– Коул-цзен, почему же вы не привезли с собой жанлунскую погоду?
В машине Терун на полную мощность включил обогреватель, а когда водитель резко вырулил к выезду перед бешено сигналящими таксистами, выкрикнул в окно на эспенском несколько ругательств, как будто прожил в Порт-Масси всю жизнь. Терун был весьма эмоциональным человеком, но, похоже, в Эспении это пошло ему на пользу. За восемь лет он расширил бизнес клана в стране, однако решил, что в тридцать пять лет пора подыскать себе жену и завести детей. Поэтому он попросил о возвращении на Кекон весной, и клан начал искать ему замену. Шаэ уже с нетерпением ждала его появления в Жанлуне, ведь Терун был одним из самых светлых умов, с которыми ей приходилось иметь дело, он мог поглотить огромный объем информации и найти решение, прежде чем остальные успеют даже задать вопрос.
Терун обернулся через плечо:
– Коул-цзен, я подготовил все, о чем мы говорили. Встреча назначена на завтра. На сегодняшний вечер я зарезервировал зал в ресторане недалеко от отеля. Если вы не возражаете, персонал нашего офиса в Порт-Масси был бы рад провести время с Шелестом.
Шаэ предпочла бы заказать ужин в номер и лечь спать пораньше, но приняла приглашение Теруна. В качестве Облака Хами с удовольствием координировал международный бизнес Равнинных и часто перемещался между отделениями в Жанлуне, Порт-Масси, небольшим офисом в Адамонте, а теперь еще Хитаком в Туне, но немаловажно, чтобы Шелест появлялась в них лично, и Барышники (а здесь они назывались референтами) видели, насколько Коулы ценят результат их работы.
Приехав в отель, Шаэ позвонила домой, хотя в Жанлуне было уже за полночь, и заверила Вуна, что добралась благополучно, зная, что иначе он не уснет. Вун не хотел, чтобы она ехала, даже в сопровождении Хами и вопреки уверениям Андена, что риска для здоровья нет. У Кийи, первой жены Вуна, несколько раз были выкидыши, и он боялся, что и у Шаэ что-то пойдет не так. Уже много лет Шаэ полагалась на стойкий оптимизм своей бывшей Тени. Теперь он оказался в странной для него роли беспокойного мужа. Но поскольку он никак не мог отказаться от давней привычки выполнять обязанности ее помощника, Шаэ удалось уговорить Вуна остаться дома и заниматься делами в ее отсутствие. После гибели Луто на должности Тени побывали еще два человека, но Вун все равно принимал самые важные решения от ее имени, когда возникала такая необходимость.
Временами Шаэ по-прежнему просыпалась рядом с мужем в легком изумлении. Они были женаты меньше времени, чем работали вместе. И хотя они больше не работали в офисе на глазах друг у друга, все равно изредка возникали напряженные моменты. Однажды Шаэ смутила Вуна, спросив: «Ты же знаешь, что можешь целовать меня без разрешения, когда мы не на работе, правда?» Он не единожды сердито напоминал ей: «Нельзя вот так завершать спор. В нашем доме я не отчитываюсь перед тобой как перед Шелестом». По утверждению Вуна, его не смущало, что никто не называет Шаэ по фамилии мужа, продолжая обращаться к ней «Коул-цзен», как и прежде. Однако женитьба на женщине из семьи Коулов, да еще при таких скандальных обстоятельствах, непросто далась такому сдержанному человеку, как Вун Папидонва.
– Всего в четырех кварталах от офиса, на острове Джонса, есть специализированная клиника кеконской медицины, – напомнил он по телефону. – Два врача прошли подготовку на Кеконе. Я позвонил, чтобы получить подтверждение. У тебя есть адрес и телефон?
– Да, Папи, – заверила его Шаэ. – Анден мне уже рассказал, не волнуйся.
