Я подошел к заряжающемуся скафандру и извлек из грузового отсека трех «Шершней». Скупщик показал, куда складывать тушки и, не теряя времени, приступил к изучению моих трофеев. Над металлическим столом, куда я положил самого целого с виду робота, с легким жужжанием развернул манипуляторы комплекс технической диагностики.
– Шифф, вы бы с ним поосторожнее, – предупредил я, ощутив смутное беспокойство, когда управляемые торговцем многосуставчатые механические руки уверенно вцепились в корпус «Шершня», вскрывая тонкую броню корпуса и подключаясь к скрытым под ней блокам системы управления.
– Не дергайся, – ответил торговец, не прекращая работу. – Я предыдущих так же диагностировал, только еще и в лёгком скафандре на всякий случай. Всё нормально было. У них капсулы с токсином надежно защищены.
– Так ведь те под тандемный боеприпас попали, а этот почти не поврежден…
Договорить я не успел. Стиснутый манипуляторами «Шершень» резко дернулся, немыслимо изогнулся и с глухим хрустом вонзил выскочившее из хвостовой части жало в одну из рук диагностического комплекса. Из поврежденной конечности вверх ударил сноп искр и поднялся клуб сизого дыма, начавший быстро расползаться по мастерской.
Отшатнувшийся от стола торговец замер в мгновенном ступоре, а мой мозг, сработавший, похоже, на чистом инстинкте, бросил тело вперед. Мне потребовалась лишь доля секунды, чтобы осознать, что случиться, если Шифф вдохнет уже почти добравшийся до его лица дым, в котором наверняка содержатся следы нейротоксина.
Прыжок с места дался организму нелегко. Я, похоже опять что-то себе растянул, но зато сбитый с ног торговец улетел вместе со мной в сторону выхода из помещения. Как мы оказались снаружи, я, честно говоря, помню плохо, но тяжелую гермодверь, ведущую в мастерскую Шиффа, я захлопнул с завидным проворством. Вскочившие со своих мест охранники навели на меня оружие, но видя, что я не нападаю на их работодателя, а вожусь с замками двери, от стрельбы воздержались.
– Аптечку, быстро! – прорычал я, бросаясь к Шиффу, неслабо приложившемуся в падении головой о кресло.
Нужно отдать должное охранникам, среагировали они практически мгновенно. Тот, что раньше сидел за монитором присел над торговцем и приложил к его шее снятую с пояса аптечку. Я чувствовал, что времени ждать, пока прибор проведет диагностику, у нас нет. Ткнув пальцем в сенсор на верхней панели, я активировал голосовой режим управления.
– Поражение нейротоксином. Комплексный антидот!
Аптечка тихо зажужжала и издала три характерных щелчка, вгоняя в кровь пациента затребованный препарат. Второй охранник тоже проникся ситуацией, и я слегка дернулся, когда в мою шею впились эффекторы приложенной к ней аптечки. Вслед за нами, охранники ввели антидот и себе.
– Что произошло? – потребовал объяснений первый охранник, помогая своему товарищу поднять уже начавшего приходить в себя Шиффа и усаживая его в кресло.
– Мы чуть не нахлебались нейротоксина, разбирая трофейного робота, – хрипло ответил торговец, руки которого мелко подрагивали. Я, похоже, всё-таки получил какую-то дозу. Хреново то как…
Аптечка, всё еще прижатая к шее Шиффа продолжала совершать с ним какие-то манипуляции, мигала желто-оранжевыми индикаторами, но других тревожных сигналов не подавала. Я схватил коммуникатор и почти мгновенно нашел нужный номер. Абонент ответил секунд через пять.
– Доктор Ли, срочно нужна ваша помощь… Не мне, господину Шиффу из торговой гильдии. Поражение нейротоксином Роя… Нет, через органы дыхания, и доза явно небольшая… Да, мы сразу ввели комплексный антидот… Хорошо, ждем. Адрес я вам скинул.
До интерната я добрался только к вечеру. Сначала дожидались доктора, который, к слову, приехал очень быстро, потом грузили Шиффа в медкапсулу, установленную прямо в медицинском каре. Торговцу стало хуже, но доктор нас успокоил, сказав, что антидот ввели вовремя и теперь задача заключается скорее в купировании побочных эффектов от действия лекарств. Аптечка, распознав с чем имеет дело, не поскупилась на лошадиные дозы сильнодействующих препаратов, призванных предотвратить немедленный отказ жизненно важных органов, и теперь предстояло бороться с последствиями их передозировки.
Ни до меня, ни до охранников нейротоксин, похоже, не добрался, но доктор всё равно провел нам комплексную диагностику и похвалил за профилактически введенный антидот. Правда, организм у меня от этой дряни тоже ощутимо поплыл, и чувствовал я себя далеко не лучшим образом, причем довольно долго. Пока я боролся с недомоганием, на мой коммуникатор начали сыпаться звонки от майора Хлоя, Ханя и кого-то еще, но мне было решительно не до них, и я просто выключил аппарат.
Возможно, какую-то ничтожную долю токсина я всё-таки умудрился вдохнуть. Во всяком случае, охранники перенесли введение антидота заметно лучше меня, и к моменту, когда я пришел в относительную норму, уже успели провести дегазацию мастерской Шиффа. Лезть внутрь им для этого не пришлось. Все необходимые реагенты были закачаны в пострадавшее помещение через систему вентиляции и таким же образом потом оттуда удалены.
Меня угостили вполне приличным обедом и напоили кофе. Переодевшись и надев успевший зарядиться скафандр, я забрал из некоего подобия оружейной комнаты свой автомат и стрелковый комплекс и, наконец, направился к новому месту жительства и учебы. В голове еще слегка шумело, но в целом чувствовал я себя вполне сносно, вот только думать ни о чем решительно не хотелось. Может быть, именно поэтому о выключенном коммуникаторе я вспомнил далеко не сразу.
Среди груды непринятых звонков и сообщений, я, наконец, обнаружил ответ Анны, пришедший почти четыре часа назад.
«Рич, ты где? У тебя всё нормально? Не могла ответить раньше – мне только сейчас вернули коммуникатор. Были проблемы, но, вроде, обошлось. Многое изменилось. Нам нужно срочно встретиться. Минут через двадцать буду в нашем новом интернате».
Даже не глядя на остальные пропущенные вызовы, я набрал номер госпожи Койц, однако она опять не ответила, хотя ее коммуникатор находился в сети. Правда, буквально через минуту от нее пришло новое сообщение.
«Рич! Ну, наконец-то! Ты не ранен? Тебе нужна помощь? Я сейчас в интернате, но могу приехать, куда скажешь».
Я улыбнулся. По позвоночнику пробежала приятная теплая волна. Искреннее беспокойство Анны резко подняло мне настроение, и даже остатки шума в голове куда-то бесследно исчезли. Редкий случай, когда инстинктивно-гормональная реакция подросткового организма пошла ему исключительно на пользу. Ответил коротко, и с трудом удержался, чтобы не перейти на бег.
«Спасибо, Анна. Тоже были сложности, но сейчас здоров, бодр и с нетерпением жду встречи. Буду у тебя минут через двадцать».
На входе в интернат мне преградил дорогу незнакомый охранник.
– Воспитанник Рич? – вопрос прозвучал, мягко говоря, недружелюбно.
– Да.
– С оружием на территорию интерната вход запрещен.
