– Расскажите о своей работе на эспенцев, – попросил Нико. – Как можно подробнее.
Беро молчал почти целую минуту. А потом громко рассмеялся, недоверчиво, но радостно.
– И все?
– И вам за это заплатят, если вы об этом.
Нико вытащил из нагрудного кармана конверт и положил его рядом с диктофоном. Пустая трата денег – Нико не сомневался, что этот человек спустит все до последнего дьена на выпивку.
Беро посмотрел на конверт, а потом на Нико. По его изуродованному лицу промелькнуло странное, слегка безумное выражение неуместного рвения. Он выпрямился и довольно дыхнул перегаром:
– Конечно, кеке, конечно. Я все расскажу.
– Вот и отлично. – Нико включил диктофон: – Вы знаете человека по имени Вастик эйя Моловни?
* * *
Вернувшись в Жанлун, Нико не ждал, что клан радостно примет его и простит. И не ошибся. Множество людей из клана и вне его недоброжелательно, а иногда и откровенно враждебно заявляли, будто он вернулся, только когда закончились деньги, на самом деле он иностранный агент и снова предаст семью, а еще одна теория утверждала, что у него есть тайная любовница, на которой он не может жениться, пока не восстановит положение в клане.
Нико ничего не мог поделать с неприятными сплетнями, только терпеть их и не обращать внимания. Он сам наложил на себя самое строгое наказание, гораздо более страшное для него, чем отрезать ухо, – согласился дать интервью телевидению, радио и газетам и откровенно рассказал о причинах своего решения уехать и вернуться. Он снова и снова смиренно и публично извинялся за то, что обидел и оскорбил семью и клан, и обещал всеми силами стараться показать себя достойным сыном и потенциальным наследником.
Поначалу убитые горем родители не слишком ему помогали. Колосс официально одобрил его возвращение в клан, но самоустранился от всего остального, а от матери Нико и вовсе не ожидал прощения, ведь он не уберег Рю, когда это было необходимо.
Однако Нико все равно гнул свою линию. Со временем злобные комментаторы поутихли, а он не высовывался и доказал свои намерения делом. Как однажды предложил ему Рю, он поступил в жанлунский Королевский университет и упорно двигался к получению диплома по экономике и менеджменту. Два года по вечерам он работал под началом Штыря. По иронии, приобретенный в «Ганлу» боевой опыт придал ему уверенности в схватках, а мотивация теперь изменилась. Через полгода его повысили до Кулака, не задавая вопросов о том, почему раньше он не показывал таких результатов.
С благословения тети Шаэ он стал помогать Главному Барышнику Теруну Бину, чтобы больше узнать о деловой стороне клана. Вскоре после этого Шелест начала поручать ему собственные задания, включая поиски ветра в поле. А с недавних пор он присутствовал на встречах тети с Фонарщиками и другими акционерами клана.
За три года после возвращения в Жанлун Нико покорно сделал все, чего от него ожидали, и даже больше.
– Ты был таким упертым, всегда стремился нарушать правила и сделать все по-своему. А теперь трудишься, как рабочая пчела, которой некогда даже поспать, – сказала Цзая со внезапно вспыхнувшей сестринской заботой. – Что с тобой случилось, Нико?
– Я больше не подросток с закидонами. Я вырос и понял, что к чему, Цзая, вот и все.
Это был упрощенный ответ, правда была сложнее, и Нико сомневался, что когда-либо сумеет это объяснить. Он покинул Кекон в поисках самого себя, чтобы стать независимым от клана. В поисках ответа на мучительный вопрос о том, кто он и кем мог бы стать, если бы дядя не забрал его у родной матери, сделав перворожденным сыном Коулов. Когда Нико вступил в «Ганлу», ему казалось, что иностранцы правы – мир Зеленых костей жесток и старомоден, в отличие от остального мира.
Но теперь он понимал, что это не так. Нефрит, кровь и насилие есть везде.
Покинув «Ганлу», он не знал, куда податься, его везде преследовало чувство вины и смутный страх, что он навеки опозорен за нарушение айшо и никогда не сможет вернуться домой, не рискуя навлечь на семью немилость богов. Поэтому он поехал на восток континента Ориус и два месяца прожил в Либоне, столице Степенланда, в надежде оживить мысленную связь с городом своего рождения. Это было приятное место, но совершенно чуждое, и ни одного кеконца в поле зрения. Нико ничего там не почувствовал.
Затем он пересек океан и оказался в Каранди, откуда проехал по континенту Спения и дальше на юг, в Алисиус. По пути он немного подрабатывал, скорее, чтобы чем-то себя занять, чем ради денег. Он рубил лес и таскал ящики, мыл столы и драил пол. Нефрит он носил скрытно, как вор.
Он жил в мотеле у чудесного тихого пляжа в Алусиусе, на берегу Месумианского моря, когда ему позвонил Тейцзе Инно, один из немногих людей, с которыми он поддерживал связь после ухода из «Ганлу». Тейцзе начал разговор с извинений. Все то время, когда они дружили, он был Белой крысой Равнинного клана. А теперь звонил по поручению Штыря, сказать Нико, что его брат Рю погиб.
* * *
Когда Беро закончил рассказ, Нико кивнул и выключил диктофон.
– Вы очень помогли, – сказал он и вытащил из кармана ручку и написал кое-что на конверте, который положил рядом с телевизором. – Деньги в конверте ваши, но я оставлю номер телефона в офисе Шелеста. Если вы позвоните завтра утром и назоветесь, вам найдут жилье получше этой трущобы. И оплатят его за три месяца. Можете воспользоваться этим временем, чтобы протрезветь, найти работу и наладить жизнь. Или потратьте деньги, чтобы упиться до смерти в более приятном месте. Предложение действует только завтра. Решать вам.
Он встал и направился к выходу.
– И это все? – Беро выглядел разочарованным, почти злым. Когда Нико подошел к двери, Беро окликнул его: – Эй, стойте! Вы задали кучу вопросов, так что я тоже задам один. Это ведь по-честному, правда?
Нико обернулся. Беро поднялся, и его налитые кровью глаза вспыхнули неподдельным интересом.
– У вас такое красивое нефритовое ожерелье. Ни с чем другим не спутаешь. Как вы получили этот нефрит?
Нико поднес руку к нитке бус на шее, к одинаковым и безупречным камням на серебряной цепочке, разделенным черными вставками.
– Оно принадлежало моему отцу, – ответил Нико. – Я заработал его, каждый камень, доказав свою полезность клану.
Беро как-то странно хихикнул.
– Значит, ваш отец – Коул Лан, Колосс Равнинных. Вы его сын.
– Да, так обычно и бывает, – нетерпеливо сказал Нико.
Беро ткнул в него пальцем:
– Я узнал бы это ожерелье где угодно, потому что носил его на собственной шее. – Он гордо стукнул себя пальцем по груди. – Я был не просто игрушкой в руках иностранцев, так-то вот. До этого я был контрабандистом, и вором, и грабителем могил, но самое главное – я был убийцей. Все мои знакомые давно кормят червей. А я прям какой-то полубог, бог смерти, кеке. Наверное, я убил больше людей, чем многие Зеленые кости. Уж точно больше, чем ты, могу поспорить. – Бледное лицо Беро перекосилось от ухмылки. – Когда-то давно Горные велели мне убить твоего отца. Я сделал это ради нефрита. Этого нефрита. Выследил его в Доках и спустил курок. Это я развязал войну кланов. Я сделал тебя сиротой. И вот ты здесь. – Он засмеялся, как раненая гиена. – В конечном счете боги завершили свой безумный спектакль, связав все ниточки.
