Черная трость с рукояткой в виде оскаленного дракона слегка постукивала по тротуару, пока этот индивид степенно шествовал по улице.
– Все-таки иллюзионист! – подпрыгнула я на месте от нетерпения, радуясь тому, что оказалась права.
– Иллюзионист, – согласно кивнул Жозеф, беря меня под локоть.
Следующей остановкой нашего мошенника стала единственная в Кентерфиле ресторация. В этом городе проживало не так много аристократов, чтобы таких заведений было больше.
Заняв один из свободных столиков, мужчина сделал заказ и принялся ждать. Вскоре к нему присоединилась довольно-таки зрелая дама, что даже визуально была старше хлыща.
Тут все происходило уже не так очевидно, но все по тому же сценарию. Жалостливая история была рассказана с налетом грусти и гордости, а сам иллюзионист вел себя как достойный сын своих родителей-аристократов.
Ухаживая за дамой самостоятельно, он плел ей о том, как его младший брат проигрался в столице в карты. Крупную сумму было необходимо вернуть вот прям завтра, а иначе страшные беспринципные мошенники грозились в прямом смысле слова оторвать дураку голову.
Конечно же, таких средств у молодого аристократа сейчас не было, потому что все свои деньги он вложил в ювелирную мастерскую, которая только начинала набирать обороты, но как только, так вот сразу отдаст с процентами и подарками.
В подтверждение своих слов мужчина достал из кармана жилета кожаный футляр, передавая его женщине. С моего места было плохо видно, что там, но Жозеф сказал, что это кольцо.
– Подделка, – буркнул следователь, прошептав про себя что-то ругательное.
В ресторации мы простояли до самого завершения ужина. Что примечательно, здесь мошенник себе ни в чем не отказывал и за ужин заплатил сам, ринувшись проводить даму до ее экипажа.
Деньги ему были обещаны на послезавтра.
– Что будем делать? – спросила я, уже без особого энтузиазма следуя за хлыщом в шляпе.
– Ты – пойдешь спать, после того как я тебя провожу, а я снова отправлюсь к госпоже Храски и затем заеду к мадам Эндванталь.
– Что? Собираетесь избавиться от меня? – возмутилась я, надувшись. Мне, может, тоже интересно в сговоре поучаствовать!
– Я беспокоюсь о том, чтобы ты выспалась завтра.
– На великом шабаше высплюсь! И вообще, кто-то обещал научить меня изготавливать артефакты.
– Раз обещал, значит научу. Но не сегодня. Сегодня и без того дел хватает.
Проводив иллюзиониста до постоялого двора, мы все-таки вернулись в здание городской стражи, но лишь затем, чтобы взять красящие зелья. Честно говоря, за этот долгий день я невероятно устала, но вредность была сильнее, а потому пришлось тащиться вместе с ведьмаком.
У госпожи Храски, которая выслушала нас с завидным спокойствием, я еще держалась. Присутствовала при разговоре и даже участвовала в покраске монет и ценных бумаг. Жозеф каким-то заклинанием сделал краску невидимой до поры до времени, и я тоже хотела так уметь.
Однако все мои хотелки закончились в особняке мадам Эндванталь. Как сидела за столом, попивая поздний чай, я еще помнила, а все остальное уже нет. Кажется, у кого-то была истерика, но лично мне все было до метлы. Мне снилось, как я получаю разрешение на магическую деятельность и расцеловываю следователя за то, что подписал мне практику.
Проснулась я уже в новой комнате, как раз в тот момент, когда меня укладывали в кровать. В первое мгновение я даже не поняла, чего это я обнимаю кого-то за шею и так яро прижимаюсь всем телом, а во второе до меня дошло, что мы еще и целуемся. Хорошо так целуемся, страстно.
Отлипнув от чужих губ, я попыталась сфокусировать взгляд:
– Господин следователь… – протянула я, машинально продолжая держаться за чужую шею.
– Да, госпожа ведьма? – невозмутимо откликнулся ведьмак, и не думая выпрямляться. Так и стоял полусогнутый рядом с кроватью, на которой я полулежала.
– А чего это вы ко мне целоваться лезете?
– Я лезу? – опешил мужчина. – Да вы меня коварно соблазняете вот уже с десяток минут!
– И как? – поинтересовалась я чисто с исследовательской целью. – Хорошо соблазняю?
– Лучше, чем ведете расследования, но над техникой я бы еще поработал.
Вставить еще один едкий комментарий мне не дал смачный чмок, раздавшийся в темноте. Не отпуская меня, Жозеф обернулся на звук и зажег небольшой светляк. Ну, я тоже приподнялась и посмотрела.
– Шо? – продолжая бессовестно жевать сардельку, невозмутимо спросил Кот. – Вы там целуйтесь, целуйтесь. Вы мне не мешаете.
– Кот, а Кот? Ты где целую связку сарделек спер? – строго потребовала я ответа.
– Где спер, там уже нет, – ничуть не устыдилась эта наглая кошачья морда, запихивая в себя еще одну сардельку. – Но там еще хлеб остался, будете?
Ни о какой романтике дальше не могло быть и речи. Озадачившись вопросом, что бы пожевать на сон грядущий, мы с ведьмаком спустились в столовую. Столовая при городской страже работала ежедневно, и здесь всегда было что пожевать. Тут готовили и для временных заключенных, ожидающих суда, и для тех, кто был арестован от суток до пятнадцати, и для офицеров.
И вот хорошо, что Кот холодильные шкафы открывать не мог! Разогрев на печи гороховую кашу и тефтели, мы то ли вкусно поужинали, то ли плотно позавтракали, запивая все это дело настойкой из трав, которую я заварила.
Обсуждали. Обсуждали, чем нам грозят последующие дни, и продумывали стратегию отлова иллюзиониста и некроманта.
Мне понравилось вот так по-простому сидеть на небольшой кухне рядом с ведьмаком. Было во всем этом что-то теплое и домашнее. Когда я приезжала домой на каникулы, мы иногда собирались всей семьей точно так же на нашей кухне и пили отвар с печеньем из чертополоха и шоколада.
Глаза уже слипались, когда мы наконец поднялись наверх. Оказалось, что комната ведьмака находилась ровно напротив моей двери. Опершись о дверной косяк моей комнаты, Жозеф чего-то ждал, о-о-очень медленно склоняясь над бедной хитрой маленькой мной.
Когда его губы были уже в сантиметре от моих, я коварно произнесла:
– Кошмаров вам!
И бессовестно юркнула за дверь.
Сердце билось просто сумасшедше. Щеки пылали, а губы горели, будто чувствуя поцелуй, что так и не случился.
Как всегда говорила мама: «Мужчину нужно для начала как следует помучить, чтобы сразу знать, не слабонервный ли он. А то что? Нам в семье слабонервные не нужны! Ведьмы – народ вредный и очень эмоциональный. Встала не с той метлы – вот тебе и скандал!»
И да, папа у меня был и с характером, и сильный, и очень смелый. Иногда как по столу кулаком шваркнет, так у мамы сразу скандал заканчивается. А если истерика, так обнимет по-медвежьи, прижмет, что дышать невозможно. Словом, настоящий мужчина.
