– О чем ты думаешь? – спросила Изобель. В ее голосе явно слышалось беспокойство.
– А на что похоже? – рявкнул он в ответ. – Остальные могут появиться здесь в любой момент.
Он мысленно перебрал свой магический арсенал, пытаясь найти в нем дополнительные защитные заклинания. Но даже если их будет сотня, Меч все равно сможет их пробить. Однажды он уже столкнулся с чемпионом Блэров с Реликвией, но это не значит, что…
– Тебе нужно отвлечься, – сказала Изобель.
– Сейчас. Не. Время.
– Ладно. Я подобрала неправильную формулировку. Тебе нужно расслабиться. – Она шагнула ближе к нему и прижала его к ближайшему дереву. Его сердце забилось еще быстрее. – Девять букв. Математический термин. Думай быстрее.
Алистер ломал голову в поисках ответа. Обычно он разгадывал кроссворды, когда ему было скучно, когда ему больше не о чем было думать. Но прямо сейчас у него в голове проносились тысячи мыслей. Пионовый запах духов Изобель. Тот факт, что он никогда никого не приводил в лес, кроме своего брата. Как, несмотря на все свои чары, он все еще чувствовал себя незащищенным. Уязвимым. Слабым.
– Умножение? – предположил Алистер, не уверенный, имеет ли это вообще смысл.
Она ухмыльнулась.
– Как это в духе Алистера Лоу. Я имела в виду «уравнение». Ты не можешь читать мои мысли. Я не могу прочитать твои.
«Слава богу», – подумал Алистер, оглядывая в темноте очертания ее губ, шеи, талии. Он был почти уверен, что если бы она все еще могла читать его мысли, она бы начала кричать на него. За то, что он думал о ней. За то, что хотел сдаться.
– Она вот-вот материализуется, да? – спросила она. Голос ее был неожиданно мягким.
Реликвии падали случайным образом, в любое время, в любом порядке, и даже если Изобель отчаянно нуждалась в этой второй Реликвии, Алистеру было трудно видеть в ее быстром падении что-то кроме невезения. У него были только эти недолгие часы, и этого было явно недостаточно, чтобы понравиться Изобель после того, как она так долго его боялась. Чтобы понять, кто он такой без своих сказок о чудовищах. Без брата.
– Да, – сказал Алистер.
– У тебя то выражение лица, – настороженно сказала Изобель.
Алистер сжал руку в кулак.
– Жестокое?
– Нет, не в этот раз, – пробормотала она.
Он сглотнул, понимая, что если сегодня ночью все действительно изменится, у него, возможно, больше никогда не будет другого шанса.
– Я действительно сожалею о том, как я… о том, кто я есть.
– Когда ты не притворяешься, ты нравишься мне намного больше, чем когда строишь из себя невесть что. – Она потянулась и взяла его за руку, переплетя свои пальцы с его. Он не мог понять, заигрывает она или говорит всерьез. Вряд ли она играет, но ему было все равно. Искры надежды, вспыхнувшие у него в груди, были самым приятным чувством, которое он испытывал за последнее время.
Логика Алистера подсказывала ему, что это была ужасная, опасная затея. Даже несмотря на то, что их окружали его защитные заклинания, они были не непобедимы.
Ее губы были на расстоянии вдоха от его собственных. Ее свободная рука обвилась вокруг его шеи, перебирая темные завитки за ушами.
В войне между логикой и порочностью порочность всегда побеждала. И поэтому свободная рука Алистера скользнула вниз по ее пояснице, притягивая ее ближе к себе. В турнире не было никаких правил, только победа или смерть, но это все равно было похоже на нарушение одного из них.
Что-то громко треснуло.
Где-то позади хрустнула ветка, и Алистер резко встал перед Изобель, чтобы она оказалась у него за спиной. Ветви вокруг них колыхались от жуткого, ужасного ветра.
– Ты слышала? – прошипел он.
Изобель кивнула и приложила палец к губам.
Они замерли. Одна секунда, две… три… затем они услышали, как кто-то идет; чьи-то ботинки громко шаркали на лесной подстилке.
Алистер сглотнул.
– Мы знаем, что ты здесь! – раздался голос.
Это был Блэр.
Сквозь деревья пробивался свет, тусклый и призрачный. К ним приблизились два силуэта. У обоих в руках были фонарики. У Блэра также был Меч. Он взмахнул им в воздухе, словно прорубаясь сквозь заросли. Именно этого Алистер и боялся. Что он будет…
Меч ударил по его чарам, и они разлетелись с какофоническим треском. Алистер заставил себя опустить руки. Благодаря Плащу Изобель может стать невидимой для всех, от кого пожелает спрятаться.
Поэтому он должен делать вид, что пришел сюда один.
– Смотрите-ка, кто наконец вылез из укрытия, – усмехнулась Пэйн. – Нужно было тебе принять наше предложение, когда была такая возможность. Мы могущественнее, чем ты можешь себе представить.
– Почему на нем нет Плаща? – тихо спросил Блэр.
Пэйн прищурилась. Она оглядела поляну, и Алистер услышал, как Изобель затаила дыхание рядом с ним.
– Значит, ты все-таки нашел союзника, – сказала она.
Глаза Блэра расширились.
– Изобель… Она…
– Не понимаю, о чем ты, – перебил его Алистер, стараясь, чтобы его голос звучал ровно, несмотря на то, что его сердце бешено колотилось у него в груди. – Я работаю один.
Блэр направил на них свой фонарик, заставив Алистера прищуриться.
– Плащ не скрывает твою тень, Изобель.
Алистер выругался себе под нос. Эту деталь он упустил из виду.
Пэйн ухмыльнулась.
– Ты не настолько страшный, – сказала она Алистеру. И, обращаясь к Изобель: – А ты не настолько умна. Во всяком случае, тебе не хватило мозгов, чтобы удержать внимание журналистов.
Алистер не хотел, чтобы Изобель ввязывалась в эту драку. Он наклонился к ней и прошептал:
– Я отвлеку их. Как только Зеркало коснется земли, ты пойдешь за ним.
Изобель отпустила его руку, но вместо того чтобы броситься в лес, продолжала стоять рядом с ним.
Алистер не позволил бы ей упустить свой единственный шанс вернуть свое чувство магии. Только не из-за него. Он оттолкнул ее с дороги и использовал Дыхание дракона.
Когда опустошающее пламя разорвало лесной воздух, Изобель, наконец, скрылась в темноте.
Алистера накрыло волной облегчения. Может быть, она успеет добраться до Зеркала. Может быть, спрячется. Но ему было важно, чтобы она была в безопасности.
Блэр повернулся, чтобы последовать за ней, но Алистер использовал заклинание Блокады. Ежевика и корни вырвались из земли, преграждая Блэру путь.
Пэйн зарычала и выстрелила еще одним проклятием в Алистера. Алистеру удалось отразить его еще одной Шкурой акулы, только для того, чтобы Блэр разбил и ее.
