— «Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети…» — Услышал я в третий раз за сегодняшний день, набрав номер Дарины.
Телефон стукнулся о столешницу, и я, не скрывая напряжения, посмотрел на не сводящего с меня взгляда Егора.
И какого дьявола происходит? Не может быть это простой женской глупостью! Да чёрт возьми! Поначалу Дарина не брала трубку, теперь же её мобильный был вне зоны действия сети. Сказать, что это действовало мне на нервы, значило не сказать ничего.
— Дочери её пытался звонить? — спросил Егор.
— Сонин телефон тоже недоступен.
Из динамиков послышалось оповещение — вначале на французском, затем на английском.
Егор задумчиво промолчал. Несмотря на объявленное наконец начало посадки, ни он, ни я не торопились. Тяжёлые, острые мысли вонзались в разум, вызывая скребущее чувство тревоги. В тот вечер, когда она пришла ко мне домой, я заметил синяки на её руках и шее. Потом это кольцо… Надпись. Сам того не замечая, я снова взял телефон и набрал номер Дарины. И снова ничего. Во рту чувствовался горький привкус только что выпитого кофе.
— Позвони её подруге, — приказал я Егору.
Ни о чём не спрашивая, Егор набрал Светлане. Над столиком воцарилось гнетущее молчание. Взгляд Егора стал тёмным, беспокойным.
— Не берёт, — коротко сказал он. Набрал снова и опять ничего.
Проклятая командировка!
Тревога усилилась. За прошедшие дни мы с Дариной разговаривали всего два раза. Отлично знавший её расписание, я старался не звонить ей в то время, когда она была занята на работе, в оставшееся же, как правило, возможности говорить не было у меня. Сегодня же она была выходная. Выходная, чтоб его, и мы договорились созвониться! Вчера утром, мать его, договорились! Если бы что-то было не так, я бы почувствовал, потому что читал её, как открытую книгу. Её чувства, эмоции, желания: всё было доступно мне, понятно для меня.
— Выясни, что происходит, — резко выговорил я. Если это Захаров… Уничтожу! Раздавлю! — Мне это не нравится. Что-то тут не так, Егор. К тому моменту, как мы, чёрт подери, приземлимся, я должен знать, что именно. Где она и с кем, тебе понятно? Понятно, чёрт тебя подери? — ещё резче, не услышав ответа.
Да, — Егор уже набирал кому-то. Твёрдо посмотрел мне в глаза и проговорил: — Мои ребята найдут её.
— Продолжайте, — раздражённо отозвался Егор, отходя в сторону. — Да… У меня вторая линия. Чтобы через десять минут…
Дальше слушать я не стал. Услышанного было достаточно, чтобы понять — ничего. Ничего, чёрт подери!
Пакет с купленным для дочери Дарины Гуфи стукнулся о ногу, и я стиснул зубы. Всё время, что мы болтались в воздухе, я раздумывал о том, где и что мог упустить. Говорить Дарине, что в случае появления Захарова ей следует немедленно поставить меня в известность, было не нужно, но я всё же попросил её об этом. Но она не звонила. Означать это могло всё, что угодно, и я хорошо понимал, что нагнетать прежде времени не стоит. Но… Эта порой импульсивная, порой застенчивая женщина стала мне слишком дорога, чтобы я мог спокойно ждать.
Не успел я подумать об этом, телефон в кармане пальто коротко завибрировал. Едва достал его, на дисплее высветился входящий. Дарина.
— Да! — поспешно ответил я, чувствуя, как усилилось напряжение. Стоило мне услышать голос Дарины, нервы натянулись до предела. Предчувствие не подвело меня. — Дарина…
Нескольких её слов мне хватило, чтобы расставить всё по своим местам. Шумно выдохнув через нос, я потёр переносицу. Говорить, что всё будет хорошо, не было смысла.
— Мои соболезнования, — негромко сказал я, понимая, что вряд ли эти слова способны хоть чем-то помочь.
— Я знаю, где Дарина, — сказал Егор, подойдя ко мне через пару минут.
Я стоял, отстранённо наблюдая за идущими мимо нас людьми, и сжимал в руке ручки бумажного пакета.
— Я тоже, — ответил, посмотрев на Егора.
Он молчал. Мне сразу стало ясно, что ему всё известно. Слова были лишними. Если бы я вернулся вчера… Но что толку от «если бы»? Да и изменилось бы что-нибудь? Нет. Есть вещи, повлиять на которые выше человеческих возможностей.
— Поедешь к ней? — спросил Егор, не сводя с меня взгляда.
Я помедлил с ответом, хотя прекрасно знал, каким он будет. Егору не стоило бы спрашивать этого.
— Да, — коротко ответил я. — Поеду.
— Предупредить водителя?
— Нет. Я поеду на своей. Но вначале я хочу увидеть Соню.
— Простите, — повторила вышедшая ко мне воспитательница. — Без разрешения матери Сони это невозможно.
— Так позвоните матери Сони и получите её разрешение, — жёстко выговорил я, глядя на стоящую передо мной женщину.
Немного поколебавшись, она достала телефон и набрала Дарине. Та ответила быстро, сам разговор тоже много времени не занял.
— Да… — заканчивая, сказала воспитательница. — Да, Дарина Сергеевна. Конечно. Не беспокойтесь. — Положив трубку, она снова посмотрела на меня. — Всё в порядке. Дети как раз только что позавтракали. Я позову Сонечку.
— Спасибо, — сдержанно кивнул я и отвернулся к окну.
На улице уже рассвело, но чувство было такое, словно город всё ещё погружен в предрассветную темноту. За прошедшую ночь глаз я так и не сомкнул, и теперь чувствовал лёгкий озноб. Наверное, следовало прислушаться к совету Егора и прилечь хотя бы на час, но время терять не хотелось. Домой я заехал лишь затем, чтобы сменить брюки на джинсы и взять кое-что из необходимого. Со сном можно было повременить. По крайней мере до тех пор, пока я не буду уверен, что у Дарины есть всё необходимое.
Глядя на промёрзшую тёмную землю, я невольно думал о том, как резко может крутануться ось жизни. Раз… Два…
— И ещё какао… — услышал я тоненький детский голосок, и тут же обернулся.
Идущая рядом с воспитательницей Соня замерла, увидев меня. Одетая в мягкий флисовый костюм бледно-сиреневого цвета, она была похожа на нежную фиалку. Маленькая копия своей матери: большие тёмные глаза, пушистые каштановые волосы, появившаяся на губах застенчивая улыбка.
