– Прошлым вечером выстрелы слышали?
– Нет.
Сыщик кинул взгляд на пол. Стреляных гильз видно не было.
– Кто еще живет на этом этаже?
– Полли. В конце коридора. Больше никого.
– Фамилию Полли знаете?
– Маллой, – сухо ответила старуха.
– Вы не возражаете, если я осмотрю шкаф с комодом?
– Валяйте. Можете не торопиться, – проворчала хозяйка дома, – лично мне спешить некуда. Я весь день только и делаю, что вожу экскурсии по дому.
Хоуз подошел к комоду и принялся по очереди выдвигать ящики. Все они оказались пустыми, за исключением нижнего – там в самом углу примостился таракан.
– А у вас тут постоялец, – промолвил Коттон, задвинув ящик.
– Чего? – не поняла старуха.
Хоуз подошел к шкафу и потянул на себя дверцу. Внутри лишь болтались пустые вешалки, скрученные из проволоки. Детектив уже собрался закрыть шкаф, как вдруг на полу что-то блеснуло. Чтобы разглядеть загадочный предмет получше, Коттон наклонился, достал из кармана маленький фонарик и включил его. Оказалось, что на полу лежит гривенник.
– Если вы нашли деньги, – не терпящим возражений тоном промолвила хозяйка, – то они принадлежат мне.
– Держите. – Хоуз протянул ей монетку.
Он прекрасно знал, что, даже если гривенник принадлежал проживавшему в этой комнате человеку, бессмысленно пробовать снять с него отпечатки пальцев. С тем же успехом можно пытаться упросить городские власти оплатить бензин, что ты потратил, разъезжая по работе на собственной машине. И в том, и в другом случае это дохлый номер.
– Туалет здесь есть? – спросил детектив.
– В конце коридора. Не забудьте запереть за собой дверь.
– Я не к тому. Просто мне хотелось знать, есть ли тут в комнате отдельное помещение для уборной.
– Если что, в туалете чисто, так что беспокоиться не о чем. – Старуха с подозрением посмотрела на собеседника.
– Ага, там просто ни пятнышка грязи, кто бы сомневался, – кивнул Хоуз, снова оглядев комнату. – Я пришлю к вам человека, он обработает подоконник, – немного подумав, добавил он.
– Чего его обрабатывать? Подоконник чистый.
– Я не про то. Нам надо отпечатки снять.
– Вот оно как… – Старуха уставилась на полицейского. – Считаете, вашего шишку застрелили из этой комнаты?
– Не исключено.
– И чем мне это грозит?
– Ничем. Если, конечно, стреляли не вы, – ответил Хоуз и улыбнулся.
– А вы шутник, – заметила хозяйка.
Они вышли из комнаты, старуха заперла дверь, после чего спросила:
– Вы закончили или еще что-то нужно осмотреть?
– Мне бы хотелось поговорить с женщиной, которая живет в конце коридора, – ответил Хоуз. – Но с этим я справлюсь сам, ваша помощь мне не потребуется. Большое спасибо, вы мне и так очень помогли.
– Здесь такая скука, а тут хоть какое-то развлечение, – отозвалась старуха, и Хоуз сразу поверил, что она говорит искренне.
– Еще раз большое спасибо, – повторил он, проводив ее взглядом.
Дождавшись, когда хозяйка спустится, он подошел к двери с номером «32» и постучал. Ответа не последовало. Постучав снова, он позвал: «Мисс Маллой?»
Дверь чуть приоткрылась.
– Кто там?
– Полиция. Можно с вами поговорить?
– О чем?
– О мистере Ореккьо.
– Не знаю я никакого мистера Ореккьо, – ответили из-за двери.
– Мисс Маллой…
– Я миссис Маллой, а не мисс, и я вам уже ясно сказала, что не знаю никакого мистера Ореккьо.
– Простите, мадам, вы не могли бы открыть мне дверь? – мягко попросил Хоуз.
