Казалось, прошло целых полчаса. Наконец вспыхнул свет, но в другом окне, скорее всего в спальне, а потом озарилось светом еще одно маленькое окошко. «Ванная комната», – подумал Мейер. Слава богу, наконец-то они собрались спать. Он принялся ждать. Свет в обоих окнах продолжал гореть. Подчинившись внезапному порыву, Мейер перебежал дорогу и вошел в подъезд. Лифт был прямо напротив входной двери. Детектив встал посреди фойе и поднял взгляд на табло с номерами этажей, расположенное над закрытыми дверями лифта. Стрелка указывала на цифру «шесть». Несколько мгновений Мейер терпеливо смотрел на табло, и вдруг стрелка пришла в движение. Пять, четыре, три… стрелка снова остановилась.
«Третий этаж, – подумал Мейер, – Редфилды живут на третьем этаже».
Стрелка вновь пришла в движение.
Он кинулся прочь из здания, перебежал улицу и встал под протекающим навесом. Он не сомневался, что либо Льюис, либо Маргарет сейчас выйдет на улицу, чтобы выгулять перед сном собаку. Так Льюис или Маргарет? Какая, к черту, разница?!. Мейеру очень захотелось оказаться дома в теплой кровати. Детектив не сводил взгляда с двери подъезда. Наконец оттуда показалась Маргарет Редфилд. Она вела на поводке терьера. И тут из-за угла показался патрульный.
Часы показывали без пяти двенадцать.
Патрульный прошел мимо Мейера, внимательно окинув его взглядом. Странный лысый человек с непокрытой головой и поднятым воротником стоит у закрытой булочной, когда на часах почти полночь, идет дождь, на улицах никого… Подозрительно.
Патрульный развернулся и направился к Мейеру.
Снайпер задыхался.
Перемахнув через вентиляционную шахту между двумя зданиями, он замер за парапетом. Его взгляд был устремлен вниз, на улицу – пустынную, безлюдную. Впрочем, он знал, что скоро из-за угла появится его жертва, неспешно ведущая на поводке пса. Скоро грянет выстрел, и ей конец. Он принялся ждать, пытаясь выровнять дыхание.
Длинная винтовка в его руках казалась воплощением самой смерти – в частности, из-за оптического прицела, через который улица внизу просматривалась очень четко. Снайпер глянул на фонарь. Фонарь был далеко внизу, но благодаря оптическому прицелу казалось, что он совсем рядом. Свет ему на руку. В жертву будет легко попасть.
«А может, пора остановиться? Может, хватит убийств? Может, достаточно пришить ее, и можно поставить точку?»
Он знал, что она там остановится. Снайпер взял фонарь в перекрестье прицела и выругался под нос. «Проклятый дождь!» Он и не подозревал, что из-за льющихся с неба потоков воды у него возникнут такие сложности. Даже с оптическим прицелом целиться было сложно.
«Может, обождать? В другой раз? Нет! Нет, суки! Сперва обслужим каждого из вас!»
Дождь хлестал его по голове и плечам. На снайпере был черный плащ, который позволял убийце раствориться в ночном сумраке – его верном союзнике. «Ну где же ты? Где? – снайпер нервничал. – Давай же, скорее, выходи, я тебя жду. Скорее, я так хочу всадить в тебя пулю. Давай же, давай, давай!»
Пес остановился на углу у пожарного гидранта, понюхал его, задумался, потом понюхал снова. Все внимание Мейера было приковано к Маргарет и ее собаке. Он даже не заметил, как к нему подошел патрульный.
– В чем дело, мистер? – спросил полицейский.
– Чего? – озадаченно посмотрел на него Мейер.
– С какой целью вы здесь отираетесь?
Мейер расплылся в улыбке. В кои-то веки патрульный решил проявить сознательность и добросовестно отнестись к делу.
– Слушайте, я… – начал детектив.
Патрульный грубо его толкнул. Он только что заступил на дежурство, его мучила изжога, и он не собирался выслушивать всякий вздор от какого-то подозрительного типа. Уж больно тип напоминал вора, собирающегося обнести квартиру.
– А ну, пошел! – грубо сказал патрульный. – Давай, шевели ногами.
– Слушай, – с лица Мейера исчезла улыбка, – я ведь тоже…
– Человеческого языка не понимаешь? – угрожающе произнес патрульный, сграбастав правый рукав Мейера.
И в это мгновение Маргарет исчезла за углом.
Снайпер увидел, как женщина показалась из-за угла. Несмотря на сильный дождь, он тут же узнал ее и пса.
Убийца вытер руки о плащ. Лишь мгновение спустя он понял, что сделал это напрасно – плащ сейчас куда мокрее рук.
«Я убью тебя куда лучше и чище, чем других, – подумал он. – Давай, сука, давай. Сейчас ты получишь свое».
Дыхание давно выровнялось, но сердце все равно дико колотилось в груди, а руки начали дрожать. Снайпер снова глянул за парапет и увидел, что жертва медленно идет по улице.
Ветер. Дует сильный ветер. Значит, нужно взять на него поправку.
Убийца вытер влажные от дождя глаза и, снова устремив взгляд на фонарь, принялся ждать.
«Давай же, ну! Ну же! Черт тебя побери, ну давай же!»
– Я детектив, – раздраженно произнес Мейер, – отпусти рукав!
Вместо того чтобы отпустить рукав, патрульный вывернул детективу руку и принялся обшаривать его карманы в поисках револьвера, который, естественно, тут же нашел.
– Разрешение на оружие есть?! – прорычал патрульный.
Улица была пуста, лишь из-за угла доносилось цоканье каблуков Маргарет.
– Пусти, идиот, – зашипел Мейер, – а не то всю жизнь трущобы патрулировать будешь. Отдай револьвер.
Полицейский неожиданно узнал командирские нотки в голосе Мейера и понял – этот странный лысый человек не шутит и действительно при желании может упечь его патрулировать трущобы. Он тут же вернул ему оружие, промямлив: «Понимаете…» Мейер не желал ничего понимать. Он был не в том настроении. Детектив даже не расслышал, что сказал ему полицейский. Сорвавшись с места, Мейер завернул за угол и увидел на некотором удалении Маргарет Редфилд. Пес крутился у фонаря рядом с краем тротуара. Мейер направился к ней, время от времени прячась в подъездах. Когда детектива отделяло от нее метров тридцать, женщина неожиданно повалилась на тротуар.
Выстрела он не услышал.
Она упала как подкошенная, причем совершенно беззвучно, и эта беззвучность будто бы усилила трагизм и чудовищность случившегося – ведь Мейер знал, что женщину застрелили, но при этом не имел ни малейшего понятия о том, где прячется снайпер. Детектив бросился к ней, вдруг резко остановился и окинул взглядом крыши домов по обеим сторонам улицы. Неожиданно до него дошло, что убийца мог прятаться на любой из них. Терьер начал лаять, нет, не лаять, скулить – одиноко и жутко. Его скулеж напоминал скорбный вой койота.
«Маргарет, – подумал Мейер, – скорее к Маргарет. Нет, на крышу, – тут же мелькнула другая мысль. – Надо на крышу. На какую крышу? Куда бежать?»
Мейер застыл посреди улицы.
«Убийца где-то там, наверху», – подумал он. Голова гудела, как пустой барабан. Лил дождь, Маргарет Редфилд неподвижно лежала на тротуаре, выла собака, из-за угла показался озадаченный патрульный. В мозгу у Мейера словно что-то заклинило – он не знал, что ему делать и куда бежать.
