Гости потянулись в торжественно украшенный зал, по которому развесили флаги всех сражавшихся государств, в том числе и эльфийский, со стилизованным изображением Великого древа.
Гобелены, в этот день укрывавшие стены, были посвящены сражениям с пришельцами. В них четко прослеживалась хронология. Если рассматривать их внимательно, то картины будто оживали. Казалось, еще немного, и две армии схлестнутся в поединке.
Вот пятнадцать лет назад начали открываться порталы, вернее, сначала – мощные магические аномалии, и наши маги поспешили начать изучение их природы. Пусть многие, в ком жажда знаний не смогла заглушить голос разума, сразу твердили, что это не к добру, но люди слишком охочи до всего нового. Снарядили экспедиции, отправили магов, охрану, конечно, тоже не забыли, ведь заинтересованность проявили и военные ведомства.
Когда порталы открылись и началась экспансия, именно те исследователи и их сопровождение стали первыми жертвами. Папа говорил, что нехватка магов-ученых сказывается до сих пор…
Потом люди проигрывали и отступали. И эльфы проигрывали, только им в лесах и отступать было особо некуда – пришельцы оставляли за собой выжженную пустошь. Думаю, именно это и сподвигло наших ушастых соседей на заключение союза.
Объединились все человеческие государства, примкнул к ним и эльфийский лес. Огромным трудом и ценой бесчисленных потерь удалось не просто победить вторгшихся существ, но и закрыть порталы.
Всю эту историю сейчас можно прочесть на стенах дворца, я же слышала ее из первых уст. Папа часто рассказывал, как все происходило, правда, исключительно сухие факты. Все свои мысли и переживания он упорно держал в себе.
Мы выстроились вдоль красной дорожки, выложенной из мозаичной плитки, и склонили головы, когда на нее ступил король Лайонель Пятый с семьей. Краем глаза я заметила, что эльфийские посланники стоят ближе всего к трону. Ну что ж, было и так ясно, что отец Дьеналя далеко не из простых.
После короткой речи короля бал, наконец, открыли. И первый танец мы танцевали с Дьеналем. Пожалуй, мы оказались единственной межрасовой парой, других я не заметила. Эльфы чинно стояли вдоль стеночки и, как и в новогоднюю ночь, принимать участие в наших развлечениях не спешили.
Пока делали круг по залу, я заметила своих родителей. Мама наблюдала за нами с улыбкой, папа же просто пристально следил, как мы кружимся в танце, но, кажется, без неприязни или неодобрения.
Оставив Дьена с однокурсниками, я пробралась через многолюдный зал к родителям. Стоило бы, конечно, захватить мужа с собой, но сначала хотелось перекинуться с мамой и особенно с папой парой слов без него.
– Лета, – мама легонько обняла меня и поцеловала в щеку. – Ты великолепно выглядишь, доченька! Я тобой очень горжусь.
– Спасибо, – я несколько смутилась от такой похвалы. – И тебе привет, папа, – я чмокнула отца в щеку. – Если что, я еще обижаюсь на тебя за то, что ты споил моего мужа.
Этот момент не стоило оставлять без внимания.
– Ой, да было бы кого спаивать, – отмахнулся папа, поморщившись. – Пить совсем не умеет, две пешки съел – и готов.
– А ты и рад! Зачем вообще ты его напоил? Как же слова про вредные привычки? – попеняла ему я.
– Так должен же я узнать, как этот длинноухий относится к моей дочери! – возмущенно зашептал отец. – Так сказать, вывести его чистую воду.
– Это тем более нечестно.
– Нечестно было бы, если бы я ему сыворотку правды дал, – веско заметил папа. – Или артефакт какой того же действия подсунул. А так все вполне честно. И, заметь, добровольно.
– И что, вывел его на чистую воду? – даже интересно стало, что такого пытался выведать мой отец.
– Вывел, – нехотя признал папа. – Вот, расторг твою помолвку с Бланом. Довольна?
– Правда?! – выкрикнула я. На нас покосились со всех сторон.
– Да тише ты, – шикнул папа. – Правда, конечно. Эльф – так эльф. Он вроде парень нормальный. Был бы еще человеком…
– Ну извини!
– Извинения приняты, – усмехнулся папа. – Удачи. Вон его родня, кстати. Не желаешь познакомить родителей, чтобы честь по чести?
– Где? – я огляделась, и точно! Дьеналь подошел к отцу, возле которого стояла женщина, подозреваю, что его мама. Высокая, тоненькая, как и все эльфийки, в струящемся серебристом платье с очень сложной высокой прической.
– Знаешь, пожалуй, не в этот раз.
Я едва не передернулась, вспомнив собственное знакомство с эльфийским свекром. Представляю, как этот высокомерный тип поведет себя, попробуй я представить ему своих родителей.
Ну уж нет! Даже будь наш брак самым настоящим и серьезным, я бы так все равно не поступила.
Оставив родителей, я по краю зала направилась к друзьям, решив, что здороваться и высказывать почтение родителям Дьеналя не обязана. А мой эльф отлично знает место сбора и сам меня найдет. Впрочем, уверена, он найдет меня в любом случае. Ведь это Дьеналь…
– Потанцуем? – прямо передо мной из-за колонны вынырнул Стивен, да так, что я теперь при всем желании не могла его обойти. Хорошо, успела остановиться и не влетела прямо в него.
– Извини, пока не танцую, – я шагнула назад, жалея, что бальное платье и туфли совершенно лишают меня возможности для маневра.
– Ты же всегда любила танцы, – Стив схватил меня за руку и потащил в круг. Кричать и упираться в такой ситуации – последнее дело. Я и без того заметила заинтересованные взгляды ближайших к нам людей.
Я огляделась, но Дьеналя, как и его отца, в зале видно не было, наверное, они куда-то вышли. Возможно, это и хорошо.
Хотелось надеяться, что раз мы в королевском дворце, то Стивену Блану хватит ума не выходить за рамки приличий. А один танец с ним я как-нибудь переживу.
Но уже по тому, как низко легла его рука мне на поясницу, а кончики пальцев так и вовсе оказались там, где не следует, а сам Стив стоял ко мне почти вплотную, я поняла: надежды мало.
***
Дьеналь заметил родителей сразу. Или правильнее будет сказать: почувствовал? И понял, что, несмотря на почти два месяца, которые они не виделись, радости от предстоящей встречи он не испытывает.
Отец никогда в жизни бы не согласился посетить праздник победы над пришельцами в столице человеческого государства, тем самым отдавая дань уважения людям. Единственное, из-за чего Ролиан Варнао мог приехать, – это использовать бал как повод для встречи с сыном. И вряд ли им при этом двигали отеческие чувства.
Так что Дьен заранее настраивался на непростой разговор. Ему и самому имелось что сказать родителям, как минимум то, что в Леса он возвращаться не собирается.
И, пожалуй, поговорить следовало уже сейчас, чтобы родители, в особенности отец, начали потихоньку свыкаться с этой мыслью. В том, что ее не примут сразу, Дьеналь не сомневался.
