Тело Шаэ инстинктивно напряглось, как будто само приняло решение. В последней попытке выжить она бросилась вперед, словно задыхающаяся рыба с палубы в воду, хватаясь за крошечный шанс уцелеть. Шаэ рухнула на пол, понимая, что все бесполезно, это просто последний бросок раненого зверя. Она перевернулась на бок и с немой ненавистью посмотрела вверх. Барукан с ножом насмешливо хмыкнул, глядя на ее усилия, и шагнул к ней, но вдруг дернулся и споткнулся, будто его толкнули в спину. Нож выпал из его руки на ковер. Главарь в смятении поднял пустую руку к груди, и Шаэ увидела два выходных отверстия, а на черной футболке расплывались два пятна.
Другие бандиты ошалело уставились на тело главаря, с глухим ударом рухнувшее на пол. Они в панике вытащили пистолеты и целились в разбитое окно, спрятавшись за мебелью или прижавшись к стенам. Кто-то выкрикнул:
– Батио подстрелили! Как они это сделали?
Теперь закрытые черным полиэтиленом окна работали против них, скрывая нападавших.
– Выгляни в окно! – приказал барукан с кольцом в носу.
– Сам выгляни! – огрызнулся другой, но осторожно двинулся вдоль стены к окну.
Прогремели еще два выстрела, и пули вонзились в стену. Все пригнулись, а один барукан с воплем упал, схватившись за плечо.
Обе двери в дом с грохотом взорвались и слетели с петель. Самое большое окно разбилось вдребезги от чьего-то плеча с Броней. Фальтас начали беспорядочно стрелять в Зеленых костей, ворвавшихся в дом. Все вокруг превратилось в оглушающую мешанину схватки.
Шаэ потрясенно смотрела на заварушку, словно все происходило во сне. Молодой барукан с татуировкой на шее схватил Шаэ, чтобы использовать ее в качестве живого щита. Уцепившись за веревки, он подтащил ее к себе по полу, наставил на нее пистолет и выкрикнул:
– Не подходите, или я ее убью, клянусь, я…
Судорожно извиваясь, Шаэ пнула его по лодыжке, так что он завопил от боли. На мгновение он выпустил ее, а когда хотел опять схватить, ладонь, в которой он держал пистолет, отлетела от руки и несколько раз кувырнулась в воздухе. Отсекшая ее сабля вернулась обратно, вошла между шеей и плечом и рассекла тело по диагонали. Шаэ охнула, когда кровь брызнула ей на волосы.
Где-то в глубине дома грохнул последний выстрел, и внезапно все стихло. Перед Шаэ появился Лотт Цзин в бронежилете, его сабля блестела от крови, он тяжело дышал, а мокрые от пота кудри прилипли ко лбу. Штырь опустился на колени и сломал замок на ее цепях.
– Шаэ-цзен, – сказал он, освобождая ее от оков. – Благодарю всех богов на небесах.
При виде Лотта в глазах Шаэ выступили слезы. Она попыталась приподняться и сесть, но не сумела, руки были слишком слабы, а ее трясло от радости.
– Они мертвы? Все? – спросила она, задумавшись о безопасности Белых крыс, чьи имена выдала.
– Все, Шаэ-цзен, – заверил Лотт. – Мы убили всех виновных.
Рядом с Лоттом появились две незнакомые Зеленые кости и помогли ему разрезать веревки на израненных руках и ногах. Ее осторожно положили на носилки. Шаэ слишком ослабла для того, чтобы возразить. Ее унесли из дома, несколько дней служившего для нее тюрьмой. Она жадно глотнула холодный воздух и удивленно посмотрела на многочисленных Зеленых костей, суетящихся в оранжевом свете улицы. Откуда они взялись? Некоторых она знала, но другие были незнакомы.
– Коул-цзен, – сказал один из незнакомцев, наклонив голову и коснувшись ладонями лба, после того как помог ей сесть на заднее сиденье машины. – Айт Мадаши передает свои наилучшие пожелания.
