– Он ненормальный, – твердым голосом повторил Бернс.
– Не-а, – покачал головой Карелла, – с головой-то у него все в порядке. Соображает он прекрасно. Сперва он попросил за голову Каупера какие-то вшивые пять тысяч, получил отказ, после чего его грохнул. Теперь, когда мы знаем, что преступник готов пойти на убийство и воплотить угрозу в жизнь, он требует в десять раз больше – уже за жизнь заместителя мэра. Либо деньги, либо зам получит пулю.
– В записке не говорится, что его застрелят, – возразил Хоуз.
– Чего?
– Преступник ни словом не обмолвился о том, что застрелит Скэнлона. Во вчерашней записке просто сказано, что зам будет следующим.
– Это верно, – согласился Стивен. – Убийца может его отравить, проломить голову дубиной, пронзить ножом…
– Я тебя умоляю, – поморщился Бернс.
– Давайте позвоним Скэнлону, – предложил Стив. – Может, у него где-то и завалялись лишние пятьдесят тысяч, которые он не знает как потратить.
Сыщики позвонили заместителю мэра Скэнлону и сообщили об опасности, угрожавшей его жизни. К сожалению, у заместителя мэра Скэнлона не завалялось лишних пятидесяти тысяч долларов, которые он не знал как потратить. Через десять минут зазвонил телефон на столе Бернса. Мгновение спустя лейтенант услышал в трубке голос начальника полиции.
– Та-а-ак, Бернс, – медоточивым голосом произнес начальник полиции, – что за херня у вас там случилась?
– Сэр, – не моргнув глазом, промолвил Питер, – мы получили две записки от человека, которого подозреваем в убийстве распорядителя садово-паркового хозяйства Каупера. В этих записках содержатся угрозы в адрес заместителя мэра Скэнлона.
– Какие меры приняли? – осведомился начальник полиции.
– Сэр, – промолвил Питер, – мы уже отправили обе записки на экспертизу. Кроме того, сэр, нам удалось выяснить, откуда именно преступник вчера вечером вел огонь. У нас есть все основания полагать, что нам уже доводилось сталкиваться с этим преступником в ходе расследования…
– Так кто же он?
– Мы не знаем, – чуть запнувшись, ответил Бернс.
– Мне показалось, что вы только что сказали…
– Да, сэр, нам приходилось сталкиваться с этим преступником раньше, но в тот раз его личность так и не удалось установить.
– Ну и сколько он запросил на этот раз? – устало спросил начальник полиции.
– Пятьдесят тысяч долларов, сэр.
– И когда должны убить Скэнлона?
– Мы не знаем, сэр.
– Когда преступник желает получить деньги?
– Мы не знаем, сэр, – повторил Питер.
– Куда он требует их отнести?
– Мы не знаем, сэр.
– Черт подери, Бернс, а вы вообще хоть что-нибудь знаете?! – взорвался начальник.
– Я знаю, сэр, что ситуация, в которой мы сейчас находимся, беспрецедентна, и, если заместитель мэра попросит об охране, я готов предоставить ему всех имеющихся у меня людей. Более того, сэр, я уверен, что мне удастся уговорить капитана Фрика, который, как вам, наверное, известно, является начальником всего участка…
– Как мне, наверное, известно? Что вы хотите этим сказать, Бернс?
– Я просто излагаю вам ту процедуру, которой мы следуем у себя в городе, – спокойно пояснил Питер.
– К вашему сведению, Бернс, аналогичной процедуре следуют и в других городах.
– Конечно-конечно, сэр. Итак, если потребуется, я уверен, что смогу убедить капитана Фрика выделить мне часть патрульных – либо пусть снимет их с дежурства, либо вызовет тех, кто пока отдыхает на пересменке.
– Я считаю, что в первую очередь требуется защитить заместителя мэра.
– Да, сэр, разумеется. Мы все так считаем, – быстро проговорил Бернс.
– В чем дело, Бернс, я что, вам так сильно не нравлюсь?
– Личные чувства – одно дело, работа – совершенно другое. Стараюсь их никогда не смешивать, сэр, – промолвил Питер. – Дело очень непростое. Не знаю, как вы, а я лично ни с чем подобным раньше не сталкивался. У меня очень толковые ребята. Мы и так работаем на пределе возможностей. Не требуйте от нас большего.
– И все же, Бернс, я требую от вас именно этого.
– Сэр, – начал было Питер, но начальник полиции уже бросил трубку.
* * *
Артур Браун сидел в подвале средней школы № 106. На голове у него красовались наушники, а правая рука лежала на кнопке «запись», красневшей на корпусе магнитофона. Только что телефон в квартире Ла-Брески, располагавшейся в доме напротив школы, зазвонил в тридцать второй раз за день, и Артур ждал, когда Кончетта Ла-Бреска снимет трубку – точно так же, как она уже сегодня делала тридцать один раз. Как только это произошло, Артур нажал кнопку записи и со вздохом принялся слушать.
Полиция поступила очень умно, поставив телефон в квартире Ла-Брески на прослушку. «Жучок» в телефон установил полицейский в гражданском. Представившись работником телефонной компании, он заявил, что сейчас в районе проходит сервисное обслуживание телефонных сетей. Пройдя в гостиную, он установил в аппарат «жучка», после чего протянул провод с крыши дома к телефонному столбу, оттуда к крыше школы, а с крыши спустил его по стене к окошку подвала. Провод пересекал весь подвал и вел в маленькую комнатушку, предназначенную для хранения учебников и кинопроектора. Именно там обосновался Браун со всем оборудованием для прослушки.
Кроме того, надо сказать, что полиция, посадив на прослушку именно Артура Брауна, сделала правильный выбор – он был опытным детективом, не раз уже выполнял подобные задания и потому мог запросто отличить важное от второстепенного в любом телефонном разговоре.
Вот только была одна беда.
Артур Браун ни слова не понимал по-итальянски, а Кончетта Ла-Бреска говорила со своими друзьями исключительно на нем. Кончетта уже успела поговорить по телефону тридцать один раз, в ходе этих бесед она могла обсудить со своими товарками все что угодно – от абортов до взлома сейфов. О чем конкретно шла речь, можно было только догадываться. Артур записал целые две бобины телефонных разговоров в надежде на то, что потом кто-то сможет их перевести – например, Карелла.
– Алло, – произнес голос по-английски.
Браун чуть с табуретки не упал. Он сел прямо, поправил наушники, настроил уровень громкости и принялся слушать.
– Тони? – раздался второй голос.
– Да. Это кто?
Первый голос принадлежал Ла-Бреске. Похоже, он только что вернулся с работы домой. А вот второй голос…
– Это Дом.
– Кто?
– Доминик.
– А-а… – протянул Энтони. – Привет, Доминик! Как жизнь?
– Круто.
– Ну, Дом, че звонишь?
