Скотти и Тим были старше нас на пару лет, а Шлепок – по меньшей мере на год старше них. И крупнее. Несмотря на вызывающий наряд, он был похож на восьмилетнего малыша, правда, только очень волосатого и надутого воздухом до такой степени, что он едва не лопался. Его выпиравший между нижним краем футболки и ремнем низко сидящих джинсов живот был неприятного белого цвета и весь покрыт темными волосами, которые росли гуще ближе к пряжке.
Шлепок учился в том же классе, что и его приятели, так как раз или два оставался на второй год. Он не обладал блестящим умом. Как и его товарищи, если говорить честно.
Скотти поднял руки:
– Не стреляйте, – сказал он Фиби.
Она опустила лук, но оставила стрелу на тетиве.
– Мы первые сюда пришли, – заметила она.
– И че? – спросил Скотти.
– Так что, может, вам стоит пойти куда-нибудь еще.
– А может, мы не хотим никуда идти.
– Может, нам и здесь нравится, – добавил Тим.
Скалясь как придурок, Шлепок поглядел на своих приятелей и выдал:
– Вообще, она не сказала волшебного слова.
Они засмеялись. Шлепок был такой остряк.
– Пожалуйста, – добавила Фиби, хотя и понимала, что на трех этих бестолочей «волшебное слово» не подействует. Мы знали, что они не уберутся просто так, пока не «развлекутся» с нами по-своему.
Скотти, Тим и Шлепок остановились в четырех или пяти шагах от нас, улыбаясь так, будто мы им принадлежали.
Подначиваемый дружками, Скотти спросил:
– Что «пожалуйста»?
– Пожалуйста, уходите и оставьте нас в покое, – ответила Фиби. Возможно, она была напугана до смерти, но ее голос оставался спокойным.
– А что вы нам дадите за то, чтобы мы ушли? – спросил Скотти.
– Что вы хотите? – спросила Фиби.
Закусив губу, Скотти потер подбородок большим и указательным пальцами и нахмурился, как будто глубоко задумавшись:
– Ну-у-у, – протянул он, – дайте поду-у-у-умать…
– Лучше бы вам оставить нас в покое, – в голосе Расти слышались слезы. – Папа Дуайта работает в полиции.
Как будто они этого не знали.
– Как будто нам не насрать, – ухмыльнулся Скотти. Смерив меня взглядом, он спросил: – Ты что, побежишь жаловаться?
– Нет, – ответил я.
– Так я и думал.
Расти поглядел на наручные часы и притворился удивленным.
– Ой, мне пора домой.
– К твоей мамочке? – спросил Шлепок. Он с надеждой поглядел на приятелей и явно был разочарован, когда они не рассмеялись и даже не улыбнулись его остроумию.
– Иди домой, если хочешь, – предложил Скотти.
– Правда? Ты вправду разрешаешь?
– Конечно. Валяй.
– Ты же не хочешь заставлять ждать свою мамочку, – предпринял новую попытку Шлепок.
Расти сделал вид, что не слышит его.
– Ты действительно позволишь нам уйти? – спросил он Скотти.
– Только тебе, жиртрест.
– Мне?
– Тебе.
– А как же они?
– А что они?
– Их ты тоже отпустишь?
– А тебе-то что?
– Я не знаю, – прошептал Расти, кусая кривящиеся губы.
– Так ты уходишь или как? – прикрикнул на него Скотти.
– Я не знаю.
– Мало чего он знает, – хихикнул Шлепок.
– Я считаю до трех, – угрожающе произнес Скотти. – И если ты останешься, получишь того же, что и они. Один.
Расти разинул рот. В растерянности он переводил взгляд с меня на Фиби.
– Два.
Расти поднял руки и выкрикнул:
– Стой, стой! А что будет с ними?
– Чего мы захотим, то и будет, – ухмыльнулся Тим.
– Три.
– СТОЙ! – закричал Расти, едва не плача.
– Упустил свой шанс, толстая задница.
– Вот и нет! Это был тайм-аут!
– Это ты так думаешь.
– Упустил шанс, жирдяй, – повторил Тим.
Даже напуганный до полусмерти – а я прилагал все усилия, чтобы не испачкать штаны, – я посчитал странным, что эти костлявые подонки откалывали шуточки по поводу веса Расти, в то время как Шлепок был чуть ли не на тонну тяжелее. Видимо, так уж они беспокоились о своем приятеле.
Неожиданно разревевшись, Расти принялся умолять:
– Дайте мне еще один шанс. Ну пожалуйста? Так не честно.
Три придурка решили, что это было просто невероятно забавно. Они хохотали, посматривая друг на друга, и трясли головами.
Я не находил это таким уж смешным.
– Дайте ему уйти.
Скотти только усмехнулся:
– А иначе что? Нажалуешься на нас папочке?
– Просто отпустите его, и все.
Скотти обратился к Расти:
– Ты хочешь уйти?
Всхлипывая, тот кивнул.
– Хорошо, ты можешь уйти.
– С… спасибо.
– Но сначала ты у меня отсосешь.
Сначала я думал, что он так шутит. Но тут он расстегнул молнию на джинсах. Наступая на Расти, он сунул руку в ширинку, и у меня внутри все похолодело, так как все оборачивалось даже хуже, чем я мог себе представить. Потому что если он устроит это извращение над Расти, то потом примутся и за нас с Фиби, а потом им, наверное, придется нас убить, чтобы мы никому не рассказали.
В двух шагах от Расти Скотти достал из штанов свое хозяйство и велел:
– Давай, вставай на коленки и разевай рот.
И тут Фиби всадила стрелу ему в ногу.
Острие пробило джинсовую ткань и погрузилось глубоко в правое бедро Скотти. Он завизжал, дернулся и обхватил бедро около торчащей стрелы. Запрыгав на здоровой ноге, Скотти дернулся и тяжело грохнулся набок – и снова завизжал, когда в тело воткнулись осколки стекла.
Вместо того чтобы напасть на нас, Тим и Шлепок замерли на месте. С ужасом на физиономиях они смотрели то на Скотти, то на Фиби. Видимо, в их сознании просто не укладывалось, что кто-то посмел подстрелить их крутого приятеля. Особенно трудно им было поверить в то, что это сделала тощая девчонка с луком и стрелами.
– Хватайте ее, ребята! Хватайте их всех! – выкрикнул извивавшийся на земле Скотти.
К тому времени Фиби успела положить на тетиву новую стрелу. Так что, когда Тим и Шлепок повернулись к ней, она подняла лук и прицелилась прямо в лицо Тиму.
