— Рик, помнишь ведь нашу драку? Ты затем дал обещание, о котором я не просил. И так понятно, что ты не виноват, прощать тебя не за что, но выполняй, раз уж сказал. Сможешь считать себя прощенным, если доставишь ее к моему отцу.
Больше я ничего не говорил. Голова начала кружиться, мне срочно надо было отправляться к лекарю. Ноги начали двигаться в нужном направлении, перед глазами периодически всплывали темные пятна. Я вроде бы дошел до необходимой палатки и только помню, как земля резко начала приближаться к моему лицу.
Темнота медленно расступалась. Сперва ничего не было видно, затем слева промелькнуло что-то белое с салатовым свечением. Я хотел повернуть туда голову, но перед этим заметил Киру, которая растерянно смотрела на меня. Она протянула руку, охнула и вскоре второй прикрыла рот. В Ее глазах появился страх. Она словно не хотела верить во что-то.
— Не-е-ет, — раздался Ее душераздирающий крик.
Кира согнулась пополам, держась за живот, после упала на колени и вскоре вообще завалилась на землю боком. Сперва Она просто лежала, тяжело дыша, а затем снова начала кричать. В ее голосе слышалась мольба, боль, горечь. Я сделал шаг, чтобы помочь, но ничего не произошло — вообще не сдвинулся с места. Никакое мое движение не удавалось, я вроде бы что-то делал, пытался переместиться хоть в какую-либо сторону, но лишь стоял на одном месте. Даже мой окрик был сразу же поглощен этим полумраком.
Тело Ее металось по бурому камню. Кира без конца стонала от боли, скручивалась, а затем выгибала спину. Ее вскрики приводили меня в ужас. Я хотел помочь, облегчить участь, чтобы Она не мучалась. Но какими бы не были мои старания, я не мог приблизиться.
Между нами словно выросла преграда, которую не преодолеть. За ней моя Кира страдает, а мне уготована участь лишь наблюдать. Я хотел отвести взгляд, закрыть уши, но даже отвернуть голову не смог. Ее вопль разрывал душу на мелкие кусочки, сжимал сердце, приводил в отчаяние, с которым невозможно бороться.
— Кира, — позвал я, но моего голоса не было слышно.
Вдруг все прекратилось. Она перевернулась на спину и открыла глаза. Пару минут ничего не происходило, а после Кира начала медленно подниматься на ноги.
Ее движения были плавными, такими непривычными, совершенно другими. Мой Цветочек осмотрелась по сторонам, словно видела все впервые, затем повертела перед глазами своими руками. Ей не понравилось.
Вскоре глаза Киры устремились в мою сторону. Она сперва просто смотрела, а после начала улыбаться, но от этого мне стало не по себе.
— Хочешь увидеть? — спросила Она голосом, разлетающемся тихим гулом по округе.
Я молчал, не понимая сути вопроса. Да и говорить что-либо не имело смысла — никто не услышит.
— Хочешь? — наклонила Кира голову. — Смотри, — прошептала Она, но этот шепот был громче любого крика.
Рука Ее начала светиться. Сперва это был обычный блеск, но вскоре словно не стало самой кожи, та побелела и вообще пропала, растворилась, исчезла. Но от этого не стало видно никаких органов. Лишь необычный свет. Тот становился ярче, от чего мгла вокруг расступалась, показывая незнакомую местность.
Вскоре такой же участи подверглись и остальные части тела. Кира все это время пристально смотрела на меня и улыбалась. Последними оказались глаза. Они пару раз возвращались в карий цвет, но после так же стали источниками белого света.
— Смотри, — повторила Она голосом, который прошел сквозь меня тугой волной.
Ее волосы начали парить в воздухе, Кира расставила руки в стороны и начала шептать громким шепотом.
Я не хотел ничего видеть. Это уже был не мой Цветочек.
— Смотри, больше не покажу, — грозно вскрикнула Она, но это больше было похоже на дикий вой.
Тело Киры становилось все ярче и ярче, свет резал глаза, но не причинял боли. Шепот заполнял пространство, деревья наклонялись, как от сильного ветра. Казалось, сейчас начнется ураган, он снесет все в округе, оставляя после себя только обломки.
Но ничего подобного не произошло. Шепот, шепот, шепот. Такой громкий, неприятный, он воздействовал на меня, заставлял ежится. Мне хотелось закрыть уши и закричать, лишь бы заглушить его. Шепот… Только шепот и больше ничего. А потом яркая вспышка. От Киры отделилась волна, что выглядела как огромный взрыв. Белая переливающаяся завеса прошла сквозь меня, заставляя упасть на колени и почувствовать резкую боль во всем теле. Волна побежала дальше, вскоре скрылась за горизонтом, исчезая.
— И так будет со всеми, — сказала Кира, а потом…
Я открыл глаза, видя знакомую палатку, слыша отголоски своего же крика в ушах и чувствуя, как меня трясет.
Сон на этот раз оказался дольше обычного. Раньше я просыпался в момент, когда Кира переставала биться в страшных конвульсиях. Мне всегда казалось, что Она умерла. Но это преображение позволило посмотреть на все с другой стороны.
Моя рука потянулась за Кирой, но нащупала лишь пустоту. Ее не было рядом. В который раз…
Я сжал челюсти и встряхнул головой. Это обычно помогало отвлечься от ненужных мыслей. Они ежесекундно пытались залезть мне в голову, напоминая былые дни. Но лучше ничего не вспоминать — так проще, так…
Вдох, выдох.
— Тебе нельзя вставать, — обратил на себя внимание Эмирио, который здесь работал лекарем.
— Ничего, — сказал я, начиная бороться с подступившим кашлем.
— Ари, еще хотя бы день. Одной ночи мало.
— Я здесь провел так много времени?
Состояние мое можно назвать сносным. Ничего не болело, тугая повязка впивалась в тело. Левая рука так же была зафиксирована, но уже не приносила дискомфорт. Возможно, я бы здесь остался ненадолго, но тогда пришлось бы лежать и думать. А это чревато, нельзя позволить. Лучше немного потерпеть, чем вспоминать неприятные моменты из своей жизни.
Я не обратил внимание на предостережение Эмирио и все-таки поднялся, накинул на себя плащ. Теперь мне было проще идти. Перед глазами вскоре появился лагерь, там столпились люди, среди которых нашлось много знакомых лиц.
Они громко разговаривали, о чем-то спорили. Сперва слова с трудом улавливались. Но чем ближе я становился к ним, тем отчетливее понимал каждую фразу.
Собравшиеся люди волновались, обсуждали произошедшее. Я понял, что некоторые из них были очевидцами, наблюдали все вживую и смогли скрыться до закрытия главных ворот. Имя Люмена упоминалось не один раз. Там еще говорили, что заметили девушку, рядом с которой стояла алеполи.
Одни заверяли, что не стоит на нее обращать внимание, а другие утверждали, что та слишком похожа по описанию на Фичитхари, которую судили в Анатоликане.
Знай они, что ее названный брат — так я представился когда-то на суде — стоит за их спинами, сразу же ополчились бы против меня и проговорили бы к смерти. Или, как вариант, начали угрожать и выпытывать дальнейшие планы Люмена.
