– Нет.
– Тогда лучше, чтобы и Гален об этом не слышал. Знает он – тогда узнают все.
В комнате стало тихо. Молчали они оба, и мессир, и его друг-собутыльник-слуга, которого по какой-то странной рассеянности мессир упорно забывал называть «собачьим кормом», предпочитая обращаться по имени.
– Найди хорошего лекаря. Заплати сколько нужно и кому нужно. И чтоб ни одна душа…
– Я понял. Будет сделано.
Не успел Донателло сделать шаг за порог, как вслед полетело еще одно распоряжение:
– Да! И добудь мне лютню.
Вассал притормозил, поворачиваясь с искренним изумлением.
– Кому? Ты ж не играешь…
– Кто тебе сказал, что для игры? – невозмутимо пожал плечами Ди Йэло-младший. – На всякий случай. Как ударный инструмент. Разбить о глупую башку Беллини, если вздумает еще хамить кому-нибудь или задирать подол прислуге. Руки чешутся.
– А-а-а… Ну так бы и сказал.
Лютня появилась в покоях мессира Лодовико так же быстро, как был отдан приказ. Глупая башка Беллини не пострадала, потому что после второй за сутки трепки юноша был вполне вежлив и не лез ни к кому под юбку. А к слухам о синей бороде мессира рыцаря, показавшейся после первой брачной ночи, добавились еще и многозначительные шепотки служанки о прекрасной музыке, которую она слышала теперь по ночам, когда Бьянка Ди Йэло уходила в спальню своего супруга.
Глава 12
Огни Ларга Ноче
Конец календарного года в Сумаре наступает в пору зимнего солнцестояния. Каждый год это время смещается на несколько часов или даже половину суток – из-за движения хрустальной сферы, в которую заключен мир. Момент точно рассчитывается астромагами, но для самих зимних торжеств он значения не имеет, никто им и не интересуется. Конец года всегда приходится на один и тот же календарный день ближе к концу первого зимнего месяца, а за неделю до него и неделей позже празднества проходят чуть ли не круглосуточно.
Это и ярмарки, и уличные увеселения, и огненные потехи, и театральные представления – конечно, там, где есть возможность принять гастролирующий театр. В местечках попроще обойдутся ярмарочными балаганами с немудреным репертуаром. Никто не остается в стороне, все втянуты в череду мероприятий Ларга Ноче – от мала до велика. Самая длинная ночь и станет точкой отсчета нового года, именно она и должна быть ликующей, яркой, веселой и запоминающейся. Без казусов никак не обходится – кто петардой обжегся, кто перебрал с горячительным (и хорошо, если не замерз в сугробе), кто улетел в снег с крыши собственного дома, пытаясь пристроить какие-то украшения. А уж воришки на рынках и вовсе не стесняются – такое время наступило, многие придут растрясти мошну на подарки и угощения, так надо пользоваться ситуацией.
Для театральной труппы, обосновавшейся в городке Невадо, наступили горячие деньки. Магистрат предоставил им пустующее с лета здание, которое требовало экстренного наведения порядка. Честно говоря, летом тут выступали какие-то не лучшие гастролеры, так что доски сцены и видавший виды занавес до сих пор не были отмыты от присохших остатков высказанного горожанами недовольства. На сцену частенько летели яйца и подпорченные фрукты.
– Чую, тут пренебрежительно относятся к искусству! – ворчал Пабло, который возился с ведром и тряпкой уже который час кряду.
Собратья по актерскому цеху его слова проигнорировали. Уж в лучшую-то труппу королевства яйца не полетят, а те неудачники, что не смогли доставить жителям Невадо эстетического удовольствия, пусть в следующий раз едут в турне по горным хуторам. Тамошние неискушенные фермеры будут хохотать, даже если им просто показать палец. Конечно, сцена маленькая, не в пример Фьоридо, а значит, набор декораций весьма ограничен, да и сам Марко в своем письме распорядился насчет конкретного репертуара. До конца зимы все же хватит чем радовать почтенную публику. Два представления в неделю (кроме времени Ларга Ноче – там три спектакля, потому что один будет дополнительно для детишек) для Невадо вполне достаточно даже с учетом того, что непременно подтянутся жители окрестных деревушек.
