– А это что такое?
– У нас нельзя управлять стихийными потоками по одному лишь желанию. Даже если ты истинный. Для этого сперва обучаются, сдают экзамены, а потом получают права. Если у тебя их нет, то и оказывать услуги не можешь. Сиди и подпитывай камни – такая себе участь. У Фленгов надежда осталась только на Вилирию. Ей наверняка придется идти в академию и становиться следующей главой рода, потому что у Исмира теперь нет никаких шансов.
– Но зачем Самилия это сделала? – пораженно спросила я.
– Такое впечатление, что ты вообще не знаешь ее. А вроде бы год общались. Если ты ей что-то сказал или сделал не так, она всегда мстит в ответ. Сперва ведет себя мило, говорит приятные вещи, делает вид, что открывает тебе тайну, а потом… Мне пришлось расстаться с зеркалом, хотя я много лет выискивал его. Даже не представляю, за что она мстила родным, но причина явно была.
– Может, есть еще зеркала? Тогда смогу ведь вернуться домой, – обрадовалась я, предвкушая встречу с отцом, подругами, простым и понятным миром.
– Вот это мне уже неизвестно, – задумчиво поджал Ролан губы, а затем звонко хлопнул себя по коленям и поднялся. – Пора идти спать. Как бы ни хотел выпроводить тебя на улицу именно сейчас, но тогда придется вести до края купола, потом возвращаться обратно. Так что сегодня переночуешь здесь. Завтра утром оставлю тебе записку, куда и как пройти.
Ролан взмахнул руками, после чего меня подняло на ноги, а на диване за считанные секунды появилось постельное белье с несколькими подушками.
– И это все? Вы привезли меня сюда только для расспросов о моем мире?
– Конечно. А разве я не так сказал? Пойми, с тобой вообще лучше не иметь общих дел. Ты подставила моего брата, опозорила сразу две семьи, вроде как враг номер один. Мне нет смысла ссориться с родными. Если бы не любопытство, я бы пролетел на тиасе мимо и даже не остановился.
Слышать это было неприятно. Но в то же время мужчина говорил как есть, без ненужных слов и извинений. Наверное, лучше горькая правда, чем сладкая ложь.
– Все, а теперь спать. Тихой ночи, Лия, – снова как-то отстраненно сказал он и быстро направился на второй этаж.
Белые лампочки начали подниматься вверх, забирая с собой и белый свет. Я вскоре оказалась под легким одеялом и вспоминала вторую половину прожитого дня. Перед внутренним взором постоянно появлялся Ролан. В ушах слышался его голос, а запах морозной свежести до сих пор окутывал меня. Еще недавно и в голову не могло прийти, что удастся когда-нибудь побыть с ним в одной комнате, вот так посидеть на диванчике и мило поговорить, на секунду задержать взгляд на глазах цвета ясного неба, а потом коснуться им лица Ролана, шеи, оголенных рук… Улыбка мужчины до сих пор грела душу, и казалось, она навсегда отпечаталась в сознании.
Он где-то там, совсем рядом, раздевался и ложился спать. Я посмотрела на дверь на втором этаже и, тихонько хихикнув, накрылась одеялом с головой. Завтра так завтра…
Глава 8
Плечо дико болело, будто я всю ночь пролежала не на удобном диване, а на ковре, усыпанном мелким битым стеклом. Что-то обдирало кожу при любом движении. Я раз за разом пыталась это убрать, но становилось только хуже. Оно мешало видеть чудесный сон. А с ним так не хотелось расставаться, ведь там Ролан кружил меня в вальсе под тихую мелодию, он смотрел лишь на меня, обнимал именно меня и улыбался только мне. Шуршало платье. Вокруг мелькали желтые огни и лица людей, превратившиеся в разноцветные мазки. Омут светло-голубых глаз затягивал, а теплая улыбка согревала душу. Однако очередное движение и последующая за ним боль заставили проснуться.
На столике возле дивана шелестел листом бумаги ветер, по-прежнему являясь здесь хозяином. Он не улетел лишь благодаря медальону, который прижимал один его край к гладкой поверхности. Я посмотрела на причину своего пробуждения – накидка, дурацкая шелковая ткань, оказавшаяся хуже шерсти. Прошло совсем мало времени, а она уже стала ненавистной. Казалось, в ближайшее время вместо кожи на плечах появится одна сплошная рана.
Я потянулась, а затем медленно села, придерживая одеяло на груди. Растрепанные волосы постоянно находились в движении, ощущалось прикосновение легкого холодка, тянущегося с улицы. Но исчезла морозная свежесть.
Рядом с запиской лежали аккуратно сложенные вещи, оставленные здесь вчера. Чуть поодаль стоял поднос с нарезанными фруктами, парочкой булочек и соком.
Ролан постарался ради меня? Ради меня…
Эта мысль вызвала улыбку, но стоило прочесть записку, та померкла.
«Лия Мирс,
прошу долго не задерживаться на моем уровне. Проводить не смог. Выход по лестнице рядом с таером, затем два раза направо.
Попутного ветра.
Р.Л.»
Мой взгляд метнулся к монетке, которой была прижата эта записка. Теперь там красовалось число сто, что во много раз превышало изначальное. Я взяла ее в руку, не зная, что делать. Совесть требовала оставить медальон, не брать деньги, а здравый смысл уговаривал поступить иначе и при первой же возможности вернуть долг.
Я быстро оделась и убрала за собой постель. Мне не удалось найти, куда ее деть, поэтому пришлось оставить на диване. Я закинула в рот несколько ягод, аккуратно свернула записку и положила ее в карман, стараясь не помять уголки. Как бы ни хотелось тут остаться, пришло время покинуть квартиру в надежде, что эта встреча была не последней.
Таером у них назывался лифт. Я нашла его без особого труда. Зато с лестницей у меня возникли проблемы – винтовая, без перил, она быстро уходила вниз, заставляя нервно сглотнуть от предстоящего спуска. Металлические ступеньки напоминали шипы розы, торчащие из главного стебля. Между ними не обнаружилось никаких связующих элементов, а под ними… Высота напугала. Десять или больше этажей подо мной казались бездонной пропастью.
Судорожно сглотнув, я вцепилась в холодный центральный стержень и, с трудом сдерживая дрожь в ногах, сделала шаг… второй… На третьем на меня набросился ветер, будто хотел сбросить с ужасной лестницы. Казалось, еще немного – и я непременно упаду и разобьюсь, свалюсь вниз, превратившись в поломанную куклу, с неестественно вывернутыми руками и ногами.
– Лия, – отдала самой же себе команду собраться.
Высота раньше никогда не страшила, но сейчас почему-то приводила в ужас. Через несколько секунд, постояв с закрытыми глазами и пару раз глубоко вздохнув, я начала идти намного увереннее. Спуск тянулся долго. С каждым новым шагом смотреть под ноги становилось приятнее. Лестница закончилась, и вскоре передо мной распахнулись двери на улицу.
Этим утром дорога к звеньям оказалась намного длиннее. Я заметила подземный проход возле высотки Льюэсов, но смелости зайти туда не хватило. Едва взгляд зацепился за нужные мне здания, я направилась в их сторону. Теперь можно было не переживать ни о ночевке на улице, ни о еде – денег хватит на пару недель точно, а за это время непременно найдется какая-нибудь работа.
