Сомба задумался.
— Здесь… у него какой-то знак? — припомнил он.
— Знак… татуировка имперского штурмовика. Этот землянин воевал. Воевал против нас. И прибыл сюда с каким-то заданием.
— Не может быть. Война закончилась…
— Не для них. Земляне коварны и агрессивны. Их история изобилует войнами. Они веками сражались друг против друга, в то время как остальные народы — только против чужаков. Война у землян в крови. Вспомните, как они начали освоение космоса! Со строительства военных баз. У них до сих пор даже на гражданских кораблях есть воинские звания. На многих планетах, колонизированных землянами, юноши и девушки достигшие определенного возраста, в обязательном порядке учатся владеть оружием. Как думаете, зачем? Чтобы воевать. Против кого? Против нас!
Сомба-99 молчал. Да, он знал историю своей планеты. Знал, из-за чего началась последняя война. Знал, что во всем виноваты человеки — «земляне», как они до сих пор именовали себя, — хотя уриане и змеелюды и пытались доказать, что тот налет был ловкой инсценировкой. Уриане заставили веганцев подписать мирный договор, но уломать их и человеков-землян на взаимные уступки не получилось. Значит ли это, что земляне втихомолку продолжают готовиться к войне? Но ведь прошло несколько лет! Он сам водил грузовики на торговые базы и видел землян-торговцев. Они вели себя вполне мирно. Даже выпивали в одних и тех же барах. Где же правда?
— У нас нет доказательств…
— Пока нет. Если допросить этого… Стива Минка. Он все расскажет.
— Допросить? Но он же не военнопленный. Мы прилетели сюда не воевать…
— Но нам придется это сделать. Мы должны защищаться.
— На нас не нападают…
— Пока не нападают.
— Кто? Этот землянин, которого мы подобрали раненым? Его напарник, которого разорвало на мелкие кусочки? Или те, оставшиеся в спасательных капсулах?
Выпалил — и осекся, чувствуя, что нащупал ответ.
— Именно, капитан, — Такту-101 похлопал его по плечу. — Эти самые. В спасательных капсулах. Диверсанты, которых мы должны найти и обезвредить как можно скорее.
— Вот как? — теперь уже первый пилот сболтнул лишнее. — Должны найти? Помнится, раньше вы говорили совсем другое!
— Был неправ. Обстоятельства изменились. Теперь мы должны приложить все усилия к тому, чтобы найти все капсулы и всех, кто в них находился. Найти и обезвредить.
Сомба-99 промолчал.
Первые два часа похода дались девушкам легко — солнце еще не прогрело землю, и, хотя ветер был уже теплым, шагать по прохладной земле и камням было довольно легко. Правда, приходилось выбирать, куда поставить ногу — первые километра два-три вокруг были сплошь песок и камни всех размеров. Одни можно было легко перешагнуть, другие приходилось обходить.
На ровных участках Валентина то и дело задерживалась, чтобы собрать камни. Все булыжники, какие могла сдвинуть с места, она сдвигала и выкладывала в одну линию, словно делала указатели.
— Ты чего творишь? — удивилась Тиока, когда подруга остановилась в третий раз и принялась выкладывать из камней третью «стрелу». — Мы же торопимся или как?
— Я устанавливаю… указатели, — Валентина с усилием вывернула самый большой камень. — Помоги!
— Зачем? И для кого?
— Для спасателей… и просто так.
— Просто так?
— Да, — Валентина уложила рядышком еще два камня и остановилась передохнуть. — Эта планета почти не заселена. Во всяком случае, я еще ни разу не видела наземных животных. Либо здесь живая природа только-только начала выход на сушу, либо мы попали в пустыню, которую местные жители обходят стороной. В первый вариант мне верится больше, иначе нашу капсулу уже давно бы обнаружили. А если тут нет наземных животных, то увидеть эти стрелки могут только спасатели. Они же прилетят к капсуле и не увидят нас. А наша записка и эти стрелки подскажут им верное направление.
— Не понимаю, чего ради надрываться, — пожала плечами Тиока. — Ведь им будет достаточно только оглянуться по сторонам!
Она была права — путешественниц было видно издалека. Растительности было мало — только в низинках и складках поверхности, там, где дольше сохранялась влага, можно было встретить что-то вроде плесени или гниющих остатков ползучих растений.
Сами ползучки тоже сопровождали девушек в пути. Сперва их было мало, росли они редко и казались чахлыми и вялыми. Но по мере того, как берег водоема становился все ближе, растительности тоже прибавлялось. Она делалась все свежее, разнообразнее и гуще. Хотя все равно преобладали те же самые ползучки и отдельно стоящие «столбы», покрытые чем-то вроде чешуи.
Первое время среди них выделялись следы девушек, которые они оставили позавчера. Там ползучки, смятые их ногами, не смогли распрямиться и так и оставались вялыми, а некоторые успели потемнеть и сморщиться, словно высохли. Идти по своим старым следам было не в пример легче, чем прокладывать прямой путь, продираясь чуть ли не по колено в путающихся под ногами растениях. Девушек так и подмывало свернуть на старую тропу, но если они хотят найти кого-то из своих, с нее надо свернуть. Ведь тропа уходила в сторону от предполагаемого района поисков. Так что пришлось с нею распрощаться.
Постепенно «столбы» стали попадаться все чаще — впереди, в низине, даже образовалось что-то, похожее на лес. Как ни странно, но здесь едкий запах сероводорода ощущался слабее — или девушки просто-напросто притерпелись и уже привыкли к нему. Во всяком случае, тут можно было не пользоваться фильтрами.
Поравнявшись с первым же стволом, Валентина достала нож и сделала на нем надрез, прочертив стрелку-указатель. Сочная мякоть подавалась легко. Древесина — если ее можно назвать таковой — оказалась пористой, похожей на губку. Нож входил в нее, как в масло, протыкая «дерево» чуть ли не насквозь.
— Все еще оставляешь метки? — кивнула Тиока.
— Да. Здесь, в лесу, мы не отыщем достаточно камней для создания указателей, да и обзор намного хуже. Надо перестраиваться. Надеюсь, я не повредила это «дерево» слишком серьезно? Не хочу нарушать экологию.
— Надеюсь, что нет, — оборвала Тиока, усмехнувшись при слове «экология». — Пошли уже. Я есть хочу. И пить.
Она полезла в самодельный рюкзак за водой и чипсами. Пачки девушки разделили — одну взяла Валентина, другую Тиока. Так же поступили с бутылочками с водой. Правда, их оказалось три, и третьей пришлось пожертвовать — ее содержимое перелили в две последних. Валентина еле удержала руку подруги:
— Потерпи еще чуть-чуть. Мы сейчас придем.
— Я терплю с утра. Я устала. Мы тащимся по этой жаре, уже звезды знают, сколько времени! И еще будем тащиться…
— Осталось меньше половины пути. Мы почти пришли.
Она указала вперед. За густыми зарослями ползучника и торчащими там и тут «стволами» что-то мягко поблескивало. Что-то, цветом весьма похожее на нависающее над ними бледно-кремовое небо. Надо же. А рано утром оно кажется розовым!..
