– А давайте проверим, – вдруг заговорила Мила, которая обычно молчала. – Я ничем не болею и смотреть на себя не люблю.
– Ну, это-то как раз понятно почему, – сказал Виктор надменно.
Но Мила, словно не услышав обидных слов, подошла к зеркалу и, посмотрев в него, тут же улыбнулась.
– Работает, – закричала счастливая девушка, – правда, работает.
– Вы знаете, раньше очень ценились венецианские зеркала, – вступил в диалог Макар Жвачкин, сегодня на нём был новый шейный платок и модные солнцезащитные очки. – Никто не знал, в чём секрет, но когда люди смотрелись в них, они себе больше нравились и им хотелось улыбаться. Секрет позже раскрылся, и он оказался предельно прост. В амальгаму зеркала венецианские мастера добавляли немного золота, и от этого отражение было теплее и приятнее.
– И даже ты в отражении тех зеркал был бы не просто лысым мужиком, который надел очки фрика в пасмурную погоду, а Вин Дизелем? – усмехнувшись, очень фамильярно спросила его Василиса.
– Вася, – закричала на неё Луиза, – прекрати, ты ведёшь себя неприлично, ты позоришь семью.
– Возможно, предки Нинель привезли это зеркало из Венеции, – продолжил Макар, не обращая внимания на жёсткое высказывание Васи. – Там на обратной стороне должен быть отпечаток мастера, если я прав, давайте посмотрим.
– Не стоит, – категорично сказал Константин, – если бы он там был, реставратор бы мне об этом сказал, не стоит считать себя самым умным, тем более, если это не так. – Видно было, что он негласно поддержал свою дочь в споре с правой рукой брата.
– Может, он не заметил. – Макар сохранял хладнокровие, не реагируя на колкости со стороны семьи Ванюшкиных.
– Ребята, по-моему, у нас проблемы, – прервав вялотекущий спор, прокричал с балкона вниз Тимур, – я стучусь уже десять минут, в щели под дверью видно, что свет в комнате горит, а Марго не открывает. Может, ей плохо после вчерашнего? Надо срочно что-то делать.
Глава 20
Команда жёлтых дождевиков
Комната была набита людьми, здесь были все: и гости, и группа «дилетантов» в полном составе, и весь обслуживающий персонал дома, даже повар Петро в своём неизменном колпаке не остался в стороне и, тихонечко сопя в свои шикарные усы, уставился на кровать. Хотя в небольшой комнате было более двадцати человек, тишина стояла космическая, в ней даже было слышно, как волны, ударяясь о берег, рассыпаются по стёклам. Одно окно в комнате было открыто, от этого завывание ветра создавало звуковой фон страшной картины. Первой тишину нарушила Зинка:
– Надо выйти, срочно выходите из комнаты, нам надо выйти, – она начала силой выталкивать людей за дверь, – мы затопчем все улики. Надо вызвать полицию.
– Скорую, – словно опомнившись, прокричал Виктор, – вызывай, Толя, скорую.
Толя в этот момент уже разговаривал с кем-то по телефону. Виктор кинулся к Марго, лежащей на кровати, и начал её трясти.
– Марго, вставай, дорогая, просыпайся, – его взгляд был бешеным, а шрам на щеке начал дёргаться.
– Виктор, не надо, она мертва. – Эмма подбежала и начала успокаивать хозяина дома.
В этот момент Толян, видимо, произведя все переговоры, подбежал к шефу и, очень по-братски взяв его за плечи, стал настойчиво выводить из комнаты.
– Вить, не надо, успокойся, – попутно давая команды прибежавшей охране: – Всех из комнаты, одного на дверь, на улице встречаем милицию и скорую.
– Скорая-то зачем? – глупо спросил один из охранников.
– Ну да, – с болью сказал Толян, – скорую отбой.
Виктор ушёл в кабинет, остальные уселись в гостиной у затопленного ещё с утра камина, все молча ждали полицию, как будто она могла изменить данную ситуацию, словно ещё ничего не решено, вот приедет полиция и решит, пришла беда или нет. Эмма грела руки у огня и ёжилась от холода, хотя в доме было даже жарко. Василиса плакала без остановки, как ни странно, утешала её Мила, с которой они ещё вчера враждовали и над татуировками которой та постоянно издевалась. Тимур и Константин пошли к входным дверям, чтоб встречать представителей власти, а Руслан напряжённо ходил по комнате взад-вперёд. Лишь управляющий директор концерна «Дрозд» Макар Васильевич Жвачкин выглядел беззаботным и даже немного счастливым.
– Перестань маячить, – прикрикнул он на Руслана, – раздражаешь. И вообще, не веди себя как девочка, вон Васька может позволить себе порыдать, а ты-то куда?
Руслан остановился и уставился на Макара, будто только что его увидел.
– И не надо на меня так смотреть, – ответил на его непонимающий взгляд Макар, – не надо делать вид, что ты очень расстроен, что твоя мачеха, наркоманка, кстати, которую ты ненавидел, покончила с собой.
– А с чего вы взяли, что она покончила с собой? – спросила Мотя. Они с Алексеем стояли поодаль, стесняясь в такую минуту мешать семье.
– Ну так головой надо думать, – засмеялся Макар, что было очень неуместно. – Дверь была закрыта изнутри на ключ, у кровати сильнодействующие успокаивающие, пустая пачка, и стакан пустой опять же на тумбочке стоял. Она эти свои пилюли постоянно лопала, вот, видимо, и на алкоголь решила положить. Дура, жадная подлая дура, которая получила то, что заслуживает, – слишком эмоционально для чужого, по сути, человека закончил Макар.
– Это кто тут получил то, что заслужил? – услышали они хриплый голос, и все обернулись.
На пороге стояли люди в одинаковых дождевиках и полностью мокрые. Автор вопроса, маленький толстячок, честно скажем, преклонного возраста, сняв свой ярко-жёлтый дождевик, который был ему маловат, продолжил:
– Хотя, молодой человек, можете не отвечать, мы вот с ребятами пойдём на месте преступления поработаем, а вы пока подумайте, что именно вы хотите сказать следствию о том, кто и чего заслуживает.
Отряхнув с себя последние капли и отдав дождевики, группа полицейских направилась в сторону спальни Марго. Когда их компания исчезла из поля зрения, в тишине прозвучал вопрос:
– А не слишком ли ты, Макар, доволен данной ситуацией? – спросил его Константин.
Глава 21
Дядя Степа милиционер
– И что девочка с московской пропиской потеряла во Владивостоке, да ещё и в статусе горничной?
Следователь говорил с Зинкой очень проникновенно, его слова входили в самое сердце, и казалось, что этот пожилой человек тебе друг, а не враг. Перед ним на столе лежала стопка паспортов, которые собрали оперативники у постояльцев дома, и, видимо, Зинкин паспорт его заинтересовал больше всего.
– А если я вам расскажу правду, вы мне поверите? – решилась Зина. Опрос проводился на огромной кухне, следователь сам выбрал помещение, как казалось Зинке, из корыстных побуждений, так как на его импровизированном столе стояла тарелка со стопкой аппетитных бутербродов.
– Ну, вы начните, а я постараюсь, и прошу прощения, – он взял в руки верхний бутерброд, – не успел позавтракать.