* * *
Спустя месяц Шаэ была еще не в состоянии носить нефрит. Ее несколько недель лечили от Зуда большими дозами медицинского СН-2, но когда Вун впервые ее обнял, она съежилась от близости его нефрита. Анден заверил, что по медицинским показателям она здорова, но со слезами на глазах сказал, что, возможно, никогда не сумеет носить нефрит так, как привыкла. Как единственный член семьи, знакомый со страхом перед Зудом, он объяснил, что это не физическая, а психологическая проблема. Шаэ понимала, что он прав. Она подозревала, что ночные кошмары о Зуде уже никогда не прекратятся.
Она твердила себе, как ей повезло. Тако похоронили в парке Вдов. Дудо чудом выжил вопреки всем прогнозам, но сильно пострадал, теперь ему много лет, если не всю жизнь, придется принимать нейролептики, и он никогда больше не сможет носить нефрит. Вен каждую неделю навещала беднягу и его семью.
Попытка Равнинных утвердиться в Шотаре окончилась катастрофой, за три дня они потеряли накопленное за много лет. Но напоследок все-таки получили удовольствие от мести. При поддержке Горных Кулаки Равнинных остались в Лейоло еще на две недели, чтобы найти и убить всех оставшихся членов банды Фальтас, тридцать два человека, полностью уничтожив верхний эшелон второй по величине банды баруканов. Полиция смотрела на разгоревшееся насилие сквозь пальцы, как на противостояние двух бандитских группировок. Вскоре после этого Вен сообщили, что студия «Алмазный блеск» согласна освободить Дэнни Синцзо от обязательств по контракту и он может сняться в очередном боевике кинокомпании «Киноберег» под названием «Черный и зеленый».
Однажды вечером, когда уже село солнце, Шаэ и Хило сидели во дворе поместья Коулов.
– Ты что-нибудь слышал об эуманской сделке? – спросила она.
Он покачал головой:
– Нет, а что это?
Шаэ нахмурилась:
– Я что-то о ней слышала. Может, это и ерунда. Пока не знаю.
Без нефритовых чувств сад казался не таким ярким, как будто полинявшим, а находиться рядом с Хило и не Чуять его нефритовую ауру было странно. Шаэ изучила его лицо, размышляя, что для него, возможно, еще удивительнее снова видеть ее без нефрита спустя столько лет.
– Что Айт пообещала Матиос в обмен на сотрудничество? – спросила она.
– Она зарубила потенциальный закон о запрете иммиграции. – Хило закинул ноги на пустой стул. – Попросила людей Горных в Королевском совете голосовать против.
Шаэ кивнула. Отказ от закона означал, что граница между Кеконом и Шотаром останется прозрачной. Баруканы продолжат беспрепятственно перемещаться между странами и отправлять своих родственников работать на Кекон, легально или нелегально. Для Матиос это было важнее сотрудничества с бандой Фальтас.
– Кобены, наверное, вне себя.
Член Королевского совета Кобен Тин Бетт была пылкой сторонницей популярной точки зрения, что из-за беженцев из Оортоко на Кеконе возрос уровень преступности, а иммигранты-баруканы размывают традиционные ценности Зеленых костей. А теперь ее собственный Колосс притормозил законопроект, который она продвигала в Королевском совете. Шаэ была рада, что изоляционистский законопроект провалился, но не могла не посочувствовать немолодой вдове, которую так откровенно поставили на место.
– А что они могут поделать? – пожал плечами Хило. – Пока мальчишка ждет своей очереди, они не могут позволить себе слишком часто раздражать Айт. С Ланом и дедушкой было то же самое. Ты просто не наблюдала за ними так же пристально, как я. – Шаэ ждала укоризненного взгляда в ее сторону, но Хило смотрел куда-то в пространство. – Айт будет держать Кобенов на коротком поводке, пока у нее есть в запасе другие варианты. Уверен, семья Иве не потеряла надежды, что Айт может передать бразды правления своему Шелесту.