– Мне не нужны неприятности.
– Да я не…
– Я знаю, что вчера рядом с домом застрелили человека. Говорят же вам, мне неприятности не нужны.
– Миссис Маллой, вы слышали выстрелы? Миссис Маллой! Так слышали или нет? – не отступал Коттон.
– Нет.
– Вы не в курсе, мистер Ореккьо вчера был дома?
– Я не знаю, кто такой мистер Ореккьо.
– Это жилец из тридцать первого номера, – пояснил Хоуз.
– Я с ним незнакома.
– Простите, мадам, вы не могли бы открыть дверь?
– Я не хочу.
– Мадам, если надо, я могу съездить за ордером, но не будет ли нам проще…
– Главное, не впутайте меня в неприятности. Я вам открою, только обещайте, что я не попаду из-за вас в переделку.
– Обещаю.
На Полли Маллой был длинный светло-зеленый халатик с короткими рукавами. Стоило девушке открыть, как Хоуз тут же увидел следы уколов на ее руках. По этим следам детективу не составило особого труда догадаться, что за человек стоит перед ним. На вид Полли успело перевалить за двадцать пять лет. Ее фигура еще хранила стройность юности, а лицо можно было бы назвать красивым, если бы не след, что успела оставить на нем тяжелая жизнь. Зеленые глаза с тревогой смотрели на полицейского, а рот был чуть приоткрыт, отчего девушка казалась совершенно беззащитной. Она беспокойно покусывала нижнюю губу и куталась в халатик, наброшенный прямо на голое тело. Длинные изящные пальцы… А трассы на руках… Они без всяких слов говорили об очень многом.
– Я дурь не держу, – промолвила она.
– А я про нее и не спрашивал.
– Если хотите, можете все обыскать.
– Мне этого не надо, – успокоил ее Хоуз.
– Заходите.
Он вошел в квартиру, и Полли, закрыв за ним дверь, щелкнула замком.
– Мне неприятности не нужны, – в который раз повторила девушка, – у меня их и так хватает.
– Вам совершенно нечего опасаться, – заверил ее детектив, – мне просто хотелось задать вам несколько вопросов о вашем соседе, который живет дальше по коридору.
– Я знаю, что кого-то застрелили. Пожалуйста, не впутывайте меня в эту историю.
Они сидели друг напротив друга – она на кровати, он – на стуле с прямой спинкой. Что-то витало меж ними в воздухе, столь же ощутимое, как царящая в здании вонь от мусора и мочи. Они сидели друг перед другом, преисполнившись спокойствия, махнув рукой на все церемонии и формальности. Каждый из них понимал, с кем имеет дело. Коттон Хоуз был детективом, а Полли Маллой – наркоманкой. Возможно, они понимали друг друга куда лучше подавляющего большинства людей. Коттон за свою работу в полиции навидался наркопритонов и потому прекрасно знал, что за жизнь вела Полли. За время службы на страже закона он арестовал немало проституток, готовых отдаться за дозу, нагляделся, как выворачивает торчков во время ломок. Он слишком много знал и видел и потому не хуже любого барыги мог прочувствовать наркомана, понять, что у него на душе. А девушка… Девушка тоже знала и повидала немало. Сколько раз ее задерживали, сколько раз она уверяла полицейских в своей невиновности, сколько раз кидала дозу под барную стойку или в канализационный люк при виде легавого, сколько раз привлекалась к административной ответственности… Вполне вероятно, она не хуже заместителя прокурора разбиралась в области уголовного права, касающегося незаконного оборота наркотических веществ. Хоуз и Маллой. Полицейский и правонарушитель. Их представления друг о друге и знание жизни порождали нечто вроде статического разряда электричества. Они сразу почувствовали нечто общее, и каждый осознал свою способность оказаться в шкуре другого. Они могли общаться предельно откровенно, без увиливаний, уверток и лжи. Они напоминали умаявшихся любовников, лежащих и шепчущихся на одной подушке.
