Она улыбнулась.
– Внимательно слушаю.
Я сделала глубокий вдох.
– Вы можете зайти домой к Мандей?
Мисс Валенте обмякла на своем стуле, возведя глаза к потолку.
– Клодия…
– Мисс Валенте, тут что-то не так. Школьное начальство утверждает, что она учится дома, – но ее там нет. Ее мать сказала, что она у своего отца, а ее сестра – что она у тети.
Мисс Валенте села прямо.
– Ты говорила с ее сестрой?
– Да.
Она нахмурилась и потерла висок.
– Хм. Я… была знакома с ней. Зачем бы ей лгать?
– Не знаю. Но я чувствую, что это неправильно. Не важно, насколько Мандей зла на меня; я просто хочу быть уверена, что с ней все в порядке. Я должна это знать.
– Почему ты считаешь, что она злится на тебя?
– А почему еще она мне не звонит? Почему еще она больше не хочет со мной дружить?
Мисс Валенте отложила карандаш, сложила руки на столе и всмотрелась в мое лицо.
– Хорошо, не могу сказать, будто я верю во все, что ты наговорила… но, если все действительно вот так просто и она больше не хочет общаться с тобой? Ты уверена, что сможешь с этим справиться?
Я стиснула пальцы и кивнула.
– Все лучше, чем не знать.
Она покачала головой и застонала.
– Ладно, хорошо. Я схожу туда. Не уверена, что смогу сделать это в ближайшее время, но посмотрим.
После
Сначала Мандей была у своей тети, потом на домашнем обучении, а сейчас уже у своего отца… Картинка не складывалась.
И мне пора было понять почему.
Закрыв дверь, я спряталась в палатке и набрала номер, который мисс Мозер записала на клейком листочке.
С третьего звонка мне ответила женщина:
– Алло?
Я села прямо и сказала своим самым «взрослым» голосом:
– Здравствуйте, это мисс Орман?
– Нет, это ее дочь Жизель. С кем я говорю?
– Э-э… это Клодия. Я учусь в средней школе имени Уоррена Кента. Мисс Орман – наша медсестра… я хочу сказать, была нашей медсестрой.
В телефоне наступило молчание, потом Жизель хрипло выдавила:
– Клодия, откуда у тебя этот номер? Его тебе дали в школе? Они не имели права!
– Э-э… мисс Орман оставила его… для меня. На всякий случай. Могу я поговорить с ней?
– О чем?
– Просто… хочу узнать, как она.
Я совсем не умею врать.
Она вздохнула.
– Послушай, Клодия, я ценю, что ты звонишь справиться о состоянии моей матери, но… Ладно, не знаю, говорил ли тебе кто-нибудь или нет, но у моей матери болезнь Альцгеймера. Ты знаешь, что это?
Конечно, я знала. Одна из подруг бабушки была больна этим. Она сыплет соль в холодный чай и ругается на тех, кто пытается подсказать ей, как и что правильно делать. Бедная мисс Орман! Неудивительно, что она вышла на пенсию.
– Да, мэм.
– Что ж, если ты знаешь, то понимаешь, что у нее бывают плохие и хорошие дни. Иногда она бывает совершенно не в себе.
– Извините. Я просто ищу свою подругу Мандей и…
– Мандей? – воскликнула Жизель, как будто слышала это имя раньше. – Послушай, сейчас очень сложный период, и я не хочу тревожить маму или сбивать ее с толку. Ты понимаешь?
– Да. Но… это всего лишь несколько вопросов, на которые только она может ответить.
– Если она вообще сможет хоть что-то вспомнить.
– Пожалуйста, – взмолилась я.
Она вздохнула.
– Хорошо, Клодия. Мы можем попробовать. Но если все зайдет слишком далеко, я повешу трубку.
– Обещаю, ничего не произойдет. Спасибо.
В трубке раздалось шуршание, потом наступила тишина. Я выскочила из палатки и села на край постели, глядя в окно на падающий снег, мягко укрывающий здание библиотеки.
– Алло? – произнес знакомый голос на другом конце линии.
– Мисс Орман? Здравствуйте, это Клодия Коулман.
– Да?
Ни капли узнавания. Я сглотнула и продолжила:
– Я подруга Мандей.
– Мандей?
– Да, да, Мандей Чарльз.
– Что случилось? Что-нибудь случилось?
Неожиданно мне показалось, будто я стою снаружи, под падающим снегом, в одном нижнем белье.
– Э-э… а почему вы спрашиваете?
– Ну, я… ладно, о чем это мы?
– Я просто подумала: может, вы расскажете мне, почему Мандей так много болела?
Она выдохнула.
– Милая, я не могу вот так взять и поделиться ее личными данными.
– Пожалуйста, – взмолилась я. – Я ищу ее.
– Ищешь?
– Да, Мандей больше не ходит в школу.
– Она… так где же она? – спросила мисс Орман, а ее голос стал тихим и серьезным.
– Это я и пытаюсь выяснить. Она часто бывала у вас в кабинете… Я подумала, может быть, вы что-то знаете… о том, где она может быть.
Наступила пауза, заполненная тяжелым дыханием.
– Мандей никогда не болела, – сказала мисс Орман. Я крепче сжала трубку.
– Нет, мисс Орман, разве вы не помните? У нее был очень сильный грипп, и она несколько недель не ходила в школу. А еще постоянно простужалась.
– Мандей никогда не болела. У нее не было никакого гриппа.
Ее голос был подобен тяжелому камню, брошенному в окошко сомнений.
– Но… она же болела.
– Это был обман. Прикрытие. Мне нужно было помочь ей.
– Ч-что вы имеете в виду?
Опять последовала долгая пауза; ее дыхание заметно участилось.
– Алло?
– Да, мисс Орман. Что вы имеете в виду?
– Что я имею в виду под чем?
– Насчет Мандей.
– Насчет чего?
«Чего? О нет!»
– Мандей. Мандей Чарльз! Что с ней случилось?
– О боже, вдруг с ней что-нибудь случилось? Я должна… найти ее. Я должна… погодите. Алло? Алло? Жизель, я не понимаю, зачем это все…
– Я же говорила, что ты ее расстроишь! – рявкнула Жизель в трубку. Она что, слушала нас все это время?
– Подождите, пожалуйста! Она уже начала вспоминать!
– Не звони сюда больше! Она ничем не может тебе помочь!
– Но вы не…
