– Сэм, я рад, что ты передумал. И впрямь пора что-то делать с кораблем. Быстренько проведем грамотную информационную кампанию, получим общественную поддержку и вскроем его.
Лейтенант Хэйбер сел впереди, а Сэм с генералом расположились на низком заднем сиденье.
– Секач, поздно устраивать кампании. Слишком многое изменилось, и я… Хотя лучше все расскажу с глазу на глаз.
– С глазу на глаз? – Генерал сдвинул густые брови и осклабился.
Эта хорошо знакомая Сэму мина означала, что с Бёрком теперь лучше не спорить.
– Что еще за плащи и кинжалы? Забыл, где мы? Это моя машина, мой водитель… И Ден – мой офицер. Давай, парень, выкладывай.
– Меня ищет полиция.
– И это все? Ха-ха! Здесь тебя не арестуют, не бойся. Если не секрет, почему тебя ищут?
– Кое-кто не хотел, чтобы я связался с тобой.
– Выходит, этот кое-кто дал маху. – Генерал смотрел на Сэма краем глаза. – А почему нельзя связываться со мной, что в этом плохого?
– Секач, это же очевидно: они боятся проблем и не желают нашего вмешательства в операцию «Полная победа».
– Сэм, я, наверное, нынче плоховато соображаю. Как можешь ты или я вмешаться в «Полную победу»?
– Ты способен повлиять на решение Совбеза насчет уничтожения «Перикла» атомной бомбой.
– А вот это уже интересно. – Голос Бёрка сделался вдруг ледяным. – Впервые слышу об этом решении.
Джиттер тряхнуло от резкого торможения, и он остановился перед зданием штаба.
– Пошли в мой кабинет, – сказал генерал Сэму, затем повернулся к лейтенанту и водителю. – Никто из гражданских сегодня не прибывал на остров, и фамилия доктора Бертолли прозвучать не должна.
– Есть, сэр, – козырнул лейтенант Хэйбер. – Генерал, в ближайшее время вы будете один у себя в кабинете?
– Соображаешь, сынок. Ты еще можешь понадобиться, так что посиди в канцелярии. Здесь есть капрал, он доставит распоряжение на пристань.
Как только затворилась дверь кабинета, Секач дал возмущению долгожданный выход.
– Политиканы! – фыркал он, громкими шагами меря комнату. – Бараны безмозглые! Сидят там на толстых задницах и повелевают судьбами! Без малейших сомнений поставили человечество на грань гибели! Вот скажи, чем, кроме страха, продиктовано это их решение? Может, старой философией, что живет еще в темном, затянутом паутиной углу политиканского ума? Философией, которая утверждает, что любые международные проблемы можно решить при помощи бомбардировок? Если угроза необычна, если ты не знаешь, как от нее избавиться, – взрывай! Кретины! Болтают о войне с болезнью, но при этом не понимают, что такое настоящая война и как ее вести. Нужны надежные разведданные, и добыть их мы можем только внутри космического корабля.
– Секач, похоже, они и тебя боятся, хоть ты и в подчинении у ООН. Иначе ты бы уже знал о решении уничтожить «Перикл».
Генерал открыл шкаф для документов и достал двухквартовую бутыль бурбона.
– Посуда в ящике стола, – сказал он Сэму, а потом наполнил высокие стаканы почти до края. – Они и правда верят, что я вломлюсь в «Перикл»?
– Очень похоже на то.
– Ну а с чего бы мне это делать? И тебе какой резон забираться туда? По-твоему, что мы можем там найти?
Сэм вдруг обмер, а затем, так и не пригубив, вернул стакан на стол. Он теперь точно знал, что нужно искать на корабле.
И это не было логическим выводом. Интуитивная догадка выпрыгнула из темных глубин подсознания и соединила все обрывки нити, которые он собирал с момента посадки «Перикла».
Но поделиться ею Сэм не мог, а потому был вынужден отвечать уклончиво:
– На борту должны быть какие-то записи. Любая мелочь, способная нам помочь, сейчас исключительно важна, упустить ее мы никак не можем. И вот еще что…
– Я слушаю.
– Это всего лишь предположение, причем такое дикое, что даже говорить стыдно… Кажется, я знаю, что мы там найдем.
– Сэм, ты понимаешь, что предположение – это слишком мало? Его бы, может, хватило несколько дней назад, тогда бы мы подняли шумиху и заручились поддержкой, чтобы побывать на корабле. Но сейчас пресса и общественное давление – недоступные для нас ресурсы, и единственный способ заглянуть в отсеки «Перикла»…
Генерал умолк. Он долго крутил в стакане жидкость, наконец выпил одним глотком.
– Секач, я договорю за тебя. Единственный способ проникнуть на борт – силовой. Там ведь охрана.
– То, о чем ты говоришь, сынок, называется изменой. Я человек военный, должностное лицо, и мы имеем дело с угрозой международной безопасности. Если сделаю то, о чем ты говоришь, меня расстреляют.
– А если не сделаешь, люди будут умирать уже не тысячами, а десятками тысяч. За все эти дни мы ни на шаг не продвинулись в поисках лекарства от болезни Ранда. Секач, я тоже давал присягу – и теперь готов ее с легкостью нарушить. По той простой причине, что наверху никто не понимает истинного масштаба катастрофы, там принято ошибочное решение…
– Я не сомневаюсь, что оно ошибочное, но все равно ты требуешь слишком многого! На корабле нужно побывать, с этим не спорю, но пускаться в такую авантюру, имея вместо фактов только дикие догадки…
Секача прервал тихий стук в дверь. Генерал подскочил к ней, распахнул и взревел:
– Какого черта?!
На пороге стоял смущенный лейтенант Хэйбер.
– Виноват, сэр. Я не пропускал к вам звонки и посетителей, но сейчас вас требуют по горячей линии, не имею права отказывать.
Генерал колебался лишь мгновение.
– Все в порядке, Ден. Переключи на мой аппарат.
Он затворил дверь и уселся за огромный стол, на котором стояли три видеофона, в том числе красный, блестящий.
– Прямая линия высшей секретности, – пояснил он, взяв трубку. – Не попадайся в кадр.
Разговор вышел коротким, это был практически монолог – Бёрк отвечал только «да» и «нет». Но за это время генерал как будто постарел лет на десять. Секач обессиленно опустил на стол огромные ладони.
– Все-таки это случилось, – проговорил он наконец. – Новая вспышка чумы, люди падают на улицах. Лаборатория в твоей больнице подтверждает…
– Ты хочешь сказать…
– Да. Теперь вирус передается от человека к человеку, ему больше не требуется посредничество птиц или собак. И как только об этом услышит Совбез, он потянется за бомбой, тут и к гадалке можно не ходить. Выжжем очаг чумы, и дело с концом. И плевать, что в этом очаге застряло несколько миллионов человек, в том числе мы с тобой. – Он встал и затянул ремень. – Придется вскрыть «Перикл», сынок. Больше в этом аду нам не на что надеяться.
11
– Первое. – Генерал загнул большой палец. – Это военная операция, так что организовать ее возьмусь я, с твоего позволения. Небольшой мобильный отряд под моим командованием – то, что нужно…
