– А что, никто еще не пытался его убить? – спросил Тар будничным тоном.
– Бригады пытались, – ответил Анден. – Но Реми очень осторожен. У него как минимум три квартиры, и он все время переезжает. Ест он только в кеконских ресторанах и всегда сначала посылает людей на разведку. При нем всегда телохранители с нефритом. Ни один наемный убийца из Бригад не сумел подобраться близко.
Тар кивнул.
– А что насчет других Зеленых костей?
– Зеленые кости из Порт-Масси и Адамонта пытались уговорить Реми и приструнить его, но не шепнули его имя. Они не хотят нарываться на неприятности с законом, усугубив положение эспенских кеконцев, и боятся мести со стороны приспешников Реми. Так что они помогают полиции закрыть его бизнес и в конечном счете арестовать в надежде, что это решит проблему или что его все-таки одолеют Бригады.
Тар покачал головой:
– В Жанлуне такого никогда не случилось бы.
– Они ничего не могут сделать, – сказал Анден, почувствовав, что он обязан защитить Кори Даука и его друзей. – Без клана и Колосса, без людей вроде Даука Лосуна и Рона Торо они не понимают, как должны поступать Зеленые кости. Но они все равно остаются нашими союзниками и деловыми партнерами. Хотя Реми оскорбил нас, Хило-цзен дал слово вдове Даука, что Равнинные будут держаться подальше от Ресвиля и не станут привлекать внимание полиции и общественности. – Анден умолк и внимательно посмотрела на Тара. – Дрянной кеке – враг клана, и Колосс хочет его смерти. Поскольку я лучше всех знаком с ситуацией в Эспении, то мне предоставили решать, как справиться с этой проблемой, чтобы след не привел к Равнинным.
– Уж поверь, я побывал в твоей шкуре, выполняя трудные поручения Колосса, и не доверил бы такое задание кому попало.
– Хило не знает, что я здесь, – сказал Анден.
Тар поднял брови и откинулся назад. Анден понял, что бывший помощник Колосса разочарован. Несомненно, он надеялся, что Анден приехал к нему по поручению Хило или тот хотя бы в курсе. Но тем не менее Тар был польщен тем, что после стольких лет Анден выбрал его и готов рискнуть собственным положением, встречаясь с изгоем без благословения Колосса.
Тар встал и налил два стакана воды. Когда он снова сел, по складке между его бровями стало ясно, что он обдумывает слова Андена. Тар выпил воду.
– Ты гарантируешь, что убийство этого человека пойдет на пользу клану? Поможет Хило-цзену?
– Да, – ответил Анден. – Иначе меня бы здесь не было.
– Этот Джон Реми… Он заслуживает смерти?
Вопрос застал Андена врасплох. Ему не приходило в голову, что Маик Тар может задумываться о таком, прежде он никогда не задал бы подобный вопрос. Однако Тар пристально смотрел на него, ожидая ответа, и выглядел совсем не похожим на себя прежнего – как человек, который за предыдущие десять лет жизни задавал много вопросов и до сих пор надеется получить на них ответы.
Анден надолго задумался, прежде чем ответить:
– Реми таков, какой он есть. Кое в чем он вызывает восхищение, потому что хочет жить по своим правилам и требует уважения к себе, даже когда все против него. Но он использует нефрит только для охоты на своих жертв. Вымогает деньги даже у кеконцев. Он убил много людей, но всегда из-за денег и наркотиков, и никогда не сражался на чистых клинках. Его Змееголовы не лучше Бригад. – Анден помедлил. – Таких Зеленых костей быть не должно. Так что он заслуживает смерти, еще как заслуживает.
Тар немного помолчал. Ответ оказался более глубоким и честным, чем он ожидал, и он оценил, что Анден оказал ему, опозоренному убийце в изгнании, уважение, не солгав и не отделавшись отговоркой. Тар встал, и они вместе пошли к двери.
– Я всегда сделаю то, что нужно Хило-цзену. Ни о чем не волнуйся, малыш.
Когда Анден уже переступил через порог, Тар спросил:
– Ты передашь мальчикам, особенно Цаму, что дядя Тар скучает и любит их? Я знаю, некоторые ошибки нельзя исправить, но жизнь продолжается, и нужно взять от нее все, что еще возможно.
* * *
Даже по меркам ресвильского криминального мира крах Змееголовов был фантастически быстрым. Городская полиция никогда прежде не получала столько информации о самой печально знаменитой кеконо-эспенской банде. Через неделю после гибели Реми полиция арестовала почти всех его непосредственных подчиненных и предъявила им обвинения.
Оставшиеся Змееголовы не сумели достаточно быстро перегруппироваться и пережить схватку с полицией и атаки картеля Копа и местных Бригад. Те, кому удалось избежать ареста, залегли на дно, сбежали из города или забросили прежнюю деятельность. Некоторые даже перестали носить нефрит. На обломках возникло несколько банд, но долго они не продержались и занимались только мелкими кражами. Нефрита у них почти не было, а лидеры Зеленых Костей из Порт-Масси не выдавали нефрит людям с криминальным прошлым.
Бригады быстро заняли пустующее место. Вскоре они достигли непростого соглашения с картелем Копа, оставив соперникам торговлю наркотиками и вернув себе контроль над игорным бизнесом, проституцией и рэкетом почти во всех районах Ресвиля, не считая кеконских районов, откуда их тихо, но твердо вытеснили.
Что касается эспенских кеконцев, то эта история твердо очертила границы: тайно тренируйтесь, носите нефрит, защищайте соседей. Но если вы станете слишком алчными и превратитесь в Босса Бригады, то кончите как Джон Реми, который заплатил за свою наглость и неуважение к семье Коулов из Равнинного клана.
Через два месяца после ареста, когда Маик Тар ждал суда, его нашли мертвым в тюремной камере – он повесился на простыне. В тот день он гулял по тюремному двору в отличном настроении, почти поправившись после ранений. Он поужинал, шутил с охранниками, и никто не ожидал, что он покончит с собой. Он не оставил записку, хотя вечером много говорил о старшем брате, погибшем уже восемнадцать лет назад, и высказал надежду, что жизнь после смерти и впрямь существует, как утверждают некоторые.
Тело Маика Тара отправили его семье в Жанлун и похоронили рядом с Кеном на участке семьи Коулов, на кладбище «Небеса ждут». О похоронах мало кто знал, даже в Равнинном клане, – многие друзья и родственники Йин Ро рассердились бы, что Колосс принял Тара назад, даже таким образом.
Собрались только члены семьи. После церемонии Хило долго смотрел на могилу, где лежали три его брата: Лан, Кен, а теперь и Тар. Вен молча стояла рядом, и по ее щекам тихо лились слезы – она плакала вместо своего мужа, который плакать не мог. Горе угнездилось где-то глубоко внутри, это не была полыхающая ярость, овладевшая им после убийств Лана и Кена. Смерть Тара была долго откладываемым концом трагедии, случившейся давным-давно.
Анден подошел к Хило с другой стороны и опустил взгляд на гроб. Его лицо осунулось от печали, голос звучал приглушенно и неуверенно:
– Я пойму, если ты сочтешь виноватым меня, Хило-цзен.
Хило ответил не сразу, а потом тихо сказал:
