– О, лучше сохранить статус-кво.
– Я не знаю, что означает «статус-кво». – Болус перестал
улыбаться.
– Оставьте все как есть, – торопливо объяснил Лофтус. –
Каждый занимает свою позицию.
– Моя защита основана на том, что деньги пущены в оборот.
– Не думаю, что это мудро, – сказал Лофтус.
– Почему? – Глаза Болуса блеснули. – Ваш юрист только что
сказал, что это требование абсурдно.
– И тем не менее оно существует.
– И что же вы предлагаете делать?
– Мы расследуем это, – сказал Гантен.
– Валяйте расследуйте, – сказал Болус. – Расследование –
чертовски хорошее дело. Но не трогайте статус-кво – моих денег. Это мои деньги,
ясно?
– Это деньги корпорации, – поправил Гантен.
– У вас есть акции, а у меня – деньги. Меня не касается, что
вы будете делать с акциями, а вас не касается, что я буду делать с деньгами.
– Одну минуту, – сказал Гантен. – Вы признаете, что не
хотите судиться с кем-либо? Я думаю, что это дело абсурдно. Мы используем все
наши связи, и я думаю, в течение нескольких дней все прояснится.
– А тем временем? – спросил Болус.
– Ну а тем временем, – ответил Гантен, – будет интересно
посмотреть, как развиваются события.
– К чему вы клоните?
– Вы будете кооперироваться с нами?
– В каком смысле?
– Проводить расследование.
– Еще что?
– Если, конечно, сделка будет объявлена незаконной, мы все
будем защищаться.
– Я готов согласиться, – сказал Болус. – Акции – хороший
способ для хранения денег. Но есть вещи, о которых публика ничего не знает. Я
не имею права рассказывать о делах, но через шестьдесят дней акции станут
гораздо ценнее. Много ценнее.
Лофтус кивнул.
– Почему вы не избавились от всех ваших акций, мистер Болус?
– равнодушно спросил Мейсон.
– Я не избавился от них, – огрызнулся Болус.
– Сколько акций принадлежит лично вам в настоящее время? Я
имею в виду акций компании, президентом которой вы являетесь?
– Это не ваше дело.
– Какая часть этих пятидесяти тысяч долларов пошла на счет
корпорации?
– Это тоже не ваше дело. Я не собираюсь отвечать на ваши
вопросы.
– Хорошо, – дружелюбно согласился Мейсон. – Вы не хотите
отвечать на мои вопросы. – Он выпустил клуб дыма. – Насколько я понял, вы
одурачили самого себя.
Гантен и Лофтус переглянулись.
– Вы на моей стороне или против меня? – спросил Болус.
– Мы не против вас, – торопливо ответил Лофтус.
– Мой клиент имеет в виду, – поправил Гантен, – что многие
стороны наших интересов совпадают. Нам всем важно доказать, что Тидгинс был жив
в момент совершения сделки.
– Вы хотите сказать, что если окажется наоборот, то вы
выступите против меня?
– Конечно, если по той или иной причине сделка будет
аннулирована, тогда мы захотим, чтобы акции вернулись к нам, а деньги – к их
владельцу.
– Почему?
– Потому что мы действуем как маклеры и нам дорога
репутация… Я думаю, вам стоит ответить на вопросы Мейсона о том, что случилось
с деньгами, и уверить его, что сделка была законной.
– Я не собираюсь никого ни в чем уверять, – сказал Болус. –
Вам нужны были акции на пятьдесят тысяч долларов. Вы их получили, а я получил
деньги.
– Лично вы? – спросил Мейсон. – Или как президент
корпорации?
– Я не нуждаюсь в ваших консультациях.
– Единственный способ избежать их – это отвечать на вопросы,
– сказал Мейсон.
– Я думаю, что предпочтительнее ответить на вопрос мистера
Мейсона, – сказал Гантен.
– Не отвечу! – рявкнул Болус.
Лофтус потер подбородок.
– Ну, я пошел, – сказал Мейсон. – Я просто хотел,
джентльмены, чтобы вы знали о моих намерениях.
– Не думаю, чтобы ваша клиентка одобрила ваше поведение, –
сказал Лофтус.
– Не ссорьтесь без меня, джентльмены.
Лофтус поднялся над столом.
– Что вы собираетесь делать, мистер Мейсон? – спросил он.
– Защищать интересы клиента, – ответил Мейсон, – и научить
уму-разуму вас.
С вежливым поклоном он покинул кабинет.
В свою контору Мейсон вернулся в хорошем настроении.
– Как дела? – спросила Делла Стрит. – Хорошо?
– Думаю, да, – ответил Мейсон. – Я напугал этих маклеров.
Когда они поймут все, что я сказал, мы сумеем точно узнать время смерти
Тидгинса. Правда, мне трудно знать все в подробностях, так как сержант Голкомб
не хочет делиться со мной своими сведениями.
– Вы имеете в виду, что они из-за вас проведут
расследование?
– Да. Они могут оказать давление на Голкомба и заставить его
говорить. А я не могу.
– Пол Дрейк просил вас позвонить. Соединить?
– Да.
Делла вызвала Дрейка, и он взял трубку.
– Слушай, Перри, – торопливо заговорил Дрейк, – в «Контракторс
джорнал» пришла девушка с ответом для тебя. Оттуда она пошла в парикмахерскую:
шампунь, укладка, маникюр, массаж. Там стоит мой парень. Если хочешь взглянуть
на эту беби, мы можем поехать, и ты увидишь ее, когда она выйдет.
– Машина есть, Пол?
– Конечно.
– О’кей, – сказал Мейсон. – Встретимся внизу. Машину
поведешь ты, а я буду смотреть.
Он повесил трубку и повернулся к Делле:
– Мы получили ответ. Возможно, его принесла та же девушка,
что и первый. Я поеду взгляну на нее.
– Вы думаете, что у нее вторая половина банкнота?
– Я могу подумать на любого, – усмехнулся Мейсон. – Если
этой девушкой окажется Бирл Гейлорд, то через час мы будем знать многое.
Мейсон торопливо прошел по коридору, спустился на лифте вниз
и влез в машину. Там, дожидаясь его, уже сидел Пол Дрейк.
– Ты надеешься узнать эту девушку, Перри? – спросил Дрейк.
– М-м-м… Надеюсь и боюсь этого.
– Кто она, Перри?
– Моя клиентка.