– Вот только что будет после зимы? – вздохнул осторожный Маурицио.
Он надеялся, что Синомбре подаст о себе весточку. Сейчас пожилой казначей, который дольше всех был знаком с Марко, взял на себя все обычные заботы хозяина театра, за исключением контроля за репетициями. Он справедливо полагал, что вышколенный и сыгранный актерский ансамбль справится самостоятельно. К моменту вступления в торжества Ларга Ноче все было готово. Около здания театра постоянно ошивался кто-то из глухонемых типов в плаще с отделкой волчьим мехом – из тех, кто сопровождал труппу на пути до Невадо, или из каких-то других, но не важно. Слежка велась…
Маурицио мог быть спокоен за репутацию труппы, уже отыгравшей первый спектакль к полному восторгу высшего света Невадо, истосковавшегося по достойным развлечениям. Вроде бы семьдесят миль с небольшим от столицы – но уже практически провинция. Кроме гастролей театра все общество Невадо было изрядно взбудоражено, и разговоры, вести и сплетни никак не могли пройти мимо приезжих артистов. Тут и оказавшийся живым мессир Ледяных пустошей, на чьих землях расположился и сам городок, и соседние деревеньки и фермы, и скандальная попытка бегства невесты, и скоропалительная свадьба раньше намеченного срока. Артисты были научены опытом и вооружены советами Синомбре: никогда и нигде не встревать в обсуждения поступков сильных мира сего – во избежание ненужного внимания со стороны властей.
За эту сторону жизни труппы ответственный Маурицио тоже мог быть абсолютно спокоен. В общем, он и был благодушно настроен, но, если бы знал, чем занят в свободное время неугомонный Пабло (да и не только он), спокойствию мог бы прийти конец.
Что же делал Пабло? Парень пытался искать любые сведения о так внезапно пропавшем хозяине и, что там говорить, все-таки больше о друге, нежели хозяине. Мерзавка Оттавия далеко, к ней сейчас не подобраться, а Белый замок, откуда приходят обладатели черных с золотом плащей, довольно-таки близко. Пабло не сомневался, что исчезновение Марко как-то связано и с носителями плащей и с семьей Ди Йэло. Свои соображения и подозрения он конечно же держал при себе, ибо Маурицио строго-настрого запретил болтать на эту тему с кем бы то ни было, но… Леандро был уже в курсе – с той самой последней ночи во Фьоридо. И как-то само собой получилось, что к этим двум заговорщикам и конспираторам присоединилась та, которой также не удалось последовать распоряжению Марко и спрятаться до визита альгвазилов.
Мартина, кто же еще!
В итоге обязанности по поиску Синомбре они разделили так: Леандро пытался собирать сведения по кабакам, Пабло терся среди простого люда на рынках, Мартина под предлогом помощи театральной белошвейке и прачке нашла общие точки соприкосновения с городским сообществом прислуги женского пола и (уже без всякого предлога) с теми, кого добропорядочные жители предпочли бы обойти десятой дорогой. Неугомонная троица пыталась отыскать хоть какие-то намеки о нынешнем местонахождении Марко – но не находилось ничего. Глухонемые слуги мессира Армандо Ди Йэло в городке появлялись крайне редко, да и какой с них спрос? Полезны могли оказаться слуги из замка – кстати, по какой-то непонятной причине Ди Йэло рассчитал едва ли не треть прежней челяди, когда появились первые упоминания о смерти Лодовико (пусть и оказавшиеся ложными), а потом на свободные места набрали новых людей. Истории про Белый замок рассказывали самые разные, в том числе и весьма зловещие, но что тут нужно было принимать за истину, а что прежде разделить на десять и умножить на ноль – поди разберись.
