Неожиданно до меня дошло. Если он уедет, у меня не останется никого.
– А ты не можешь найти кого-нибудь, с кем мог бы остаться? – спросила я, цепляясь за соломинку.
– Остаться? Ты имеешь в виду – у кого жить?
Я кивнула.
– Да. У нас в школе есть парень, который живет у своей тети – до самого выпуска. Ты не можешь сделать так же? Переехать к кому-нибудь из родных, пока не окончишь школу… Как насчет твоей бабушки?
– Моей бабушки? – Майкл потер подбородок. – Ну да, наверное, я мог бы ее попросить. Но как же мои родители?
– Ты все равно будешь видеться с ними. Они будут приезжать к тебе, ты будешь приезжать к ним, и все будут довольны.
Майкл несколько раз кивнул, затем улыбнулся.
– Да, ты права. Я спрошу у нее. Спасибо, Клодия. У тебя бывают хорошие идеи.
Я засмеялась.
– Мне это уже говорили. И кстати, ты дату написал неправильно.
– А?
– Дату, – я усмехнулась. – Ты написал не тот год.
Майкл посмотрел в свою тетрадь и сглотнул.
– О! Да, да, ты права… Ошибся, – сказал он, сминая вырванный листок. Потом кивнул на мою сумку, из которой все еще торчали листы с заданием. – А ты над чем трудишься?
К горлу подкатил страх, густой и отвратительный, как холодная жирная подлива.
– Ни над чем.
Майкл понимающе улыбнулся мне.
– Знаешь, в моей команде есть парень, который… ну, ходит в УЦ в нашей школе. Ему назначили частного репетитора, и все такое. Он проходит тесты лучше, чем все мы.
– Что?
– Эти задания… – сознался он, виновато пожав плечами. – Те, которые дает тебе бабушка. Я видел, как ребята в школе тоже над такими работают.
Мое сердце замерло. Я вскочила.
– Ты… ты рассказал кому-нибудь?
– Что?! Нет, конечно. А кому я должен рассказывать?
– Всем! Ты же со всеми знаком.
– Клодия, честное слово, я не стал бы этого делать.
Я поглубже затолкала листы в сумку, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза. Полнейшее унижение, что он узнал ту самую тайну, которую я так старалась скрыть от всех…
* * *
В субботу после обеда мисс Мэнис открыла студию для свободных занятий – в порядке подготовки к выступлению. Другие девушки никогда не пользовались такой возможностью. Суббота нужна для того, чтобы зависать где-нибудь с подругами и парнями. У меня таких проблем никогда не было.
Растягиваясь, я наклонилась и пошире расставила ноги, чтобы ощутить напряжение в бедрах. Я была рада, что нахожусь одна в том самом месте, где действительно могу что-то контролировать. В том месте, где прошлое не может коснуться меня. В единственном месте, где не имело значения, могу я читать или нет. В убежище от внешнего мира.
«Но ты можешь читать», – сказал мне голос, идущий изнутри. Я верила этому голосу все больше по мере того, как работала с мисс Уокер, ходила в УЦ, читала и слушала книги в записи. Но меня пугало, что другие… скажем, Майкл… думали, будто я не могу читать. То, что он думал обо мне, имело для меня значение.
Я подключила свой «Айпод» к колонкам и поставила All I Ask на повтор. Мне нравилось начало. Не было никакого разогрева – песня просто с грохотом вырывалась из динамиков. Этот резкий старт соответствовал моему настрою. Был знакомым. Но в моем танце не отражалась та элегантность, которая должна была в нем быть. Вместо того чтобы двигаться, как вода, я двигалась, как тяжелый камень.
– Ты должна улыбаться, – пробился сквозь музыку чей-то голос, и я остановилась, резко развернувшись. Меган стояла, прислонившись к двери. На ней были лосины и безразмерный свитер, обнажающий одно плечо, на котором висела спортивная сумка.
– Вот поэтому ты выглядишь так зажато… – Она хмыкнула. – Ты должна дышать и улыбаться.
Когда мне говорят, что нужно дышать, я замечаю резкую боль в груди от того, что не дышу.
– И если ты немного расслабишь шею, то разворот у тебя выйдет лучше. Вот так!
Она бросила сумку на пол, скинула кроссовки и помчалась через зал.
– Смотри на меня, потом повторяй. – Повернулась лицом к зеркалу, вытянула шею, раздвинула губы в сверкающей улыбке и отвела назад плечи. Она скользила по полу, выполняя серию оборотов, переходящих один в другой, и ее шея идеально вписывалась в эти движения – мягкие, словно шелк. – Видишь? Это легко. Попробуй.
Я кивнула и встряхнула по очереди руками и ногами, пытаясь снять нервное напряжение.
– Ты уже слишком много об этом думаешь, – засмеялась Меган. – Расслабься! Здесь нет никого, кроме нас. Улыбайся. Как будто ты – королева красоты.
Я улыбнулась, демонстрируя все зубы и трепеща ресницами.
– Да, – она засмеялась. – Вот так.
Мы попробовали выполнить этот разворот еще раз десять, стараясь рассмешить друг друга глупыми улыбками и преувеличенно-выразительными гримасами. Движение стало для меня настолько естественным, что я почти забыла, зачем мы его отрабатывали.
– Ё-мое, сколько времени? – воскликнула Меган, бросаясь к своей сумке. – О, черт, мне надо идти…
Чувствуя легкий укол разочарования, я смотрела, как она натягивает кроссовки, и понимала, что могла бы весь вечер шутить и смеяться вместе с ней. Я тосковала по смеху.
– Кстати, спасибо, что помогла мне. Это было… весело.
– Весело? Ха! Это пустяки, – ответила Меган, сосредоточенно завязывая шнурки, потом вскинула голову. – Что ты делаешь сегодня вечером?
Я пожала плечами.
– Ничего.
– У меня дома будет небольшая вечеринка с ночевкой. Хочешь прийти?
– Ну… хочу, конечно. Но надо сперва отпроситься у мамы.
– Круто. Вот приглашение. – Меган сунула руку в сумку и протянула мне сложенный лист бумаги, вырванный из блокнота на «пружинке»; в окружении нарисованных сердечек и звездочек был написан ее адрес.
– Пока! – бросила она через плечо, прежде чем выскочить за дверь.
* * *
– Тебе будет очень весело, – повторила мама уже в тысячный раз за время нашей поездки на машине до дома Меган. – Твоя первая вечеринка с ночевкой!
Как только я спросила маму, можно ли мне пойти на ночевку к Меган, та словно рехнулась. Отгладила пижаму, упаковала мою серо-зеленую дорожную сумку, даже испекла свежую партию печенья с шоколадной крошкой.
Перед отъездом я три раза сменила наряд. Это была не какая-то обычная ночевка. Это была ночевка с девушками из старшей школы – птицами куда более высокого полета, чем я. Но раз Меган меня пригласила – значит, посчитала, что я там буду к месту.
Верно?
