– Знаешь, может быть, нам следует устроить праздник с ночевкой в честь твоего дня рождения, – сказала мама, просияв при этой мысли. – И ты сможешь пригласить своих новых подруг!
– Правда?
– Да! Это будет так весело! Пижамная вечеринка!
У меня раньше никогда не было настоящего дня рождения. Так бывает, когда у тебя только одна подруга: твой опыт в этом отношении ограничен.
– Да… если у меня будет вечеринка, можно Мандей тоже придет?
Мама плотно сжала губы, зрачки ее расширились.
– Клодия… мы поговорим об этом позже.
Я поерзала на сиденье, не в силах сдержать улыбку. Идеальная проверка. Мандей не посмела бы пропустить мой день рождения. Она любила дни рождения больше, чем Рождество. Если она его пропустит, я больше никогда в жизни не буду с ней разговаривать.
Мама затормозила возле таунхауса в районе Северо-Запад, всего в нескольких кварталах от конференц-центра. Дрожь – такая же, как в первый школьный день, – пробежала по моей спине, словно колонна муравьев.
– Отлично! Вот мы и на месте! Просто постарайся хорошо провести время, Горошинка. Наслаждайся этим моментом… и забудь обо всем остальном. Попытайся найти новых подруг. Ладно?
На самом деле она хотела сказать: «Не заговаривай о Мандей».
Я со слабой улыбкой кивнула.
– Хорошо! И не забудь печенье.
Я направилась к высокому крыльцу, чувствуя, как немеют мои ноги. Сделав глубокий вдох, нажала кнопку звонка. Дверь распахнулась, и в лицо мне ударил яркий свет вместе с тяжелыми басами.
Меган стояла в дверях, широко улыбаясь.
– Привет! Ты приехала!
– Привет, – голос сорвался. Я и забыла, насколько по-другому она выглядит в чем-то, помимо танцевальной формы: на ней были облегающие джинсы и белый топик на бретельках, волосы старательно выпрямлены.
– Заходи!
Я обернулась и помахала маме. Она помахала в ответ, и даже в темной машине была заметна ее широкая улыбка. Я переступила порог.
– Что это? – хмыкнула Меган, увидев у меня в руках огромную банку с печеньем. Под мышкой была зажата подушка, а плечо оттягивала сумка с вещами.
– Мама приготовила нам печенье… – Я вздрогнула, как только эти слова слетели с моего языка. Мне что, пять лет? Я бы еще сказала «мамочка».
– О, круто! Как раз доставили пиццу. Надеюсь, ты любишь «Папу Джонса».
Она выхватила у меня банку, и я следом за ней прошла в гостиную, где стоял гигантский угловой диван цвета мокко. Над камином висел большой плоский телевизор, а на кобальтово-голубых стенах были развешены картины, написанные маслом в африканском стиле и вставленные в золотистые рамы.
– Эй, народ, мама Клодии приготовила нам печенье!
Девушки, сидящие на пушистом ковре, повернули к нам головы. Некоторые лица были мне знакомы.
– Клодия, ты уже знаешь Шеннон и Кэтрин с танцев. Между собой мы называем Кэтрин Кит-Кат.
– Привет, Клодия! – в один голос произнесли они и захихикали, листая журналы и откусывая от ломтиков пепперони.
– А это Пэрис. Она ходит с нами в школу.
Пэрис сидела на диване, играя с «Айподом», подключенным к колонкам. У нее были медно-каштановые волосы, которые отлично подходили к ее коже цвета кокосовых сливок с россыпью веснушек.
– Привет, – сказала я, пытаясь подстроиться под их энтузиазм. Может быть, они любили поэкспериментировать с макияжем, как мы с Мандей когда-то, но выглядели они почти лощеными – слишком взрослыми. Все девушки были в джинсах и футболках, и я отчего-то чувствовала себя глупо в светло-фиолетовых спортивных штанах и такой же толстовке.
Меган протянула мне два ломтика пиццы. Пэрис переключила плейлист на альбом Криса Брауна и тоже пересела на пол.
– В общем, как я и говорила, тот парень просто пытался залезть к тебе в трусы, – обратилась Шеннон к Пэрис.
– Ну и что? – с усмешкой ответила та. – Что такого? Я тоже иногда пытаюсь.
Девушки засмеялись. Я взяла ломтик пиццы с тарелки.
– Нет, вы видели, как он все время на нее пялится? – сказала Кит-Кат, набивая рот. – Этот парень втюрился в нее.
Меган закатила глаза.
– Ну да, я видела, как он точно так же заглядывается еще на нескольких девок. Вот что я скажу: если ты собираешься сделать это, то только… с кем-то особенным. С кем-то, с кем будешь чувствовать себя… ну, я не знаю… в безопасности, что ли? С кем-нибудь хорошим.
Шеннон толкнула ее плечом.
– Типа Кэма?
Меган самодовольно улыбнулась.
– Ага.
Пэрис покачала головой.
– Но именно так я себя чувствую с Андре!
Кит-Кат застонала.
– Круто! Но ты могла бы хотя бы притвориться, будто тебе он не так уж интересен, или типа того. Ну, блин!..
Девушки засмеялись, и я хихикнула вместе с ними, хотя мне нечего было добавить к их разговору. Мой опыт в отношении парней сводился к воображению и к тому, что рассказывала мне Мандей. А этого было явно недостаточно.
Девушкам не понадобилось много времени, чтобы умять целую банку печенья, запивая его пепси-колой. Я пыталась следить за разговором – о парнях, которые им нравятся, и о девушках, которые им не нравятся, – но они говорили так быстро, что у меня начала кружиться голова.
– Ладно, сучки, кто из вас хочет накрасить мне ногти? – спросила Шеннон, доставая из своего рюкзака кучу флакончиков с лаками для ногтей.
– Я! – вылетело у меня изо рта.
Лицо Шеннон напряглось.
– Ну-у… ладно.
Я схватила журнал, лежащий на кофейном столике, и сдвинулась, чтобы освободить немного места.
– Э-э… ты уверена, что знаешь, как это делать? Потому что мне нужно, чтобы мои ногти выглядели круто на… чуть позже.
Шеннон и Меган обменялись странными взглядами. Я улыбнулась.
– Понятно. Какой цвет ты хочешь?
– Хм-м… вот этот. – Она указала на флакончик с мятно-зеленым лаком.
Я начала с ее правой руки, а остальные следили за каждым взмахом кисточки.
Кит-Кат, ухмыляясь, откашлялась.
– Кстати, Клодия… я слышала, что во время матча ты вроде как гонялась за Эйприл Чарльз.
Я сглотнула, стараясь, чтобы руки не задрожали. Потом посмотрела на Меган, но та лишь моргнула. Ну, конечно. Она видела, как меня едва не затоптали насмерть, пока я гналась за Эйприл.
– Ну… она сестра моей лучшей подруги.
Если б у кого-то в этот момент упала булавка, это было бы слышно: настолько неподвижно все застыли от потрясения. Как будто даже представить не могли, что у меня может быть лучшая подруга. Кит-Кат посмотрела на Меган, приподняв брови.
