– Отвезите меня домой, будьте вы прокляты! Это приказ Колосса, говнюки! – корчась от боли, раздраженно выкрикнул Хило.
– Делайте, как он говорит, – прошептала Шаэ. А потом тоже крикнула: – Выполняйте приказ!
Несколько Кулаков подняли Хило и вынесли его из здания. Он обмяк, и весь путь до припаркованной рядом с домом «ZT Браво» за ними тянулась кровавая дорожка. Хило положили на заднее сиденье. Он дышал неровно, закрыв глаза. Нико сел рядом и положил голову Хило на колени. Шаэ привалилась к двери переднего сиденья, прижавшись головой к стеклу, словно это не машина, а спасательный плот.
Лотт с бешеной скоростью гнал домой. Из этой поездки Шаэ запомнила только одно – голос Нико, совсем тихий, едва слышный.
– Папа, – взмолился он, – не покидай меня.
Хило не ответил.
Когда машина остановилась перед главным домом Коулов, у двери уже ждал Анден. Наверное, кто-то ему позвонил, рассказал, что случилось, и велел приготовиться. Но все равно при виде Хило Анден резко качнулся, словно получил удар в лицо. Он положил руку на открытую дверь машины, чтобы сохранить равновесие. А затем приступил к работе. Хило еще не успели вытащить из машины, а Анден уже изо всех сил Концентрировался, чтобы остановить кровотечение и поднять температуру тела. Хило потерял сознание и лежал с закрытыми глазами, его лицо стало похоже на восковую маску.
Вен подбежала к двери, увидела мужа и рухнула на землю, завывая, как раненый зверь.
– Я не хирург! – заорал Анден на Шаэ.
– Разве теперь это имеет значение? Просто сделай, что он хочет.
Хило положили на кровать, и Анден лихорадочно пытался поддерживать в нем жизнь и облегчить боль. Время от времени он выкрикивал приказы, и остальные бросались на помощь или приносили все необходимое. По городу уже прошла молва о случившемся, и Равнинные начали молча собираться перед воротами поместья. Кулаки и Пальцы, Барышники и Фонарщики. Подъезжали машины, так что на дороге стало тесно. У ворот соорудили импровизированный алтарь и зажгли плошки с благовониями.
Лотт Цзин ненадолго вышел из дома и снова вернулся с новостями. Все горожане потрясены. В Горном клане творится что-то невообразимое. Айт Ато жив, но Штырь погиб, а Шелест находится в критическом состоянии после пулевого ранения в грудь. Четырех монахов из храма Божественного Возвращения нашли связанными, с кляпами во рту, запертыми на лестнице парковки рядом со зданием Кеконского нефритового альянса. Четверо стрелков, переодевшихся в рясы и занявших место монахов на встрече кланов, оказались бывшими бойцами «Ганлу», недавно потерявшими работу. Один из четырех наемников умер не сразу и успел признаться, что их нанял Иве Калундо, пообещав огромную сумму денег, если они убьют всех в комнате.
– Им велели дождаться, когда Колоссы принесут клятвы в дружбе и обменяются саблями, – сказал Лотт. – Айта Ато им приказали убить первым.
Шаэ сидела на кухне, обняв себя руками, и смотрела в пространство. Айт Мада шепнула имя собственного племянника! Она и не собиралась передавать пост Колосса Ато, лишь обольстила Кобенов обещаниями. В тот день, когда Айт Мада сидела напротив Шаэ и пила чай, разговаривая о жертвах и будущем, об окончании долгой вражды и пользе, которую это принесет стране, Айт решила отказаться от поста Колосса ради последней возможности – Коулы и Кобены соберутся вместе в одной комнате, обсуждая будущее после ее отставки. После их гибели Айт Мада заявила бы, что Кобены предали клан, поклявшись в дружбе Коулам. Тогда она поставила бы Колоссом своего истинного наследника, Иве Калундо, и правила бы за его спиной.
В кабинете зазвонил телефон, и Лотт поднял трубку.
