Где-то внизу, за пересечением контуров стен и потолков, стояли двое. Их очертания путались в мешанине теней и линий.
– Парни Брутса выглядели, как кучка дрочил, – задумчиво сообщил мощный силуэт. Он говорил с гортанным акцентом, смягчая гласные.
– И тем не менее, пока мы движемся с минимальными потерями, – мягко отвечал второй, изящный и тонкий.
– В рот твои потери! – внезапно заорал мистер Акцент, но затем продолжил уже спокойно: – Если наш друг узнает… мы все потеряемся, и больше никогда не найдемся…
Это ли Волшебник? Какой-то он дерганный. Будто травоядный.
– Сначала нашему другу придется выбраться наружу.
– Для затравки – потеря посылки и нападение на конвой. Не удивлюсь, если именно наш друг спустил на нас этого психопата. Так что смерть Вонючки, скорее всего, тоже на его совести.
– Бог дал, Бог взял, – неосторожно отозвался собеседник.
Здоровенная тень метнулась и, видимо, схватила Изящного за грудки:
– Знаешь, я верю, что где-то глубоко внутри тебя действительно скрыта душа христианина. Продолжишь в том же духе, и клянусь, я вытащу ее наружу! – рявкнула тень, и контуры стен задрожали, а силуэты смазались, будто кто-то провел пальцем по туши.
– Угрозами ты унижаешь нас обоих, – с достоинством ответил обладатель души, и вспыльчивый отступил на два шага. – Я понимаю, Вэл, твой крест тяжелее моего, но не думай, что ты одинок в своем страдании…
«Они тут все чокнутые» – мелькнула глубоко в сознании острая мысль, и картинка начала расплываться.
– А, мистер Бенкс и мистер Блек. Надеюсь, у вас хорошие новости…
«Надо валить» – решил Ленни и окончательно провалился в никуда.
***
– Надо врезать как следует, – заявил мистер Бенкс или мистер Блек, – он и очухается.
– Только не по голове, – посоветовал другой. – Такими темпами он у тебя точно хвост откинет.
Кравитц успел очнуться, но все равно получил кулаком в живот. Это называется карма.
– Блять!
В колониальном интерьере у английской решетки
112 между линиями позолоченных колонн прямой, как гномон в рыцарском замке, в белоснежном костюме-тройке улыбался мистер Хопс. Бывший пансионарий был свежим и светлым, будто недавно сбежал из рая. На вид – настоящий консильери. Рядом с ним стоял невысокий, но чертовски мощный за’ар. Смуглый, почти черный, в пепельной футболке и в роговых очках, он был похож на учителя биологии, пережившего генетический эксперимент. Янтарные глаза с вертикальными зрачками
113 твердо наблюдали за сыщиком.
Никто из них не был Волшебником. Даже не близко.
– Частный детектив Кравитц, известный как Счастливчик, проездом с того света, – объявил невозможный мистер Хопс. – И мертвые восстанут из могил…
Ленни помнил эти глаза.
– У тебя, наверное, голова раскалывается от вопросов?
Перед ним стоял Вилли Дракс этого мира. Могучий, как греческий бог.
– Но мы тебе на них не ответим.
Новый мистер Дракс мог бы пройти насквозь бетонную стену. Или разорвать такого, как Кравитц, пополам.
– Зато ты расскажешь нам всё.
Его роговые очки стоили жизни тысячам черепах.
– Но сначала вы отдадите мне мое, – наконец вступил в разговор Вилли. «Я вырву тебе кишки и запихну обратно через глотку» – услышал сыщик.
– Я могу дать тебе пинка, – неловко улыбнулся Ленни, показав фиксу, как будто она могла сгладить острые углы. И снова получил в живот. Толстопуз и Черноватый, или Джонни и Билли, стояли рядом, как почетный караул. В петлице мистера Блэка красовалась все та же адская роза.
– Не стоит проявлять излишнюю агрессию, мистер Бенкс.
– Да, мистер Ди.
– Мистер Хопс, прошу.
Дракс обращался к подчиненным, как капитан в гребаном пиратском фильме.
Бывший пансионер скользнул по ковровой дорожке и легко извлек из нагрудного кармана Ленни медальон. Серебряный карандаш у горла, пряное дыхание на лице.
– Берущий у нищего дает взаймы Господу, – сообщил проклятый святоша, передавая безделушку.
Мистер Ди едва надавил пальцами и медный кругляш распался. Кравитц испытал неимоверное облегчение, когда захрустели половинки. Было два Дракса. И два мира. И из одного передали презент в другой. А значит, «обратная сторона» существует, и остальные версии Шилдса можно смело смывать в сортир.
Внутри медальона оказалась белая лента, исписанная мелким почерком. Какое-то время босс напряженно изучал находку.
– Бесполезно. Данные безнадежно устарели. – Он смял бумагу в кулаке. – Слышали? Вы абсолютно бесполезны, мистер Кравиз. Впрочем, как и всегда. На моей памяти, единственное, что вы сделали кстати, так это сдохли. Однако вряд ли это входило в ваши планы. – Он о чем-то пошептался с консильери. – Теперь о вашей судьбе. Вы умрете. Как и мы все, впрочем. Но конкретно вы – намного раньше остальных. А до того как ваше существование перейдет в фатальную фазу, наш дознаватель подвергнет вас определенным процедурам. Во-первых, нам интересно все, что вам удалось собрать о нашей организации, а также источники, из которых вы эту информацию почерпнули.
Он говорил легко и свободно, будто работал юристом в Бостоне
114, даром что с нелепым акцентом. И что должно случиться, чтобы такой за’ар опустился до состояния помойного нищего? В любом из миров.
– Во-вторых, когда вы это расскажете (а вы расскажете), вас продолжат пытать до тех пор, пока вы не умрете. А умрете вы не раньше, чем узнаете, каково на вкус ваше правое яйцо. Таким будет наказание за то, что вы убили Вонючку.
Ленни хрюкнул от неожиданности.
– Вы что-то сказали, мистер Кравиз?
Вздернуть всех на рее! Карамба!
– В этом ты ошибся, приятель. Я не убивал никакой… вонючки.
– Вот как? – Брови над роговыми очками приподнялись. – Вы уверены?
Ленни был абсолютно уверен.
– Я бы запомнил.
– Мистер Хопс?
Жестом фокусника Тони извлек из воздуха газету и повернул ее Ленни. Обугленное помещение на фото и подпись «Чудовищное убийство в больнице». Подозревается Леонард Элмор Кравитц, частный детектив с Гулд-стрит. Бог вони далекого проулка передавал привет с того света. Гребаный пансионарий лыбился поверх страницы.
