Ведь их жизнь была весьма коротка. В парящем зное, в водном изобилии, им предстояло всего за месяц вырасти, отложить семена и засохнуть, навеки приникнув к земле – где здешние обитатели будут подъедать их останки до следующего ливня. Бесконечная равнина покрылась пёстрым ковром, тянувшимся всюду, куда только достигал взгляд. И даже каменные валуны, серые и печальные, покрылись жизнерадостным разноцветным мхом.
– Боже, как красиво… – выдохнула Пелла, оправившись от первого изумления.
– Да, Ноябрьский Цвет, – подтвердила Мэнола. – Обычно его видят только те, кто в Марчелике живёт. Приезжие стараются покинуть континент до Ноябрьского Потопа. В море на юге сейчас штормит…
– А на западе можно уехать? – задумавшись на секунду, спросила Пелла.
– Можно. Если только доплывёшь по грязи до корабля! – засмеялась Мэнола. – Там сейчас отлив идёт. Бывает, даже дно в гаванях обнажается.
– А на востоке? – заинтересовалась Пелла.
– А я там никогда не была, – призналась ей Мэнола и замолчала.
Замолчала и Пелла, впитывая глазами открывшуюся красоту.
Но в этот же день недолгий отдых закончился. Касадоры принялись сворачивать лагерь. С помощью рычагов и воллов они ставили на колёса фургоны и собирали навесы. Ночь ещё предстояло провести здесь, но утром, позавтракав, вадсомад снова выдвинется в путь. Всё, что можно было собрать и упаковать сегодня – спешили собрать и упаковать. Есть время привала, а есть время пути.
Пелла тоже старалась помогать – как могла. Она решила делать всё, чтобы втянуться в жизнь вадсомада, а потому не ленилась заниматься готовкой, стиркой, уборкой и сборами. Юная аристократка училась тому, чего не умела никогда в жизни. А ещё она мечтала, что однажды возьмёт вожжи доверенного ей фургона – и сама будет править упряжкой воллов.
К концу дня Пелла настолько измаялась, что даже не попробовала местный алкоголь, который Дан выставил на общий стол. Просто сидела и смотрела, как веселятся и строят планы касадоры, как Мэнола флиртует одновременно с Иоганном и Билли – и как кидает на друзей гневные взгляды её брат Мигель. Как старик Джон рассказывает Ламмерту и Алексу очередную байку времён своей молодости. Как играет какую-то весёлую мелодию на струнном музыкальном инструменте Пётр.
Пелла смотрела на всех них и устало улыбалась. А потом пожелала всем доброй ночи и отправилась спать.
Она уснула прямо в одежде. Просто прилегла на кровать и тут же задремала. И всё для того, чтобы через несколько часов, как ужаленная, подскочить от криков на улице. Криков и жутких подвываний… Не соображая со сна, Пелла схватила с полки маленький дамский пистолет, подаренный ей Анной «на всякий случай», и выскочила из фургона.
Стояла глубокая ночь. Несколько фонарей освещали пространство внутри периметра. Кричал кто-то из дозорных, старательно барабаня по крыше. Место вчерашнего празднования было убрано, грязная посуда – свалена в таз отмокать. И ни души вокруг.
– Ряв! – сказала темнота из-под одного из фургонов.
– Ряв! Ряв! – ответили темноте с другой стороны.
– Р-р-р-ры-ы-ы-ы! – дружно сообщили из темноты Гетрокнета.
На освещённое пространство скользнула рыжая тень. Пелла застыла на пороге фургона, не в силах пошевелиться. Прямо на неё шёл гибкий зверь с длинным телом, короткими лапами и внушительным набором клыков в пасти.
– Гирлапай! Гирлапай! – заорал один из дозорных. – Гирлапай в лагере!
Зверь, не отрывая взгляда, смотрел на Пеллу, сжимавшую в руке дамский пистолет и пытавшуюся вновь получить власть над собственным телом. Рыжее туловище прижалось к земле, согнутые лапы напряглись – а потом распрямились и бросили гирлапая в прыжок. А Пелла всё ещё пыталась взять себя в руки, не смея поднять оружие. И, оцепенев, смотрела, как к ней приближается рыжая смерть…
Грохнул оглушительный выстрел, и полёт хищника сбился в воздухе. Будто сломался идеальный механизм, и выверенные движения сразу стали резкими, грубыми. Туша ударила Пеллу, опрокинув её сначала на стену фургона, а потом на землю – с высоты в полтора ярда. Гирлапай и сам упал рядом, скуля и дёргаясь от боли. Пистолет выскочил из рук девушки и отлетел в сторону.
Пелла рванула к оружию, почему-то забыв, что передвигаться на ногах удобнее, чем ползать змеёй. А хищник перестал скулить и ехидно сообщил своей добыче:
– Ряв!
Прозвучало ещё несколько выстрелов. Проснувшийся лагерь начал отбивать нападение. Пелла, наконец, сумела дотянуться до пистолета, схватила его и тут же развернулась. Морда гирлапая была слишком близко…
Оскаленная пасть двигалась к её горлу, и Пелла поняла, что ничего не успевает сделать. Вот только умирать ей очень не хотелось!.. Рука с пистолетом сама метнулась вперёд, щёлкнул взводимый курок, а дуло уткнулось прямо в глаз страшному зверю. Выстрел показался девушке тихим и слабым. В ужасе Пелла подумала, что такое оружие ничем ей не поможет…
И была права. Мощные кости и толстая шкура уберегли бы гирлапая от дамской пугалки с мелким калибром. И всё же… Пуля прошла через глаз внутрь черепной коробки и, не пробив кость, срикошетила в небольшой комочек мозга. Жизнь хищника прервалась мгновенно. По инерции он навалился на девушку, придавив её к земле – и стремительно обмяк.
Пелла забилась под тяжёлой тушей, пытаясь выбраться. А из темноты под её собственным фургоном показалась ещё одна хищная морда. Девушка вскрикнула, пытаясь прицелиться, но фонарь возле фургона потух, и она даже не видела свою руку с пистолетом. Пуля ушла в молоко, а использовать последний, третий, заряд, Пелла не решалась. Зверь выскользнул из тени, и в тот же момент снова грохнул оглушительный выстрел.
В боку гирлапая образовалась кровавая дыра, а его тело отшвырнуло на пару шагов в сторону. Зверь удивлённо посмотрел на кровавую рану, ещё не понимая, что жизнь понемногу покидает его. Второй выстрел Дановых «немезид» пришёлся гирлапаю в голову. И этой встречи голова уже не пережила.
– Шкуру попортил! – в сердцах выдохнул Дан, приподнимая тушу убитого Пеллой хищника и помогая девушке подняться. – Ты чего выскочила?! Быстро в фургон!
Рявкнул Дан так резко, что Пелла вздрогнула. Она вскинулась было возразить, а потом вспомнила страшную морду гирлапая и со всех ног кинулась в фургон: вдруг в следующий раз ей не так повезёт. А ещё Пелле было обидно из-за выволочки: не такой уж и бесполезной она оказалась, как бы ни считал Дан. Слёзы сами навернулись на глаза.
Так Пелла и проплакала до конца боя, который, впрочем, продлился недолго. Стая гирлапаев была частью перебита, а частью сбежала. И члены вадсомада принялись снимать шкуры со зверей. Пелла тоже выбралась из фургона. И стоило ей появиться, как Дан накинулся на неё снова…
– Тебе кто разрешил выходить?! – кричал он. – Ты хоть понимаешь, как тебе повезло?! Думаешь, ты со своим пугачом для них опасна?
– Я просто не разобралась! – пыталась оправдаться Пелла.
