– Оно и понятно, – между тем рассуждала Дженни. – Новый хозяин – мужчина хоть куда, а тут три месяца в тюрьме… Я как увидела, что он вас на руках в спальню несет, так аж перепугалась!
– Что? – опомнилась Ариадна. – На руках? Кто?
– Так муж ваш… вчера… – Дженни посмотрела на хозяйку как на полоумную. – Неужто вы не помните?
Та рассеянно кивнула, делая вид, что все прекрасно помнит.
На самом деле в голове был сумбур. Ариадна не могла восстановить в памяти, что было ночью. Если герцог принес ее в спальню и раздел, мог ли он воспользоваться случаем? Или он просто спал рядом? Или ушел в другую комнату?
Она беспомощно взглянула в зеркало, словно отражение могло дать ответы на мучившие ее вопросы.
Все еще болтая о пустяках, Дженни начала доставать из сундука платье, молчание хозяйки ее ничуть не смущало. Служанка искренне считала, что госпожа просто потрясена страстью своего супруга.
– Мужчины, они такие! Мне Магда, сестра моя, если помните, рассказывала: когда за пекаря замуж вышла, так он ее три дня из кровати не выпускал, все старался… Она потом еще два дня ходить не могла, говорит, все внутри, как огнем… А пекарю кто-то долги отдал, он на радостях запил…
– Хватит болтать! – оборвала ее Ариадна, поморщившись при слове «запил». – Если ты не помнишь, меня ждет лорд Кроуби!
Она выхватила первое попавшееся платье, жемчужно-серое, с глубоким квадратным вырезом и тонкой паутиной кружев.
– Я надену это!
– Но, миледи…
Служанка попыталась возразить, что платье требует сложной прически и украшений, но была остановлена строгим взглядом. Из-за плотно облегающего лифа корсет пришлось затянуть так, что Ариадна еле дышала. И из спальни она вышла бледнее обычного.
Как и обещал, герцог ждал жену у лестницы. Увидев ее, он нахмурился, но ничего не сказал, просто протянул руку, предлагая опереться. Ариадна покачала головой.
– Благодарю, герцог, но я предпочитаю поговорить с дядей наедине, – произнесла она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и твердо.
Зная несдержанность лорда Кроуби, девушка не сомневалась, что он не станет церемониться, и не хотела, чтобы при ссоре присутствовал посторонний.
– Боюсь, не могу этого вам позволить, миледи, – возразил Честер.
– Вот как? – Ариадна произнесла это очень резко. Настроение, и без того плохое, стало еще хуже. – И почему же?
– Вы – моя жена.
Герцог вложил ладонь девушки в свою и, не дожидаясь возражений, повел ее вниз по ступеням, краем глаза следя, чтобы Ариадна не оступилась.
Лорд Кроуби нетерпеливо мерил шагами холл.
Высокий, некогда красивый мужчина, сейчас он выглядел не слишком презентабельно. Обрюзгший, с огромным пузом и залысинами. Несмотря на это, лорд одевался по последней моде: парчовый камзол, узкие штаны, белоснежная рубашка, выглядывавшая из прорезей рукавов. Ходили слухи, что лорд Кроуби из-за экономии специально подшивает дорогую ткань на старые рубашки там, где она видна окружающим.
При звуке шагов он вскинул голову и устремился к лестнице.
– Ариадна! Что за… – Увидев герцога, он остановился и смерил его гневным взглядом. – Значит, это правда?
– Доброе утро, милорд! – кивнула девушка. – Думаю, мне нет нужды представлять вас герцогу Честеру?
– Мы встречались, – процедил лорд Кроуби.
– Насколько я помню, тогда вы проиграли мне значительную сумму и до сих пор не рассчитались, – улыбнулся герцог. – Неужели вы решили заехать, чтобы вернуть долг?
– Я приехал, как только услышал сплетни о моей племяннице!
– Это не сплетни, – перебила его Ариадна. – Я действительно стала женой герцога Честера.
– Немыслимо! Что на тебя нашло?!
Лорд Кроуби растерял все спокойствие.
– Вы, верно, забыли про королевский приказ? – сухо поинтересовалась девушка.
– Ах вот оно что! – Толстые губы раздвинулись в улыбке. – Ну, если этот союз – дело рук мэтра Жонаса, то он наверняка знает, как его расторгнуть!
– Боюсь, что разочарую, но свадьба состоялась по старинному обряду, – фыркнул герцог, с удовольствием наблюдая, как вытягивается лицо собеседника. – Так что можете даже не пытаться расторгнуть этот брак!
Ариадна неодобрительно покосилась на герцога, но не стала напоминать о мэтре Жонасе. Дяде не обязательно было знать о задании, порученном халфлингу.
– Неслыханно! – возмутился лорд Кроуби, как только пришел в себя от изумления. – Мало того, что вы обрели свободу, так еще и заполучили богатую невесту! Интересно, что вы пообещали моей племяннице, что она согласилась на брак с… с таким, как вы!
Честер вскинул голову.
– С таким, как я? – Голос его был обманчиво мягок. – Продолжайте, милорд! Вы хотели сказать явно не это!
– Я хотел сказать, что вы – преступник и убийца! Поразительно, что вас оставили в живых после содеянного! – взвился лорд Кроули.
После этих слов в холле повисла зловещая тишина. Стало слышно, как в саду щебечут птицы, а на кухне гремят сковородками.
Мужчины с ненавистью смотрели друг на друга. Понимая, что если она не вмешается, то дуэли не избежать, Ариадна встала между ними:
– Немедленно прекратите! Дядя, я благодарю вас за беспокойство, но оно излишне! Я сама предложила герцогу обвенчаться!
– Что?!
У лорда Кроуби отвисла челюсть. Выпучив глаза, он недоверчиво смотрел на племянницу.
– Я поехала в Сен-Антуан и предложила герцогу Честеру заключить этот брак.
Девушка постаралась, чтобы фраза звучала как можно более небрежно. Лорд Кроуби презрительно взглянул на племянницу:
– Хочешь сказать, что ты предложила себя ему? Как уличная девка?
– Дядя!
– Вы говорите с моей женой, милорд!
Укоряющий возглас Ариадны и предупреждение герцога прозвучали одновременно. Она удивленно посмотрела на мужа. Честер шагнул вперед, его глаза метали молнии.
– Немедленно извинитесь! – потребовал он. – Или вместо того, чтобы прислать секундантов, я выбью из вас дух, а тело вышвырну в реку!
– Ариадна? – Лорд Кроуби с наигранным удивлением посмотрел на племянницу. – Ты позволишь командовать в собственном доме?
– Герцог Честер – мой муж, – сухо отозвалась она, прекрасно понимая, что дядя пытается сыграть на ее тщеславии. – Он волен распоряжаться здесь. И я прошу, нет, я требую, чтобы вы относились к нему с должным уважением!
Лорд Кроуби вспыхнул, но сразу же опустил голову, пытаясь скрыть ярость, плескавшуюся в глазах.
– Прошу прощения за свои неосторожные слова, я погорячился, – сухо произнес он.
