Удивительно легко и беспрепятственно Вера добралась до заветной двери. Еще до конца не осознав, что именно она собирается сейчас сделать, Вера вытащила тряпичный пояс из кармана своей кофты и медленно намотала его на обе ладони, соорудив импровизированную удавку. «Нет Эллы – нет операции», – стучало у нее в висках. Никто не осудит ее за убийство, потому что Вера Званцева еще месяц назад была похоронена. Дверь поддалась на удивление легко. Веру как будто испугал этот факт, и на несколько секунд она замерла, прислушиваясь и раздумывая над тем, не бросить ли эту шальную затею. Сирена смолкла. Теперь только вперед, пока дверь снова не заблокировалась!
Вера уверенно шагнула в полумрак комнаты, которая при всей своей просторности больше походила на склеп. Неподвижное тело на двуспальной кровати напоминало мумию. Большая его часть была обмотана эластичными бинтами. На глаза также была наложена марлевая повязка. Остальная часть того, что раньше было красивым и милым личиком Эллы Фишер, походило на кусок вяленого мяса. Вера молча приблизилась к изуродованной женщине. Комнату освещала только тусклая настольная лампа. По-видимому, свет был Элле ни к чему, хотя напротив кровати висела большая плазма, а на прикроватной тумбочке лежала книга.
Тело дрогнуло. Вера не удивилась, она почему-то сразу поняла, что Элла не спит. А та, в свою очередь, догадалась, что ее посетила не сиделка, не медсестра и не муж. Костлявая рука, обтянутая темной кожаной коркой, потянулась к лицу и сдвинула повязку на высокий лысый лоб. Вера поняла, что Элла ее видит, но она не выражала при этом ни доли удивления. Как будто она уже давно ждала ее прихода.
Вера остолбенела, ее руки обмякли, пояс размотался с запястий. «Как можно убить того, кто уже не живет?» – подумала она, разглядывая несчастную женщину. Элла была отвратительна, но смотреть на нее было нестрашно. Страшнее было представлять, что все это уродство предполагало найти спасение в ее, Верином, теле.
Изуродованного лица коснулось подобие улыбки. И действительно, со сладостным удовлетворением, различимым даже в ее слабом хриплом голосе, Элла проговорила:
– Красивая. Он все-таки нашел тебя. Такую, как мы хотели.
– Даже не вздумай разевать свой уродливый рот на мое тело, – прошипела Вера под стать искалеченной женщине.
– Дерзишь, паршивая девчонка? А я вот сделаю тебе одолжение. Сохраню тебе жизнь. Скажу Герману, чтобы пришил твою голову к моему телу и пересадил тебе мое лицо. А через пару месяцев навещу тебя, как ты меня сейчас. Тогда и посмотрим, как ты запоешь, птичка, – из груди лежавшей женщины прорвался крякающий смех.
Вера, с ужасом глядя на безумную, попятилась назад к двери. Смех становился все громче. Вера закрыла уши ладонями и кинулась прочь по длинному коридору, зная, что далеко ей наверняка не убежать.
Она уже почти смирилась с мыслью о смерти, но перспектива поменяться с Эллой телами повергла ее в настоящий ужас. И ведь Фишер без колебаний выполнит просьбу любимой жены. Более того, он сделает это с фанатизмом ученого, которому представился шанс провести очередной интересный эксперимент.
Вера бы до сих пор не верила в то, что замысел Фишеров может быть с успехом реализован, если бы не живой пример в лице ее старого приятеля из новой жизни Пахома. Именно он стал первым успешным экспериментом, который предопределил ее сегодняшнее незавидное положение. Мысленно она проклинала его, но почему-то именно с ним больше всего хотела поделиться сейчас своим горем. Пусть он знает, что эксперимент, подаривший ему новую жизнь, для кого-то может обернуться чем-то даже более ужасным, чем смерть.
Потеряв всякий страх разоблачить свой побег из комнаты, Вера направилась в гостиную – единственное оставшееся доступное ей место, где был установлен телефонный аппарат. Заветная комбинация, и в трубке послышался знакомый голос, от которого ее сердце вдруг забилось с новой силой. Единственно возможная связь с внешним миром спустя почти месяц заточения несказанно взбудоражила ее.
– Пахом, миленький! Спаси меня, пожалуйста! Сделай что-нибудь! – взмолилась Вера.
– Вера, успокойся, откуда ты звонишь?
– Из моей комнаты телефон убрали. Пришлось воспользоваться тем, что в гостиной. В общем, это сейчас неважно.
– Важно, Вера. Это может быть наш последний разговор. Будь осторожна. Что случилось?
– Худшее из всего, что можно представить. Я только что от Эллы.
– Как она?
– Она сука! – воскликнула Вера, осеклась и продолжила чуть тише: – Редкостная тварь. Сказала, что мою голову без лица и скальпа пересадят на ее тело. Пожалуйста, уговори Фишера не делать этого.
– Эх, Вера… Только ты могла разозлить их настолько, чтобы они до такого додумались.
– Ах, это я виновата? Неаккуратно ранила их трепетные души? Ты такой же псих, как и они!
– Вовсе нет. И я не верю, что они способны на такое, – неуверенно протянул Пахом. – Для чего им это?
– Ты знаешь ответ, – обреченно ответила Вера.
– Я не знаю, что сказать… Даже в худшем случае… К больному телу Эллы вряд ли приживется что-то… – аккуратно проговорил Пахом, подразумевая Верину голову.
– Ты можешь договориться с ним, чтобы они не пытались этого сделать? Тогда я хотя бы умру спокойно. Пусть берут тело, лицо, но оставят в покое мой мозг.
– Вера, я бы с радостью помог, но кто я такой?
– Ты его правая рука. Он звонит тебе по пять раз на дню. Прислушивается к тебе. Поговори с ним.
– Я поговорю, но ты возьми себя в руки. Элла еще не готова к операции. Не отчаивайся раньше времени.
– Ты вроде бы желал ее скорейшего исцеления, а теперь как будто с надеждой говоришь о том, что этого может и не произойти. Что изменилось?
– Ничего. Просто я не хочу, чтобы ты пострадала.
– Сложный выбор, да?
– Да, Вера.
– Все с тобой ясно. Можешь пообещать мне одну вещь?
– Какую?
– Если их страшный план выгорит до конца, не дай мне об этом узнать. Найди способ, чтобы я никогда не очнулась в новом теле.
– Я не хочу сейчас это обсуждать. Не думаю, что до этого дойдет.
– Пахом, пожалуйста! – Голос Веры задрожал, а из глаз скатились две крупные слезы. – Просто пообещай!
– Обещаю, – сдавленно проговорил Пахом.
24
Убив один раз, человек становится негодяем.
Тысячу раз – героем.
Чарли Чаплин
На следующий день, в пять утра, не успев толком выспаться и отойти от вчерашнего потрясения, Вера не заметила, как оказалась в процедурной. Вместо привычного укола, во время которого она в последнее время даже не просыпалась, ее растолкали и буквально под локоть отвели в медицинский кабинет. Сидя на кушетке в одной сорочке и свесив голые ноги, Вера потихоньку начала осознавать: ее вчерашняя выходка не осталась незамеченной, Элла ее сдала. Естественно! Этого следовало ожидать. Странно, что ее никто не побеспокоил до утра.