Беременность оказалась утомительной, хотя пока что протекала без осложнений, но приятно было знать, что можно легально получить квалифицированную медицинскую помощь от Зеленой кости, если потребуется. Шаэ не ожидала, что в сорок лет забеременеет, и сама была удивлена. Хотя она любила племянников и племянницу, но считала, что не годится на роль матери. Она сомневалась, что решилась бы завести ребенка, если бы не Вун, который был так счастлив от перспективы наконец-то стать отцом.
– Когда Терун вернется на Кекон, тебе нужно взять отпуск, – сказал Вун.
– Давай обсудим это позже, – предложила Шаэ. – Как прошла встреча с эспенским послом?
Ей удалось отвлечь мужа разговором о работе, а потом завершить звонок, чтобы Вун мог пойти спать. Сидя у окна и глядя на зимний пейзаж, она потирала слегка раздавшийся живот в надежде почувствовать легкое биение – движения ребенка. Иногда она вспоминала первую беременность, окончившуюся абортом, и Тау Маро, который так любил своих племянниц, но никогда уже не заведет собственных детей, ни с Шаэ, ни с кем-либо еще. Потому что она его казнила. В такие моменты Шаэ с холодным ужасом понимала, что не заслужила этого ребенка и случится нечто ужасное, как воздаяние жестокой судьбы.
Однажды она поделились своими страхами с невесткой. Совсем не суеверная Вен фыркнула:
– Когда это в жизни все получали по заслугам, как в кино? Страх не в твоем характере, но любая будущая мать немного боится. Это вполне естественные чувства.
Шаэ подумала, что это не совсем так. Страх ей знаком. Кто еще в семье регулярно молится богам? Самые искренние молитвы вдохновляются страхом.
Ужин устроили в кеконском ресторане с репутацией самого аутентичного в Порт-Масси, не считая нескольких популярных эспенских блюд в меню, таких как тосты с копченой свининой и салат с жареными креветками. Еда была на удивление вкусной, намного лучше, чем та, которой питалась Шаэ пятнадцать лет назад, когда училась в Виндтоне. Она с удовольствием поговорила с переехавшими сюда кеконцами и местным персоналом. И все же ушла пораньше, чтобы как следует выспаться.
На следующее утро, довольно поздно, они с Хами пошли в офис клана. «Торговое сотрудничество с Кеконом» – гласила латунная табличка на двери и на панели из черного стекла в вестибюле здания. Недавно офис снова расширился и теперь занимал весь двенадцатый этаж небоскреба на Пакер-авеню. Место было лишь чуть скромнее, но почти ничем не хуже небоскреба на Корабельной улице в Жанлуне и не шло ни в какое сравнение с тесным и неказистым офисным зданием, в котором изначально располагалось эспенское отделение, когда Хами впервые прибыл в страну. Когда они вошли в полный рабочей суеты офис с трезвонящими телефонами, щелканьем пишущих машинок и разговорами на кеконском и эспенском, Шаэ заметила написанную на лице Хами грубоватую радость. Успех Равнинных за рубежом был его личным вкладом в общее дело клана.
Но этот успех был еще хрупким и уязвимым. Ригли Холлина и других руководителей рекламного агентства «ВБХ Фокус» Шаэ приняла в главном конференц-зале. Она пожала им руки, представила Хами и Теруна и сказала по-эспенски:
– Я рада встретиться с вами лично, господин Холлин. Мой брат, доктор Эмери Анден, рассказал, как умело и твердо вы проводили кампанию за легализацию биоэнергетического нефрита для медицинских целей. Результаты говорят сами за себя.
– Я тоже с нетерпением ждал встречи с вами, госпожа Коул-цзен, – ответил Холлин, удивив ее правильным суффиксом и кеконским приветствием – он прикоснулся сомкнутыми ладонями ко лбу. Но потом она вспомнила, что жена Холлина – кеконка. – «ВБХ Фокус» – международное агентство, и мы рады работать с иностранными клиентами.
