Девушка села, и старуха разложила по столу камни. Три гладких, угольно-черных агата, каждый размером с яйцо…
— Что ты хочешь узнать? — осведомилась она. — Пол будущего младенца? Или, может… чье семя…
— Кто желает мне зла? — оборвала она поспешным вопросом неуместные догадки старухи. — Есть ли нечто такое, чего мне следует опасаться?
Бевин Кендалл вскинула кустистые брови — казалось, не ожидала такого вопроса — и потянулась к колоде засаленных карт, которые ловко пропустила сквозь пальцы.
— Зла, говоришь, — сказала при этом. — Что ж, давай поглядим! — И начала выкладывать карты рубашкой вверх. А после велела: — Переверни любую.
Аделия так и сделала: перевернула ближайшую к себе карту — даму треф.
И старуха кивнула:
— Королевская карта. Твоя. Еще одну…
Король пик.
Старуха погладила черный камень, задумалась на мгновенье.
— Кто-то стоит подле тебя, — сказала она, — кто-то близкий, но и чужой. Кто-то, разрываемый противоречивыми чувствами… Карту.
Аделия протянула ладонь, но замерла, не решаясь коснуться ее.
— Не бойся взглянуть в глаза своим страхам, — проскрипела старуха, — ты смелее, чем кажешься.
Король треф.
— Это мой муж? — предположила Аделия. — Он… простит меня?
Но старуха головой покачала.
— Не простит?
— Это не муж, — сказала старая Бевин. — Он больше…
— Больше? Что ты хочешь сказать?
Старуха стиснула пальцы на камне и прикрыла глаза. Вскоре вскочила и в волнении прошлась от стены до стены своей маленькой хижины…
— Что ты увидела? — спросила Аделия, испугавшись поведения старой знахарки. — Нечто плохое?
— Плохое, хорошее — все перемешано, госпожа, — отозвалась она, глядя на девушку и словно не видя ее. — Не бывает одного без другого…
— Не понимаю…
— И не поймешь, пока не придет время. — С напором: — Еще одну карту.
Но Аделия воспротивилась:
— Я не хочу больше, ты пугаешь меня. Все, что ты говоришь, кажется головоломкой… Лишь запутывает меня еще больше.
И Бевин, коснувшись ее плеча, прошептала:
— Много узлов завязалось, один крепче другого, но каждый ты перерубишь. И окажешься победительницей! Карту, моя госпожа, тяните карту, — велела она.
Аделия с гневом исполнила ее просьбу. Слова старой безумицы больше не казались ей занимательными, только пугающими и бессмысленными…
— Король бубен, — прошептала старуха, озвучивая новую масть. — Удивительно. — И тут же подалась к Аделии ближе: — Мужчины вокруг тебя, госпожа, три мужчины. И зло посреди них… Тебя ждут тяжелые времена, испытания, но и любовь…
— Любовь?
— Самая настоящая, испытанная огнем и водой. Но чтобы принять ее, ты должна будешь многое переосмыслить… Поверить в невероятное. Готова ли ты сделать это, Аделия Айфорд?
Та отпрянула, тяжело дыша, уперлась ладонями в стол, а потом, словно собравшись с силами, бросилась к двери.
— Куда ты? — закричала Бевин ей вслед. — Я не сказала всего. Воротись, глупая!
Но Аделия не воротилась: выбежала за калитку и побежала, не чувствуя земли под ногами. Опомнилась только у самой дороги, когда колотье в правом боку стало почти нестерпимым, а мушки замельтешили перед глазами. Тогда припала к стволу осины взмокшей спиной и выдохнула…
Раз, другой, третий…
Паника, охватившая ее в хижине старой знахарки, не унималась, предчувствие грядущей беды лишь усиливалось от вдоха к вдоху. Жесткий корсет, казалось, впивался в ребра… Аделия не успела понять, как это случилось, когда она рухнула на траву в полном беспамятстве.
И очнулась на жестком матраце в хижине Бевин Кендалл. Осознала это не сразу, но стоило старой знахарке поднести ей плошку с ароматным отваром, как реальность обрушилась на нее со всей своей силой.
— Мой ребенок! — воскликнула девушка, хватаясь за еще плоский живот. — Он жив?
— Жив-жив, — успокоила ее старая женщина. — Вот, выпей давай. Вам это не помешает!
Аделия поднесла плошку к губам, но в последний момент засомневалась.
— Это не навредит ему? — спросила она. — Я больше не хочу от него… избавляться.
— Знаю, не дура. Младенчику это не повредит, а вот тебя успокоит…
Аделия пригубила теплую жидкость — что-то с ромашкой и мятой — очень приятное и на вкус, и на цвет. А потом кто-то зашевелился в углу… Может быть, кот, решила она, глянув в направлении звука, и обомлела: коты не бывают такими большими и привлекательными, а вот мужчины… с голубыми глазами даже очень.
— Господин Шерман, — выдохнула она и поспешно спустила ноги с постели, оправила платье нервным движением. — Я… не знала…
Он сделал шаг ближе, и старая Бевин сказала, предупреждая его собственные слова:
— Господин нашел тебя и принес ко мне в хижину. Он за тебя испугался!
Аделия стиснула зубы: из всех возможных мужчин ее нашел именно ЭТОТ. Он словно нарочно преследует ее всюду, лезет со своей ненужной ей помощью…
— Благодарю, — выдавила она сквозь все те же сцепленные меж собой зубы. — Ему не стоило волноваться — я чувствую себя хорошо. — И поднялась на ноги.
Те показались ей неустойчивыми, словно карточный домик, Шерман подался вперед, чтобы поддержать ее, но Аделия сделал вид, что не заметила этого.
— Мне пора возвращаться домой, спасибо за помощь, — сказала старухе.
И та успела шепнуть ей на ухо прежде, чем девушка вышла наружу:
— Мне есть, что тебе рассказать, госпожа. Не сейчас — сейчас ты слишком взволнована — позже. Но это важно…
Аделия лишь головой замотала: мол, не желаю этого слышать ни сейчас, ни когда-либо еще.
А после вышла из хижины и с решительным видом отправилась к двум лошадям, привязанным за забором. Кажется, этот Шерман и лошадь ее успел отловить.
Он, кстати, шел позади, она слышала звук его шпор, и, взявшись за повод своего жеребца, он, наконец, произнес:
— Моя помощь вам неприятна, госпожа Айфорд, замечаю уже не впервые, но, видит бог, не понимаю причин. Скажите, разве я в чем-то виноват перед вами?
Во всем!
Она не знала, в чем именно, но ощущала, что дело именно в нем, в этом навязчиво-неуместном в ее жизни мужчине, видеть которого было больно хотя бы из-за скверных воспоминаний.
— Нас связывают обстоятельства, — сказала она, — которые я желала б забывать, и один только вид ваш…
— … Напоминает о них.
— Вы и сами все понимаете, — констатировала Аделия, примеряясь к стремени.