– Ее взяли, – сообщил он, завершив разговор.
Фин и его бойцы вышли через туннель из дома Айт в жанлунское метро. К тому времени Кобены тоже начали охоту. Айт Маду искали все Зеленые кости города, но через час она сама вернулась в поместье и как ни в чем не бывало прошла в свой кабинет. Там ее и нашли Горные.
– Говорят, она не пыталась сбежать и не сопротивлялась, – сказал Лотт.
– Естественно, – кивнула Шаэ.
Айт Мада ни за что не покинула бы Жанлун как обычный преступник и не стала бы бесцельно терять время на борьбу. Узнав, что ее племянник и Коулы живы, она сдалась, понимая, что проиграла финал.
Благодаря Хило. Потому что старые тигры хорошо знают друг друга.
Анден спустился по лестнице. Он был бледным и выглядел постаревшим, с темными кругами под глазами.
– Я сделал все, что мог. Остановил кровотечение, поставил капельницу, стабилизировал температуру и давление. Он принял тонну обезболивающих. – Анден потер лицо ладонью и посмотрел на заплаканных родственников. – Он протянет еще несколько часов, может, до утра. Одна пуля прошла через позвоночник, а другие разорвали внутренние органы. Сейчас он в сознании, но это ненадолго.
Анден сел рядом с Цзируей на диван и закрыл лицо руками.
Шаэ пошла проведать брата. Вен и Нико сидели по обе стороны его кровати. Все тело Хило было замотано бинтами. На неестественно белой коже ключиц ярко выделялись строчки нефритовых камней. Коснувшись плеча Хило, Шаэ чуть не отпрыгнула от потрясения, настолько сильно изменилась его аура – гладкая, яркая река превратилась в мрачный ручеек. Однако его глаза были открыты, а взгляд осмысленный.
– Дайте мне поговорить с Шелестом минутку наедине, – сказал он жене и племяннику.
Когда Вен и Нико ушли, Шаэ села у изголовья кровати. В голове роились тысячи слов, полностью закупорив горло.
– Ато жив? – спросил Колосс.
Шаэ кивнула и рассказала ему все, что знала.
– Айт шепнула все наши имена. Она ушла в отставку и передала власть Кобенам, только чтобы их одурачить. Чтобы одурачить меня.
Хило слабо улыбнулся:
– Но у нее ничего не вышло. С ней покончено. Это была ее последняя попытка, и в конце концов она до меня добралась. Но не до всех нас. Вот что важно. – Он облизал губы. Его глаза слегка остекленели, но сверкнули, когда Хило пристально посмотрел на Шаэ. – Ты должна помочь Нико. Помочь ему стать лучше. Как Колоссу и как человеку. Помоги ему, как помогала мне.
– Ты же знаешь, что помогу, – ответила Шаэ.
Хило закрыл глаза. Шаэ приложила ладонь к его груди и слушала его тяжелое дыхание.
– Хочешь передать что-нибудь Лану? – спросил он.
Шаэ покачала головой и наклонилась над ним.
– Пожалуйста, не говори так, Хило, – прошептала она. – Я этого не вынесу. Не представляю, как я останусь одна.
– Ты не одна.
Снаружи послышался шум. Поначалу Шаэ не поняла, что это гул огромной толпы. Она подошла к окну и раздвинула шторы. Лотт Цзин открыл ворота поместья Коулов и впустил Зеленых костей клана, теперь сотни людей стояли на подъездной дорожке.
Шаэ увидела всю семью Цзуэнов, Хами Туму и его сына Яку, Маика Цама. Рядом с Фином Снайпером и Хейцзо, Первым Кулаком Белых крыс, стояли Терун Бин и Барышники. Там был и ее муж с дочерью. Вун обнял Тию за плечи, и оба смотрели на Лотта Цзина, забравшегося на крышу «Княгини империи» перед домом. Когда Штырь поднял руку, голоса всех воинов клана слились в раскатистый крик:
