стоять близ площади и не мозолить никому глаза, мы зашли в пустую чайную. Медленно помешивая отвар в чашке, я слушала рассказ испуганного мальчишки.
По его словам, тем вечером он действительно прибегал в мэрию во второй раз, чтобы рассказать об успехах и получить заветную подпись, но пожилого мужчину не добудился, а проверив пульс, и вовсе понял, что тот мертв.
Крашти хотел позвать на помощь, но побоялся, что никто разбираться не станет и обвинят именно его. Побег показался ему на тот момент самой лучшей идеей, но вначале парень попытался вернуть мэру прежнее положение. Тут-то он и заметил смятый листок бумаги, что был частично зажат в кулаке мужчины.
Если вкратце, там было описано местонахождение одного из четырех тайников с деньгами. Местонахождение второго тайника мэр тоже пытался записать, но почерк поехал, размазался, превратившись в нелепые каракули.
Осознав, что это его шанс, Крашти спустился вниз и вскрыл тайник, забрав с собой и записку.
– Понимаете, госпожа ведьма, – плакал парень над чашкой, – я не хотел воровать. Я взял, чтобы, если меня обвинят, было на что бежать. Ни копейки не потратил, все спрятанное дома лежит.
– Что же ты так в наше правосудие не веришь? – вздохнула я, терзаясь между желаниями поступить правильно или по закону.
– Я верю. Просто страшно это, понимаете? Папка историю рассказывал, как кузнеца ни за что ни про что в убийстве обвинили только потому, что он саблю выковал, которая стала орудием убийства, представляете?
– И давно это было? – невесело усмехнулась я.
– Не знаю, но папка тогда молодой еще был.
– И за эти годы многое изменилось. Никогда не замалчивай преступление, Крашти. Если бы тогда ты позвал на помощь, господина мэра не посчитали бы беглецом и вором, это преступление раскрыли бы гораздо быстрее – возможно, в тот же день, а дело о пропаже денег из мэрии даже не возбуждали бы. И тебе бы не надо было бояться того, что за тобой придет господин следователь.
Я замолчала, давая парню время осознать его ошибку. И вот знала, что пожалею. Прекрасно понимала, чего лишаюсь, но между законом и человечностью иногда необходимо выбирать второе.
