– Потому что ты наверняка их перебьешь, вернут они ее или нет, – заметила Айт. – Не могу сказать, что я против этого возражаю. На твоем месте я поступила бы так же.
Хило медленно подошел к давнему врагу.
– И я спросил себя, – задумчиво произнес он, – почему баруканские собаки пошли на такой огромный риск? Почему они не боятся того, что я с ними сделаю? Наверное, у них есть какие-то причины считать, что им ничто не грозит. И эта причина – ты, Айт-цзен, иначе быть не может.
– Я уже сказала, что не имею к этому отношения, – нетерпеливо оборвала его Айт. Ее суровый взгляд предупредил Хило, что дальше приближаться не следует. – Ты ведь Чуешь, что я не лгу.
– Не ты это спланировала или отдала приказ, – сказал Хило и остановился. – Но все равно причина в тебе. Фальтас работают с твоими союзниками из Матиос, но думаю, они устали находиться на вторых ролях. Если они получат от Шаэ ценную информацию, которая пойдет на пользу всем баруканам, то могут рассчитывать на защиту со стороны Матиос. – Хило сжал челюсти, так что вздулись желваки. – Они пришлют тебе голову Шаэ в коробке, надеясь и на твое одобрение и защиту. И даже если я отдам им все, что имею, моя сестра все равно через несколько дней умрет – из-за тебя.
Айт тихо хмыкнула, как будто разгадала несложную головоломку.
– И ты пришел сюда сказать, что, если твоего Шелеста убьют какие-то отбившиеся от рук баруканы в Лейоло, ты обвинишь меня и развяжешь войну против Горных?
– Нет, – ответил Хило. – Я пришел просить тебя о помощи.
Впервые на памяти Хило Айт Мада была слишком удивлена, чтобы немедленно ответить. Она потрясенно уставилась на него.
– О боги, с какой стати я буду помогать человеку, который просто смотрел, как я стою перед ним с ножом в шее, и надеялся, что я умру у него на глазах? – медленно спросила она с легким хрипом, напоминающим скрежет ржавого клинка, который вынимают из ножен.
– Ты бы с радостью сделала то же самое, окажись я в таком положении.
– Мне следовало бы убить тебя прямо сейчас, – заявила Айт. – После твоей смерти баруканы убьют твою сестру, и с Коулами будет покончено. На этом завершится затяжная война кланов, и Горные одержат победу.
– Ты могла бы это сделать, – согласился Хило. – По крайней мере могла бы попытаться. Давай честно признаем: мы оба уже не те воины, какими были прежде, Айт-цзен, но еще не вышли в тираж. Я в твоем доме, без оружия, кругом твои Кулаки и Пальцы, так что грандиозного сражения не будет, но я все равно постараюсь нанести побольше урона.
Хило не повысил голос, но теперь он звучал твердо, как острие сабли.
– Если я не выйду из твоего дома, мой брат Анден, сидящий снаружи в машине, пойдет в «Жанлунские новости» и перед камерами КТРК расскажет обо всем, что случилось в день взрыва КНА. Вся страна узнает, что Коул Шаэлинсан спасла тебе жизнь, когда от тебя отвернулись все остальные, а ты отплатила, убив меня и позволив ей умереть в чужой стране от рук баруканского отребья.
– О да, пресса меня распнет и растерзает, – фыркнула Айт. – Будет по-всякому склонять. Я могу пережить осуждение публики. Я уже столько всего вытерпела, что это небольшая цена за бесконечную радость от твоей смерти.
– Даже сейчас? – спокойно спросил Хило. – Когда люди начнут смотреть в сторону Кобенов?
Выражение лица Айт лишь на мгновение утратило снисходительную презрительность, но ее аура раздулась и ощетинилась, достаточно ясно показывая, что он попал в самое больное место. Среди Зеленых костей было широко известно, что Айт Мада и семья ее племянника не всегда ладят. Например, в эти самые дни член Королевского совета Кобен Тин Бетт поддержала законопроект, запрещающий иммиграцию из Шотара, хотя Колосс Горных молчала, чтобы не поставить под угрозу союз с Матиос.
Времена изменились. Айт Мадаши было за шестьдесят, и Горные уже не считали ее незаменимой. Сильный и популярный тридцатилетний Кулак ожидал своей очереди на место Колосса, и теперь она должна быть полностью уверена в своей власти, чтобы ее не сместили. Она могла пойти на компромиссы, о которых и не помыслила бы раньше, чтобы сохранить лидерство и отсрочить неизбежное возвышение наследника.
«Прямо как дедушка», – подумал Хило.
И все же Хило прочитал по глазам Айт, как она размышляет над вариантами, склоняясь к тому, который предпочел бы он сам: быть может, стоит рискнуть, чтобы в итоге победить.
– После стольких лет, – с обычным ледяным презрением сказала она, – ты еще считаешь, что меня может что-то удержать, если я выбрала путь?
– Нет. Я почти ожидал, что ты убьешь меня, как только я войду в дверь. Но не убила, а значит, я прав в своих подозрениях. – Он посмотрел на Айт открыто и уверенно. – В конце концов, ты же не машина. Как бы ты ни хотела отправить меня кормить червей, ты сочувствуешь Шаэ, которую пытают баруканы, выуживая из нее сведения для продажи тебе. Не знаю, какой человек может предстать перед богами, имея такую тяжесть на душе – все мы люди, даже ты. – Он заметил почти неуловимое изменение позы Айт – плечи и шея слегка напряглись, по лицу промелькнула тень сомнений. – У тебя гораздо больше людей в Шотаре, чем у нас, – понизил голос Хило. – Ты имеешь влияние на Матиос. Можешь вмешаться. Одернуть Фальтас. Если захватившие Шаэ люди поймут, что никто их не защитит, что мы будем охотиться на них как на диких зверей, их положение резко изменится.
Айт широкими шагами подошла к окну и выглянула в сад, где у беседки склонялись плакучие ивы.
– Я не контролирую Матиос, – сказала она, стоя спиной к Хило. – Я сотрудничала с ними, когда это было выгодно, но они не клан. И не настоящие кеконцы. Они баруканы. Они могут наплевать на то, что я не одобряю их действия, и встать на сторону Фальтас.
Хило встал у нее за спиной, остановившись так близко, что их нефритовые ауры царапнулись друг о друга, словно гранитные глыбы в зоне разлома. – Айт Мадаши, которую я знаю, ни от кого не примет такой ответ. А те, кто встанет у нее на пути, должны быть готовы к смерти… – Хило раскинул руки, показывая свою готовность умереть. – Вот почему ты единственный человек в мире, способный мне помочь. У богов всегда было своеобразное чувство юмора.
Айт саркастически хохотнула и дотронулась до шарфа на шее. А потом повернулась к Хило:
– В этом, Коул-цзен, мы полностью единодушны.
– После стольких лет, – повторил Хило слова Айт, – ты еще считаешь, что меня может что-то удержать, если я выбрал путь? – С мрачным достоинством человека, ступающего на эшафот к топору палача, Хило опустился на колени перед врагом, которого столько лет пытался уничтожить. – Помоги мне найти сестру и вернуть ее в Жанлун живой. Ты вернешь долг – жизнь за жизнь. Если в будущем между нами что-то произойдет, начнем новый счет. Шотар останется полностью твоим. Я заберу оттуда своих людей и оставлю страну Горным, пока я на посту Колосса. – Хило коснулся сомкнутыми ладонями лба. – Клянусь тебе в этом, Айт Мадаши, Колосс Горного клана. Клянусь своей честью, жизнью и нефритом.
