– Куда пошла Эйприл? – выпалила я.
Мандей, вздохнув, толкнула коляску вперед.
Прежде
– Эйприл! – снова заорала миссис Чарльз. – Да где же эта девчонка?
Эйприл закрыла дверь спальни. Включился телевизор. Детский канал был выкручен на полную громкость, но странное жужжание морозильника все равно было слышно.
– Тебе нужно спрятаться! – прошептала Эйприл. – Под кровать, быстро!
Она приподняла край простыни с пола, открывая черную дыру под кроватью Мандей. У меня кружилась голова.
– Ты с ума сошла, я не могу!
– А придется.
– Эйприл, я знаю, что ты меня слышишь! – рявкнула миссис Чарльз, ее голос звучал теперь ближе. Заскрипели ступени.
– Быстрее, – шепнула Эйприл, готовая заплакать, и махнула рукой.
– Но как я буду выбираться оттуда?
– Не знаю, но мама убьет нас обеих, если застукает тебя здесь.
То, как она это сказала, делало подобный исход весьма вероятным.
– О боже. Мандей…
Глаза Эйприл расширились в мольбе, она схватила меня за плечи и притянула ближе к себе.
– Слушай, в последний раз, когда я видела ее живой, она была с твоей матерью.
– С моей мамой? – ахнула я. – Что? Когда?
– Прошлым летом. А теперь полезай, живее!
– ЭЙПРИЛ! – орала миссис Чарльз, ее голос бил по ушам.
Не тратя время на раздумья или новые вопросы, я нырнула под кровать и заползла вплотную к стене. Пол был покрыт крошками и катышками мышиного помета, а от матраса воняло.
Эйприл успела опустить край простыни, прежде чем дверь распахнулась, стукнув о кровать, и порыв сквозняка поднял с пола еще больше пыли. На пороге показалась пара черных кроссовок «Рибок», и мне пришлось зажать себе рот обеими руками, чтобы не закричать.
– Ты что, не слышала, как я тебя зову?
– Я… я спала. Только что проснулась, – выдавила Эйприл, отступая назад.
– Спала? В кроссовках?
Эйприл помолчала, спрятав одну ногу за другую.
– Я… я как раз их надевала, пока ты звала.
– Хм-м… Ладно, спускайся и помоги мне с ребенком.
Миссис Чарльз затопала обратно вниз по лестнице. Эйприл стояла неподвижно. Потом сделала глубокий вдох и вышла, со скрипом закрыв за собой дверь.
Я съежилась у стены, и голова моя ударилась обо что-то твердое. Книга. Я схватила ее и наклонила к свету, чтобы рассмотреть обложку.
«Цветы на чердаке».
Я прижала книгу к груди и вжалась в стену.
Внизу миссис Чарльз переключала каналы на телевизоре, а Тьюздей время от времени смеялась. Я отсчитывала минуты, исходя из того, какие передачи она смотрела. Четыре серии «Симпсонов»… два часа я пролежала под кроватью своей пропавшей лучшей подруги, напуганная, чтобы хоть как-то пошевелиться. Дверь спальни слишком скрипучая, моя походка слишком тяжелая; что, если меня услышат?
– Тьюздей, ты куда? – воскликнула Эйприл.
– За своей чашкой.
– Вот, я принесла тебе чашку, – ответила Эйприл хриплым голосом. – Тебе не нужно подниматься наверх, побудь лучше со мной.
– Нет, я хочу свою чашку! – закричала Тьюздей, и по ступеням затопали маленькие ножки. Она вприпрыжку вбежала в комнату; розовые огоньки, тусклые от грязи, вспыхивали на подошвах ее серых кроссовок. Я прижалась к стене еще теснее, мое сердце неистово колотилось. Тьюздей допрыгала до своей кровати и некоторое время рылась там, прежде чем вернуться к двери, на миг остановившись у кровати Мандей. Ее ступни были так близко, что мне хватило бы вытянуть палец, чтобы прикоснуться к ним. Тьюздей подпрыгнула, и матрас кровати прогнулся, зад девочки уперся прямиком в мою спину. Я удержалась от вскрика и изо всех сил зажмурилась. Она подпрыгнула три раза, потом соскочила с кровати и выбежала за дверь. Только тогда я посмела выдохнуть.
Еще три серии «Симпсонов». Мое тело ныло от желания выбраться из этой тесной щели. Мама, наверное, обыскалась меня. Я не оставила ей хлебных крошек, по которым она смогла бы меня отыскать. Что, если миссис Чарльз найдет меня первой? Что она сделает со мной? Дрожа, я роняла слезы и прижимала к груди книгу Мандей, пытаясь успокоить себя воспоминаниями о ней.
Мандей, как мне выбраться отсюда?
– Вчера вечером я выбралась из дома.
– Что, правда? Как ты это сделала?
– Выбралась из окна своей ванной и спрыгнула вниз.
– Что? И ты не разбилась насмерть?
– Я спрыгнула на мусорный контейнер прямо под окном.
Ванная. Она прямо возле лестницы. А Тьюздей оставила дверь спальни открытой.
– Ты можешь это сделать, – прошептала я и выскользнула из-под кровати.
Хриплый смех миссис Чарльз в начале очередной серии заставил волосы на затылке встать дыбом. Нужно действовать быстро. Я сунула книгу в свой рюкзак, выглянула за дверь и на цыпочках прокралась по коридору. Телевизор и морозильник звучали достаточно громко, чтобы заглушить мои шаги. Я пряталась в тени, выглядывая чрез перила и наблюдая странную семейную картину: Тьюздей сидит на полу и малюет что-то огрызками восковых мелков, Эйприл застыла на диване напротив миссис Чарльз, пьющей фруктовый пунш. Я пробралась в тесный санузел и аккуратно прикрыла дверь наполовину.
Как и говорила Мандей, окно было расположено прямо над унитазом. Санузел был в том же состоянии, что и весь дом: полка заставлена пустыми бутылками из-под жидкого мыла и тюбиками от зубной пасты, раковина усеяна волосами. На полу рядом с ванной я заметила пустую коробку от краски для волос. Той же самой, которую Мандей использовала больше года назад. Сердце сжалось. Я опустила крышку унитаза и ступила на край ванны, чтобы забраться наверх. Снаружи уже наступила ночь. Вдоль дороги, ведущей к авеню Мартина Лютера Кинга-младшего, горели фонари. Я отперла задвижку и попыталась поднять окно. Оно застряло.
– Не паникуй, – сказала я себе, крепко зажмурилась и уперлась в раму плечом, но окно даже не дрогнуло.
Мандей всегда была сильнее меня во всем.
– Мам, ты куда? – окликнула Эйприл. Я застыла.
– Не твое дело! И чего это ты орешь? Что с тобой не так? Могу я хоть поссать спокойно?
Ступени заскрипели под ее весом.
«Прячься!» – Я практически услышала крик Мандей.
Я быстро слезла с унитаза и запрыгнула в ванну, задернув занавеску. Включился свет, отразившийся от горчично-желтых стен. Я обхватила свои колени, свернувшись клубком в ванне.
Миссис Чарльз тяжелой походкой вошла в туалет, ворча себе под нос. Не заметив меня через крошечный проем между занавеской и стеной, она с силой опустилась на унитаз, и сиденье крякнуло. Я крепче сжала руки, стараясь оставаться неподвижной, словно камень. Ей достаточно было протянуть левую руку, чтобы схватить меня за волосы.
