– Вот и он, – мрачно проговорил Шин, указав на дорогу, – Дом Луны.
Я была так поглощена мыслями, что не заметила, как мы добрались до окраины города. Впереди нас тянулся длинный неглубокий канал, а по его грязной поверхности плавал мусор. Разрушенные здания с разбитыми дверьми и окнами со ставнями граничили с грязными тропинками по обе стороны канала. После нескончаемого потока болтовни и шума городских улиц подобная пустая тишина нервировала так же, как и полное отсутствие красок. Единственным источником яркости на фоне тускло-серых зданий была Красная Нить Судьбы. Здесь царила атмосфера заброшенности.
Выходит, даже в городе богов есть такие места.
В конце канала за разбитыми воротами, арка которых раскололась надвое, находилось большое здание, напоминавшее полумесяц. В центре дома – дверь, вырванная из петель, на месте которой осталась лишь черная зияющая дыра.
По моей шее пробежала дрожь. Сунув руку в карман платья, я крепко сжала бумажный кораблик.
Было бы намного проще, если бы Дом Луны не выглядел таким мрачным: сотни окон, казалось, уставились на меня своими черными бездонными глазами; я не видела ничего дальше порога двери. Чем ближе мы приближались, тем холоднее становился воздух. Ветер дул из дверного проема, и его дуновение царапало мою кожу. Я сделала глубокий вдох и шагнула прямиком в темноту.
Меня окутало тепло, и я удивленно заморгала. Учитывая размер Дома Луны, я подумала, что он окажется сырым и сквозным, словно пещера. Но комната, в которую я вошла, была маленькая, с низким потолком и закрытыми стенами; и пока что я не заметила никаких дверей, которые бы вели в глубь здания. Ощущение, будто весь Дом Луны, который снаружи выглядел так, словно вмещал в себя множество этажей с кучей коридоров и комнат, на самом деле состоял только из этой одной крошечной комнатки. И единственная жительница этого дома – женщина.
Она сидела на подушке за низким столиком в самом конце комнаты, а рядом с ней потрескивал костер, отбрасывавший на нее тень. Все, что мне удалось разглядеть, – белки ее глаз и изгиб красных губ.
Громкий щелкающий звук притянул мой взгляд вниз – женщина подняла одну руку к столу; звук исходил от ее длинных изогнутых ногтей, которыми она постукивала по поверхности.
Я опустила голову в поклоне и стала ждать, когда она заговорит. А пока я смотрела на неровные половицы, покрытые грязью и щепками. Непрерывный звук стука ее ногтей по столу продолжался, распространяясь по всей комнате.
Бумажный кораблик в моих руках ощущался тяжелым.
Наконец постукивания прекратились.
Я посмотрела вверх. Глаза богини сфокусировались не на мне, а позади моего плеча, после чего на ее лице появилась улыбка, показавшая широкий рот.
– Кто это у нас здесь? – ее голос звучал маслянисто и гладко, обволакивая и завораживая. – Неужели сам Лорд Шин пожаловал, какая честь, чем же я заслужила такого гостя?
– Это честь для нас, – спокойно ответил Шин. – Мы пришли, чтобы попросить об услуге.
– Мы? – Богиня стала рассматривать меня. – И кто же эти мы?
– Я – Мина, – я представилась, выходя вперед, – у меня есть желание.
Богиня моргнула в удивлении.
– Желание?
– Оно не для меня. – Я подняла бумажный кораблик. – Я пришла от лица другого человека.
Она протянула руку, увешанную драгоценными камнями. Я собиралась было передать ей кораблик, как она громко щелкнула языком:
– Деньги вперед.
Я посмотрела на гладкую белую руку богини, она держала ее в воздухе ладонью вверх, и тут же я вспомнила дрожащие руки девушки, когда она опускала кораблик в воду.
Богиня нетерпеливо щелкнула пальцами, и я мысленно смахнула это воспоминание.
– Я не исполню желание, пока мне не заплатят.
У меня пересохло во рту, поэтому пришлось сглотнуть, чтобы ответить ей:
– У меня есть кинжал, он принадлежал моей прапрабабушке. Это все, что у меня есть.
Богиня нахмурилась, а ее пальцы сжались в тени.
– Он ничего не стоит. Я не буду исполнять желание, если мне не заплатят золотом. – Она отвернулась от меня и от кораблика, который я все еще держала в руке перед ней.
– Я не понимаю, – прошептала я в удивлении, – вы же богиня матерей. Детей. С золотом или без него вы должны ответить на ее молитву.
– Не глупи, девочка. Ничто в этом мире не дается даром.
Непрошеные слезы потекли по моему лицу.
– Эта девушка была на берегу ручья, она плакала. И всю надежду, что у нее была, она вложила в желание для вас. Она верила в вас, что еще вам нужно?
Богиня даже глазом не моргнула, она смотрела на меня так, словно это меня здесь нужно пожалеть. Словно я не понимала.
Шин бросил на стол цепочку золотых монет, богиня схватила их, и они исчезли в рукаве ее платья.
Женщина протянула руку и выхватила бумажный кораблик из моих ослабленных рук. Я наблюдала за тем, как ее пальцы бегали по бумаге, а ногти царапали угольные чернила.
Она начала смеяться ужасным громким смехом:
– Девочка, где ты взяла этот кораблик? Ты знаешь, сколько этой молитве? Месяцев? Лет? Эта девушка мертва, и ее ребенок, кстати, тоже. Никто так и не ответил на эту молитву. Это всего лишь давно забытое воспоминание. – Богиня подняла руку в воздух и бросила бумажный кораблик в огонь.
– Нет! – Я вскрикнула и бросилась вперед. Моя рука разорвала пламя, а из горла вырвался ужасный звук, мучительный крик, который не столько связан с горящей рукой, сколько с моим разбитым сердцем.
Шин схватил меня сзади и оттолкнул назад. Он вытащил меня из комнаты, но смех богини по-прежнему громко звенел в моих ушах.
Шин отпустил меня на улице, а затем, оторвав кусок ткани от своего рукава, сделал импровизированную повязку.
– Мы должны вернуть тебя в Дом Лотоса.
– Как она могла? Как ей могло быть все равно? В конце концов, она же богиня… богиня детей!
Парень потянулся к моей руке, но я отступила.
– Мина, – осторожно начал он, – нужно обработать твою рану, иначе она загноится.
– Да что не так с этим миром?! Что не так с богами? – Я не могла перестать кричать. Слезы текли по моим щекам, а сердце бешено билось в груди. Шину удалось поймать мою раненую руку, после чего он замотал рану куском оторванной ткани. Я ничего не чувствовала, мое тело охватывало странное онемение.
– Они любят их, – прошептала я, и это звучало как обвинение.
Шин завязал узел и перевел взгляд вверх.
– Они?..
– Мой народ. Все. Моя бабушка. Она каждый день ходит к алтарю, чтобы помолиться, часами стоя на коленях на полу, несмотря на то что у нее болят суставы и спина. Моя невестка. Даже когда она потеряла своего ребенка, то не обвиняла богов, хотя и ходила молча и плакала, думая, что никто этого не замечает. Жители моей деревни. Штормы могут запросто унести их урожай, но они все равно оставляют подношения соответствующим богам. Потому что, может, мир испорчен и разрушен, но, пока есть боги, значит, есть и надежда.
