– Да ниче, – отозвался Доминик, – просто хотел узнать, как там все у тебя, – вот и все.
На другом конце провода повисло молчание. Браун склонил голову набок и поднес ладонь к одному из наушников.
– Все нормально, – наконец промолвил Тони.
– Это хорошо, просто очень хорошо.
Снова повисло молчание.
– Слушай, если у тебя ко мне все, – нарушил тишину Ла-Бреска, – то я…
– Вообще-то я хотел спросить у тебя одну вещь…
– Ну?
– Я хотел спросить, ты не мог бы мне отслюнявить пару зелененьких купюр, пока у меня все не устаканится?
– А что там у тебя должно устаканиться? – с подозрением спросил Тони.
– Ну, несколько недель назад я крепко влетел на бабки… И с тех пор, короче, у меня дела устаканиться не могут.
– Да у тебя по жизни вечно так, – фыркнул Ла-Бреска.
– Это неправда, Тони.
– Ладно, допустим. Хочешь услышать правду? Так вот, слушай – ничего я тебе не отслюнявлю. Денег нет.
– А я-то как раз слышал другое, – возразил Доминик.
– Да ну? И что ты слышал?
– Поговаривают, что ты скоро должен сорвать большой куш.
– Да ладно! – воскликнул Ла-Бреска. – И от кого ты услышал эту ерунду?
– Да так, – уклончиво ответил Дом, – сорока на хвосте принесла. Как говорится, слухами земля полнится, а я завсегда держу ухо востро.
– Врут твои слухи.
– Я тут о чем подумал, – медленно протянул Доминик. – Пары стольников мне хватит, чтоб протянуть недельку. А там у меня все уже устаканится.
– Дом, я и не вспомню, когда держал в руках столько бабла.
– Тони…
Доминик замолчал – ровно настолько, чтобы собеседник с беспредельной ясностью почувствовал в его голосе угрозу. Эта угрожающая нотка не ускользнула от внимания Брауна, и полицейский замер в ожидании, гадая, что Доминик скажет дальше.
– Я все знаю, – промолвил Дом.
Повисло гробовое молчание. Артур терпеливо ждал, слушая, как один из собеседников тяжело дышит.
– Что ты там знаешь? – спросил Ла-Бреска.
– О теме.
– Какой еще теме?
– Тони, ну чего ты как маленький? Хочешь, чтобы я все выложил по телефону? А вдруг нас подслушивают? В наше время все может быть.
– Ты чего мутишь, а? – раздраженно произнес Ла-Бреска. – Бабки у меня отжать хочешь?
– Нет, хочу просто занять пару сотен – вот и все. Пока дела не устаканятся. А то знаешь, как обидно мне будет – ты тему разрабатывал, планировал, а потом все коту под хвост. Я ведь первый расстроюсь, честно.
– Если подставишь – будем знать, кому кидать предъявы.
– Тони, – насмешливо проговорил Дом, – если даже я узнал о твоей теме, значит, о ней в курсе целая куча народу. О ней вся улица говорит. Я вообще не понимаю, как тебе еще легавые на «хвост» не сели.
– Легавые даже не подозревают, что я существую, – ответил Ла-Бреска. – У меня вообще ни одного привода за жизнь.
– Одно дело иметь приводы, а другое – сотворить то, что ты сделал. Ну, Тони, скажешь, я не прав?
– Ты меня уже достал, Дом. Если ты подставишь…
– Да никого я подставлять не собираюсь. Я просто прошу двести баксов в долг. Ты мне их дашь? Ну, Тони, давай, решай, да или нет, а то я уже задолбался с тобой перетирать в этой сраной телефонной будке. Ну? Да или нет?
– Сука ты, Дом, – выдохнул Ла-Бреска.
– Это значит «да»?
– Где нам с тобой пересечься? – спросил Тони.
* * *
Карелла лежал в темноте переулка, натянув на перебинтованные руки шерстяные перчатки. О подонках, которые чуть не сожгли его заживо, Стивен почти не думал. Удивительно, но мысли детектива в основном крутились вокруг Глухого.
Одетый в рванье и стоптанные, просящие каши ботинки, Карелла в данный момент выглядел типичным бомжом: волосы спутаны, лицо перемазано грязью, изо рта несет дешевой бормотухой. Под драным пальто Карелла сжимал в руке револьвер. Указательный палец на перчатке для удобства был срезан, чтобы детектив в случае необходимости мог без проблем нажать на спусковой крючок. Стивен был готов в любой момент открыть огонь. На этот раз он не позволит себя изжарить как куропатку.
Делая вид, что пьян, Карелла внимательно следил за входом в переулок, прислушивался к звукам шагов, но при этом все его мысли были о Глухом. Стиву не нравилось о нем думать, потому что детектив ясно помнил выстрел, прогремевший восемь лет назад, обжигающую боль в плече, расползающееся по руке онемение и удары прикладом, обрушивавшиеся на его лицо, пока он не рухнул на пол без сознания. Карелле не нравилось думать о том, что в тот раз он оказался буквально на волосок от смерти, – и все из-за Глухого. Ему не нравилось размышлять о преступнике, который был умнее любого из детективов восемьдесят седьмого участка, мерзавце, гениальном разработчике безукоризненных планов и схем, человеке, жонглировавшем жизнью и смертью с бесстрастностью математика. Точности действий Глухого мог позавидовать компьютер. Холодный, беспощадный, безукоризненно логичный и загадочный – он вызывал ужас. Мысль о новой грядущей схватке с Глухим вызывала у Кареллы содрогание. Ну а сейчас Стивену нужно изловить мелкую рыбешку: два урода мечтают о неприятностях и непременно их получат. Они решили, что все их жертвы без исключения беззащитны – и даже не подозревают, что одной из них может оказаться детектив, держащий палец на спусковом крючке. Как только Стивен их изловит, он вплотную займется Глухим. Карелла бросит все силы на поиски этого негодяя, и кто знает, может, судьба сведет его снова с высоким блондином, таскающим в ухе слуховой аппарат.
«Какое забавное совпадение! Какая ирония!» – подумалось Стивену. Больше всех на свете Карелла любил свою жену Тедди, которая была от рождения глухонемой. И что же теперь получается? Преступник, которого он страшится больше всего на свете, и как полицейский, и просто как человек, тоже глухой? А если он не глухой и просто притворяется, преследуя одному лишь ему известные цели? Глухой пребывал в непоколебимой уверенности, что ему противостоит толпа олухов, и это пугало больше всего. А может, он прав? Может, он всякий раз выходит из схватки победителем, потому что не сомневается в своем успехе? Он доказал, что не бросает слова на ветер и ему лучше верить. Если Глухой вдруг заявит, что все люди, страдающие плоскостопием, – дураки, видит Бог, с ним лучше согласиться. Лучше уж ему заплатить, пока он не перестрелял всех шишек из городской администрации. Если он способен спланировать сложную операцию по устранению высокопоставленного чиновника, а потом еще и осуществить ее на глазах у лучших людей города, то как, спрашивается, остановить такого человека? Как удержать его от совершения следующего убийства, а потом еще и еще одного?
