Аспен приподнялся, дотянулся до белоснежного полотенца, висящего на двери, затем вновь склонился над Кирой и подсунул его ей под голову. Кира внезапно распахнула глаза и заверещала, ударяя Аспена в грудь и по лицу. Он ошалело выругался, схватил ее за запястья и прикрикнул:
– КИРА, УСПОКОЙСЯ, Ч-ЧЕРТ!
Она хваталась за руки Аспена, как за спасательный круг, тянула на себя, что-то вопила, и он, испугавшись до чертиков, прижал ее к своей груди.
Кира отрывисто дышала, дрожа всем телом и заставляя дрожать Аспена.
– Кира…
Стоило ему открыть рот, как ее снова прорвало:
– Он был здесь! Пришел прямо сюда! Он был здесь!
Свитер и штаны быстро пропитались водой, но Аспен не отстранился. Все еще был парализован ужасом, но понемногу приходил в себя, чувствуя в своих руках дрожащее тело, слушая мелодичный голос.
Она жива.
Он повторял это про себя очень много раз, до тех пор, пока Кира не ослабила хватку и не выпустила Аспена из рук. Она охрипла. Осела на колени на кафеле и, все еще дрожа всем телом, уставилась взглядом в пол.
Аспен встал на ноги и, отогнав неприятный осадок, достал из шкафа свежее полотенце и протянул Кире. Она с неохотой приняла его и приложила к ране на бедре, которую он не заметил раньше. Поморщилась. Затем он помог ей добраться до спальни, уложил на кровать и, с аптечкой, прихваченной из ванной, устроился рядом. Кира больше не плакала, и Аспена это устраивало. Лучше пусть молчит. Но не так жутко. Молчаливая Кира, пожалуй, даже страшнее орущей.
Он знал, что должен что-нибудь произнести, поэтому сказал:
– Поехали в больницу.
– Нет, – шепнула она бесстрастным тоном, уставившись перед собой. До сих пор переживала то, что случилось в квартире. Аспен повторил настойчивее:
– Поднимайся.
– Нет! – Она подкрепила ответ твердым взглядом. Аспен разозлился. По его плечам прокатилась волна гнева, спустилась по позвоночнику и ударила в ноги, а затем рывком вернулась назад и прострелила виски. Аспен склонился к Кире, расстегнул на ее джинсах пуговицу, а затем молнию. Она очнулась, схватила его за руки и испуганно пролепетала:
– Что ты делаешь?
Он раздраженно вздохнул, схватил пульт, лежащий на соседней подушке, выключил телевизор. Повисла тишина. Она показалась оглушающей и звонкой – Аспен даже не подозревал, каким громким был шум на заднем фоне. Он повернулся к Кире и обнаружил, что та по-прежнему таращится на него.
– Поехали в больницу, или я сам осмотрю рану.
Она согласится ехать. Не позволит ему трогать ее, потому что Кира не из таких. Гордая, непримиримая, дикая – вот какая она. Они с Аспеном расстались, поэтому он для нее никто.
Он все ждал, когда она сдастся, и уже прикидывал, сколько ей придется наложить швов на рану. Он хорошенько расспросит ее потом, когда она успокоится.
Но Кира отпустила пальцы Аспена, и он непонимающе нахмурился, а она спокойным тоном произнесла:
– Это всего лишь царапина.
Он не собирался ей поддаваться. Достал ножницы из аптечки и разрезал плотную ткань штанов, которая прилипла к ране. Спросил, поморщившись:
– Больно?
– Нет.
Избегая испытующего взгляда, Аспен ощупал рану, которая все еще кровоточила.
– По-моему, нужно зашить. – Кира дернулась, и Аспен хмуро посмотрел на нее: – Тебе больно?
– Нет, не больно!
– В чем дело, Кира?! – Аспен начал терять терпение и повысил голос: – Почему ты боишься идти в больницу?! Тебе чуть ногу не отрезали!
– Я упала на разбитую вазу, никто не пытался отрезать мне ногу! – вспылила она, в ее голосе зазвучали злоба и упрямство. Она не собиралась казаться больной или хуже того – не собиралась казаться Аспену немощной, неспособной постоять за себя.
– Послушай… – начал он, прикрыв веки, но Кира перебила:
– Нет, это ты послушай! Забираешься ко мне в квартиру, раздеваешь меня, задаешь какие-то вопросы и смеешь что-то требовать…
– Замолчи. Думаешь, я не знаю, что происходит?
– Ни черта ты не знаешь!
– Это был твой отец, верно? Поэтому ты не станешь звонить в полицию и не поедешь в больницу?
– Заткнись! – Кира в бешенстве схватила Аспена за плечо и сжала с такой силой, что ее длинные ногти, окрашенные в темно-коричневый цвет, впились в его кожу. Но ни одна мышца на лице Аспена не дрогнула. Он проницательно прищурился:
– Хотела всю жизнь скрывать это от меня? Думала, бросишь и все?
Кира затаила дыхание и отпустила его. Казалось, под ногтями у нее остались частички его кожи. Его часть. Она отвернулась, а Аспен задумался. Если это отец напал на нее, тогда… откуда взялось то видение? В нем была женщина. Аспен знал, что это женщина. Он чувствовал ее вокруг себя.
Сейчас он совершенно ничего не понимал, но решил сосредоточиться на своей бывшей девушке. Чтобы не смотреть ей в глаза, он открыл ящичек аптечки и достал бутылку водки. Скептически посмотрел на Киру, и она пожала плечами:
– Единственное, что есть.
Спустя пять минут Аспен прижег рану водкой и с трудом наложил повязку, шантажом заставив Киру избавиться от джинсов. «Не снимешь штаны – отвезу в больницу», – пригрозил он. Затем отнес аптечку в ванную, а когда вернулся, Кира уже лежала под одеялом. Ее умиротворенное лицо, а также выключенная лампа – многозначительные намеки, чтобы Аспен убрался и оставил ее в покое.
Он не ушел. Включил лампу и присел рядом на кровать. Успел заметить, как Кира отвернулась, чтобы он не увидел ее блестящих глаз. Но он все равно видел. А даже если бы нет – почувствовал.
– Он напал на тебя? – спросил Аспен и затаил дыхание от страха.
Аспен хотел покончить с этим скорее, хотел вернуться домой, потому что часы показывали полночь, хотел принять теплый душ и расслабиться; сменить влажную одежду на чистую и сухую, завалиться в постель и просто уснуть.
Кира медленно повернулась в его сторону, и Аспен склонил голову, наблюдая за ней. Их взгляды встретились. Несколько секунд в полной тишине, несколько секунд осознания того, что все – неправильно; что Кира лежит в постели перед ним, что Аспен сидит рядом и смотрит на нее. Неправильно уже то, что они просто находятся в одной комнате. А потом Кира глухо сказала:
– Ты промок.
– Почему приходил твой отец? – Он не собирался менять тему разговора.
– Ты все еще заботишься обо мне?
– Я встревожился, когда ты не ответила на звонок, – ответил он, тщательно подбирая слова. Он не хотел давать ей шанс.
Ни за что больше. Это Кира его бросила. Она – не он. А теперь? Что теперь она делает?
