– А что с убийцей? – голос Намги хриплый, будто он громко кричал до этого.
– Он убежал, когда она закричала. Должно быть, Лорд Ю послал его в качестве последней попытки убить Шина.
Я была в комнате Шина и оглядывала свое тело сверху вниз. Интересно, так ли сорока обычно смотрит на мир? Может, я превратилась в сороку? Могу ли я порхать, как она? Я так не думаю.
Похоже, никто не замечал, как я парила над их головами. Намги и Кирин стояли рядом с моим телом, где я лежала на поддоне из шелковых одеял. Но Шина с ними нет. Он в порядке? Намги и Кирин были бы расстроены, будь он ранен, не так ли?
Осмотрев свое тело, я заметила, что Красная Нить Судьбы больше не привязана к руке. Я помню, как лента испарилась на моих глазах. Лисица сказала, что ее можно разорвать в случае смерти Шина либо же моей.
Я… я умерла, когда истекла кровью у озера? Но если это так, то тогда мой дух должен быть в реке, а не здесь, рядом с моим телом…
Я вылетела из окна. Прекрасная радуга распласталась по небу. Будучи отвлеченной, моя душа взлетела вверх. Интересно, достаточно ли высоко мне удалось подняться, чтобы достигнуть небес?
Я ощутила щекотание в ухе, а потом услышала голос Дая:
– Не улетай далеко, Мина. Иначе ты не сможешь вернуться.
Я развернулась и направилась обратно в маленькую комнату.
Намги и Кирина больше не было поблизости. Теперь рядом со мной сидел Дай с Мики, устроившейся на его коленях.
– Штормы прекратились, – рассказывал мне Дай. – В воздухе витает ощущение того, что они прекратились навсегда.
Я приблизилась к Даю и взглянула прямо ему в лицо. Его раны от атаки Имуги почти зажили; синяки уже не такие темные, как раньше, а лицо приобрело привычный оттенок. Мики захныкала, наблюдая за моей спящей формой, ее маленький кулачок прижат ко рту.
– Не волнуйся, Мики, – успокоил ее Дай. – С Миной все будет хорошо. Она проснется, как только будет готова.
Я выглянула из окна и обратила внимание, что уже наступили сумерки. Похоже, в этом переходном состоянии временные рамки работают странно. Когда я оглянулась назад, то заметила, что Дай и Мики уже ушли.
Дверь открылась. В комнату вошел Намги. Он устроился у двери, а я приблизилась к нему, остановившись рядом и взглянув на комнату. Помимо шкафа и бумажной ширмы в комнате появилось еще несколько предметов: сундук для моей одежды, маленький столик и шкатулка, чтобы хранить украшения для волос. Низкая полка под окном забита предметами, которые я собрала в саду: цветы, галька и желуди. Бумажный кораблик плавал в неглубокой миске с водой на полке под окном.
– Раньше эта комната была пустой, – произнес Намги, – а потом ты заполнила ее всеми этими вещами. Это достаточно хорошая метафора для того, чтобы объяснить, как ты заполнила наши жизни собой? – Он медленно пересек комнату. – Если бы ты сейчас не спала, то подколола бы меня. Ты бы сказала что-то вроде: «Намги, ты такой умный!» – Парень остановился у постели и посмотрел на мое неподвижное лицо. – А я ведь и правда верил в то, что от этого ты проснешься.
Намги взял одеяло и приподнял его до моего подбородка, а затем наклонился, чтобы поцеловать меня в лоб.
– Спи спокойно, но недолго, подруга. Не все из нас такие же сильные, как ты.
Я нахмурилась. Что он имел в виду? Но тут мой разум затуманился, и казалось, будто время ускользнуло от меня. Когда я узнала свое окружение в следующий раз, в комнату уже проник утренний солнечный свет.
Я была удивлена, обнаружив у своей постели Кирина. Он держал прохладный кусок ткани у моего лба, а на его я заметила складку. Видимо, он был недоволен мной даже тогда, когда я спала. Я вздохнула, пожелав улететь подальше от его разочарования. Но затем он откинул ткань и встал, чтобы перейти на другую сторону поддона. Кирин помедлил, а затем вышел на прямую дорожку солнечного света, ярко освещавшего мне лицо.
Я приблизилась к своему телу, чтобы увидеть то, как парень нахмурился еще сильнее. На моем лбу проступил пот.
Не знаю, как долго Кирин стоял там, молча наблюдая за мной, но все это время его тело заслоняло мое от солнечного света. Парень не двигался до тех пор, пока не раздался стук в дверь; его голова повернулась в сторону источника звука.
Туман из прошлого поднялся вновь, на этот раз более темный и угрожающий, и я снова погрузилась в темноту. Это неизбежная пустота. Место, которое лишено времени и смысла, просто боль в моем сердце от того, что я умираю и ничего не в силах сделать, чтобы предотвратить это и спасти себя.
В следующий раз, когда я вернулась, уже наступила ночь; рядом со сидел мной Шин. В комнате темно, а луна скрыта за облаками.
– Я уничтожил того убийцу. – Когда Шин произносил это, его глаза оставались в тени. Я помрачнела от того, как ровно и безэмоционально звучал его голос. – Я протащил его по улицам. Он умолял меня, чтобы я пощадил его. Но так как он причинил тебе страдания, за это ему уже никакой физической боли не было бы достаточно.
Шин замолк. Я подошла ближе, потому что мне нужно было увидеть его глаза сквозь тень.
– Но когда я дошел до реки, то понял, что все это не имеет никакого значения. Шел дождь, а ты… умирала. – Парень медленно протянул руку и взял мое безвольное запястье, нагнувшись и упершись в него своим лбом. – Лиса сказала, что Красная Нить Судьбы разорвется, как только один из нас умрет, и я, как самый настоящий дурак, принял ее слова буквально. – Шин резко втянул воздух. – Я должен радоваться, что ее больше нет, а я все еще жив. Но это так странно, Мина, почему я себя так чувствую? Мне не нужна Красная Нить Судьбы, чтобы предсказать: если умрешь ты, то умру и я.
Нет! Я хотела сказать ему, что Лисица, наверное, ошиблась, но темный туман снова приближался ко мне, место бессознательности настолько глубокое, что казалось, будто это предел отчаяния. Какая-то часть меня знала, что это не то место, где мне следовало быть, – если я заберусь слишком далеко, то я потеряюсь здесь навсегда. Но я понятия не имела, как найти дорогу назад. Здесь нет Красной Нити Судьбы, которая могла бы направить меня.
Я погружалась все глубже в небытие, мои ноги прижаты к груди, а голова склонена над коленями. Я никогда еще не чувствовала себя такой одинокой. Неужели так чувствует себя Бог Моря на протяжении ста лет?
Я услышала голос, доносившийся из темноты. Странно, он звучал так же, как и мой голос, когда я пела.
Под волнами дракон дремлет,
Какой он видит сон?
Под волнами дракон дремлет,
Когда проснется он?
Желание твое исполнит он
Жемчужиной своей.
Желание твое исполнит он
Жемчужиной своей.
Только моя бабушка знала эту песню. Ее бабушка научила ее, когда та сама еще была девочкой, очень давно.
