Я хотела избавиться от этих прекрасных ощущений, чтобы подумать и понять как дальше быть. Но почему-то все запуталось еще больше, ведь без них очень плохо, тоскливо, невыносимо. Раньше я могла жить без всего этого, а теперь…
— Спи, — тихо пробормотал Ари в мои волосы.
Утро началось с приветливой улыбки, приятного поцелуя и желания никогда не выходить из этой комнаты.
Но мы ее покинули, спустились на первый этаж, позавтракали, а потом…
На улице послышались громкие крики. Мы выбежали туда, увидели, как люди куда-то торопятся, привнося суматоху в спокойное существование этой деревни. Я хотела последовать за ними, посмотреть на произошедшее. Ари не дал так поступить. Он почему-то занервничал, развернулся совершенно в другую сторону и резко потянул меня за собой.
С окраины деревни снова раздались крики. На этот раз там присутствовал громкий плачь, ругань и… визг. Последний звук заставил меня остановиться, настороженно посмотреть на Ари и в полном непонимании захлопать глазами.
— Это ведь… — испуганно проговорила я.
— Идем, не обращай внимание, — кинул через плечо Ари.
Меня тянуло обратно, срочно надо было вернуться, посмотреть и… помочь. Там определенно что-то произошло, и не с людьми — с животными, которые сейчас нуждались в моей защите и заботе. Там…
Дыхание затруднилось, глаза забегали, сами ноги хотели идти обратно.
— Мне надо, — попыталась я вырвать руку и побежать.
Но Ари лишь ненадолго взглянул на меня, не останавливаясь. Его мертвая хватка не позволяла сделать как хочу, помочь бедным существам, выполнить свой долг. Ведь я Фичитхари, обязана приходить на выручку попавшим в беду, так во мне заложено с самого попадания в Калдимор. Само нутро взывало. Это было выше меня, как зов природы, как крик младенца для матери, как что-то, чему нет возможности противиться. Мне надо!..
Он быстро шел, я пыталась вырваться. Он молчал, я без конца кричала, молила, уговаривала, взывала к здравому смыслу, даже шептала. Это было настоящее сумасшествие. Деревья мельтешили перед глазами, трава шуршала, солнечные лучи периодически заставляли щуриться. Деревня оставалась позади со своим шумом, там, где я услышала зов о помощи и не пришла на выручку.
Мне надо!
— Успокойся, — в какой-то момент остановился Ари и прижал меня к себе.
— Зачем? — подняла я на него глаза, отталкивая и делая шаг назад.
— Накира, — снова прозвучало мое полное имя, — ты бы ничего там не сделала.
— Ошибаешься! — вскрикнула я, сжимая кулаки.
Неужели ему так сложно понять? Как можно бросить животных, попавших в беду? Они мои! Я должна была прийти на выручку!
— Успокойся, ты всем поможешь. Только не сейчас. Надо переждать, — спокойно проговорил он, пытаясь приблизиться. — Известие о смерти Фичитхари уже разлетелось по всему Кловерку.
Но мне сейчас не хотелось слышать Ари, чувствовать его руки на себе, видеть и вообще знать. Он не помог в нужный момент, наоборот — помешал.
— Сомневаюсь, — проговорила я сквозь сжатие челюсти. — У вас вообще здесь со всем проблемы, тем более с сообщением между городами.
Мне хотелось плевать на какое-то известие, обнаружение, людей. Животные, вот кто был важен в тот момент. Над ними издевались, им нужна была помощь.
— Перестань, — Ари снова сделал шаг вперед, пытаясь взять мою руку. — Весть об обнаружении Фичитхари очень важна, а о смерти — тем более. Весь Кловерк уже должен знать. Как будет выглядеть, если появится схожая по описанию с той девушка, которая бросается помогать животным?
— Плевать.
Под руку ничего не подвернулось, так бы я кинула хоть что-нибудь в него.
— Я не знаю или в следующий раз смогу вытащить тебя из петли. Ты этого хочешь?
— Нет. Но в любой момент могу убежать.
— Не говори глупостей, — все-таки взялся он за мою руку и привлек к себе. — Я что-нибудь… Мы что-нибудь придумаем, а пока просто не будем показываться на люди.
— Изгои? — я подняла голову, чтобы взглянуть ему в глаза.
Ари тяжело вздохнул.
Слезы рвались наружу, ведь не помогла. Я должна, обязана была. Меня звали, именно меня! Кто я после этого?
— Не надо, — вытер он мокрую дорожку на моей щеке, прижимая затем голову к своей груди. — Не делай так больше, не вырывай руку.
Я хотела что-нибудь сказать, но каждое мое слово терялось в его рубашке. Было сложно, слишком сложно. Скрываться, не показываться на люди, не помогать, закрыть на все глаза…
Сама душа рыдала.
Вскоре мы пошли в неизвестном для меня направлении. Разговаривать больше не хотелось, на меня навалилось отчаяние, обида и разочарование в себе. Ари просил не расстраиваться, пытался вселить уверенность, говорил подбадривающие слова. Словно это был совершенно не он. Ведь обычно Ари молчит, слушает и изредка вставляет несколько фраз.
Толстые деревья росли очень густо. Нам приходилось петлять, заворачивать то влево, то вправо, минуя густые заросли. Ари указывал на те или иные растения и рассказывал в чем их особенность, какие являются ядовитые, а плоды некоторых срывал и предлагал попробовать. Сперва я не поддавалась, не хотела отвлекаться и забывать то происшествие, ведь он явно пытался именно этого достичь. Но вскоре я увлеклась, с небывалым интересом ловила каждое слово, чуть ли не заглядывала в рот, только чтоб не пропустить ни одного факта.
В какой-то момент Ари резко остановился и завернул вправо, хоть впереди было пусто, ничто не мешало проходу. Он словно что-то заметил, чего мне видеть не стоило.
— Что такое? — заволновалась я.
— Кое-что показать хочу, — быстро ответил он.
Мои глаза начали выискивать причину такой резкой смены направления и вскоре нашли. Там, чуть дальше, на горизонтально прикрепленных кольях висело уже знакомое мне существо с сине-фиолетовой шерстью и длинным хвостом, как то, которое когда-то пытался убить Ари. Его широкая пасть была приоткрыта, показывая множество треугольных зубов и свисающий язык. Но самое ужасное — протыкающие тело насквозь острые деревяшки с остатками плоти на концах.
Крик застрял в моем горле. Я вырвала свою руку и прикрыла ладонью рот, падая коленями на землю. Глаза неотрывно смотрели на это ужасающее зрелище, а мозг не хотел верить, осознавать, он противился воспринимать увиденное.
Меня подняли на руки и понесли, отдаляя от этой давно сработавшей ловушки. Я не рыдала, не издавала звуков, просто ничего не могла сделать — снова. Казалось, меня проткнули так же, как того зубастика, из груди сочилась кровь, сама душа изнывала от боли. Существо было незнакомо мне, но почему-то намного роднее всех людей в этом мире. Животные, которых так не любят в Калдиморе, лучше ко мне относились, принимали, угощали, помогали. А как поступили в деревне возле жилья Хавида? Как поиздевались в поселении у самой столицы? Что собрались сделать в Анатоликане?
